– И ты никогда сюда не поднимаешься? – удивилась она, подходя к стене парапета и украдкой выглядывая на улицу, простиравшуюся внизу.

Он бы каждый день поднимался по этой лестнице, если бы это означало увидеть Изабель. Фэллон представил себе, как она проводит здесь дни, собирая цветы в свете послеполуденного солнца. Но не стоит позволять мыслям цепляться за это эфемерное будущее. Он слишком хорошо постарался скрыть ее местонахождение, ее репутацию не нужно было спасать поспешной свадьбой. Все думают, что она уехала из города. В любом случае, его способ жизни не подходит для спокойного домашнего уюта, так что эта история должна будет закончиться. Вскоре Изабель вернется в родительский дом, чтобы прожить ту жизнь, которую она сама для себя выбрала. И эта ночь – одна из немногих оставшихся у них драгоценных ночей, которую они проведут наедине.

Повернувшись к Фэллону, она провела рукой по глянцевым листьям какого-то растения рядом с ней.

– Я жила бы здесь до конца дней и никогда бы не уходила.

– Знаешь, – улыбнулся он, – здесь иногда льет дождь. Ты думала, что моя спальня – плохое место, а ты попробуй полюбить эту крышу в дождливый лондонский день, – поддразнил он, пытаясь отбросить мысли, крутившиеся у него в голове.

– Сейчас дождя нет. Все идеально. – Теплый ветерок, будто соглашаясь с ней, на секунду поднял ее волосы с плеч.

Казалось, что сегодняшний вечер был предназначен судьбой и одобрен тем же божеством, которое отправило Изабель с небес сюда, жить среди людей; вечер был действительно идеальным. Наверху в черном небе сверкали звезды, и таким же светом сияли глаза Изабель.

– Все звезды в небе светят тебе. Так и должно быть, – задумчиво произнес Фэллон.

– Нет, должно быть так. – Она сделала шаг к нему и обняла рукой за шею. – Беру назад то, что я сказала о твоей улыбке. Мне нравится, что она только моя, как секрет, известный лишь мне одной, – промурлыкала она, и он ощутил, что улыбается ей.

– Ты вызываешь мою улыбку, – сказал он, кладя руки ей на талию.

– Спасибо за все это. Большое спасибо, Фэллон.

– Я должен был подумать об этом раньше. Ты можешь приходить сюда в любое время, когда захочешь, даже днем. Я распоряжусь, чтобы миссис Фезерфитч сопровождала тебя. Здесь ты в безопасности.

– Я хотела сказать спасибо за то, что ты привез меня в свой дом. Ты нашел меня, спас меня и защитил.

Она посмотрела на него так, будто он совершил великое деяние, но он думал только о ней. Вряд ли его поступок можно назвать геройским.

– Независимо от того, насколько волнующим и захватывающим я нахожу тюремное заключение с тобой, я знаю, что со мной тебе было нелегко. Я помню, что ты использовал слово «сложно» – так ты это назвал.

Он не мог больше сдерживаться и крепко обнял ее, прижав к себе.

– Я был неправ, когда говорил это.

– Я знаю, что мое пребывание не было идеальным для тебя. Я перевернула твое тихое холостяцкое существование с ног на голову. Ты снова начал спать в своей постели, а я и там занимаю место. – Она посмотрела на него. Ее щеки порозовели, а губы мило скривились.

Он провел руками по ее волосам, и они легонько щекотали его пальцы, когда ветер шевелил их. Фэллон не собирался спорить, что она перевернула его жизнь с ног на голову, но он был счастлив с ней в своей постели. Прошлой ночью, прижимая Изабель к себе, он спал самым спокойным сном за последние много лет. И работы по дому велись лучше, чем когда-либо раньше. Его жизнь стала интереснее, потому что в ней появилась Изабель. Но скоро она уйдет из его дома.

– Это со мной было тяжело, – возразил он. – С тобой все довольно просто. – Произнося это, он провел руками вверх, к ее плечам. Затем остановился, убрал ее руки со своей шеи и потянул один рукав ее платья вниз. Наклонившись, он коснулся губами ее мягкой кожи на плече.

– Самое трудное – это то, что я хочу впитывать каждую секунду, которая дарована мне наедине с тобой. Я хочу смаковать тебя и целовать каждый сантиметр твоей обнаженной кожи. Как же выбрать… – Он замолчал, игриво куснул ее за плечо и тут же лизнул место укуса.

У нее вырвался судорожный вздох, а голова склонилась на бок, облегчая ему доступ к шее.

Он мучительно медленно продвигался к основанию ее шеи, запоминая каждую ложбинку на ней, чтобы позже, в долгие часы одиночества, вспоминать это счастье. Это была опасная игра, в которой кто-то, возможно, не выживет, но он хотел прожить сполна каждое мгновение этой ночи. Сейчас они вместе, планы на будущее не имеют значения. Изабель – единственное, что его заботит в этом мире.

Ее кожа нежна, как лепестки роз на губах. А вкус на кончике его языка был слаще восточных сладостей, с едва заметным солоноватым оттенком, который придавал Изабель какой-то невероятный, совершенный образ. В глубине души она была лесной нимфой, и сегодня ему не хотелось ничего, кроме как, забыв реальный мир вокруг, кататься с ней по лесной траве.

– Чувствуешь, как мне тяжело? Это такое испытание, – прошептал он, и его губы двинулись дальше по ее шее. Когда он прижался губами к ее тонкой ключице, волосы Изабель коснулись его лба. Девушка вздрогнула под его прикосновениями, и он положил руки ей на талию, желая лишь одного – обнимать ее как можно дольше.

– О, Фэллон, – прошептала она, и ее пальцы крепко сжали его руки, когда она прильнула к нему.

Увлекая ее за собой, он медленно пошел к садовой скамейке, стоящей под укрытием из разросшегося кустарника. Как бы ни хотелось ему кататься с ней по земле, она заслуживала большего, чем его приземленные фантазии. Когда ее колени коснулись каменного сиденья, он остановился.

Отпустив ее только для того, чтобы сбросить сюртук, он постелил его на скамейку, после чего его руки снова вернулись к ней. Первый же поцелуй Фэллона обещал все, что только возможно, и Изабель прижалась к нему, требуя большего. Он блаженно улыбался ей, целуя все настойчивей, его руки судорожно блуждали по ее телу.

Пальцы Изабель запутались в складках его шейного платка. Некоторое время она тянула узел нетерпеливыми движениями и наконец, прервав поцелуй, сорвала ткань с его шеи. Он не двигался, лишь держал ее в объятиях, позволяя ей снять платок. И в этом было столько интимной радости, когда она помогала ему снять шейный платок, что воздух вокруг них просто вспыхнул от напряжения. Он наблюдал за ней, когда она развязывала ткань, и после, когда ее пальцы заскользили по его жилету, расстегивая пуговицы.

Буквально через секунду она остановилась, их взгляды встретились в лунном свете, но глаза ее затуманились.

– Вот оно.

– Что?

– Я всегда хотела жить, как в легенде о Тристане и Изольде, и вот теперь это случилось. Это именно тот прекрасный, яркий момент, которого я так ждала.

– Я знаю эту легенду, – ответил он, отказываясь признавать любое сходство той трагической истории со временем, которое они провели вместе. Но сегодняшняя ночь – не время для разговоров об их будущем и даже не о нем, Фэллоне. Сегодняшняя ночь принадлежит Изабель.