Я открыл багажник и стал доставать пакеты, когда опять подвергся нападению господина Изжоги.

– Позвольте, я помогу вам, преподобный.

Изжога выхватил у меня несколько пакетов. Неудачно. Оторвал на одном ручку, из пакета посыпались продукты. Яблоки разбежались в разные стороны, несколько забежало под машину. Пачка сыра, два батона и бутылка минералки приземлились в лужу.

– Подбрось да выбрось, – не смог я сдержаться.

Еще раз эта Изжога дернется мне помогать, и я вообще без продуктов останусь. Надо побыстрее с ним разобраться. Страшно подумать, что он может сотворить у меня дома. Но все же придется впустить. Не разговаривать же о делах на пороге.

С грехом пополам мы внесли покупки в дом. Оставив их в прихожей, я пригласил Ларма Изжогу пройти в кабинет, где он тотчас удобно расположился в кресле. Без спросу вытащил из коробки, стоящей на столе, сигару и раскурил ее. Выглядел при этом очень довольным.

– Что у вас стряслось? Рассказывайте, – потребовал я.

– Так я и рассказываю. У меня случилась небольшая неприятность. Понимаете, я живу в районе Соляной улицы. Чудесное место, надо сказать. Рядом парк Авиаторов, с другой стороны речка, безымянная. Она так и называется – Безымянная река.

Ларм Изжога развалился в кресле, заложил ногу на ногу, и я понял, что гость задержится. Я достал из ящика стола стакан и бутылку минералки, налил себе до краев и с удовольствием отпил. Взял из коробки сигару, откусил кончик гильотиной и закурил.

– Каждое утро я прогуливаюсь в парке Авиаторов где- то с полчаса, потом выхожу на набережную и возвращаюсь домой. Всегда в одно и то же время. Всегда гуляю ровно час, минута в минуту. Но сегодня у меня приключилась неприятность, я не смог совершить свою прогулку.

– И что же с вами приключилось? – спросил я, чувствуя, что если не ускорить его рассказ, то Изжога закончит к полуночи.

– Понимаете, самолет исчез. Просто взял и исчез. И я ничего не смог поделать. Вчера он был, а сегодня не было. Кто мог украсть целый самолет, ума не приложу. Я так разнервничался, что не смог продолжить прогулку. Все время об этом думаю. И в результате решил идти к вам. А к кому еще? Лишь преподобный может решить проблему. Кто-то посреди дня украл самолет. Вчера он был, сегодня нету…

– Странно. Я что-то не припомню вас у себя на проповедях.

Своих прихожан я знал в лицо.

– Так я никогда к вам и не ходил. Не люблю я проповеди. Разговором делу не поможешь, – признался Ларм Изжога.

– Тогда с чего вы решили, что я могу вам помочь?

– Моя соседка, тетушка Пиу, только о вас и говорит. Нет, мол, такого дела, с которым бы не справился преподобный Крейн. Если нужна помощь, то преподобный Крейн обязательно поможет нуждающемуся. Вот поэтому, когда я увидел, что пропал самолет, сразу направился к вам.

– Подбрось да выбрось, какой такой самолет? – перебил я его словоизлияния.

Судя по всему, Ларм Изжога мог причитать до самого вечера.

– Так в парке пруд есть, посреди него островок, а там на гранитном камне самолет стоял. Памятник, значит. Сегодня уже нет его. Ни самолета, ни памятника. Что странно. Ну, самолет – я еще понимаю, кто-то мог украсть, но кому потребовалась эта каменюка?

– Самолет, говоришь. Любопытно, – задумчиво произнес я.

Спровадить Ларма Изжогу оказалось непростым делом, но у меня получилось, хотя и пришлось убить час времени. Теперь я понимал, почему он получил такое прозвище. Избавившись от словоохотливого альтера, я сразу же позвонил Нику Красавчегу и назначил ему встречу в парке Авиаторов. Надо взглянуть на аномалию своими глазами.

* * *

Ник Красавчег ждал меня возле парка Авиаторов. Он сидел на капоте служебной машины, курил сигарету и любовался осенним парком, раскрашенным в краснооранжевые цвета. Пепел падал ему на брюки, но он этого даже не замечал. Осенний парк полностью захватил его внимание.

Я вылез из машины и окликнул шерифа. Ник обернулся, и лицо его тут же исказила гримаса, сделав неотразимым.

– Преподобный, ты меня на пикник позвал? Я вот приехал, смотрю, любуюсь, аж слюнки потекли, так шашлычка захотелось с костерка ароматного. Да чтобы под пиво темное. Растравил душу. Ведь если подумать, то мы за лето ни разу не выбирались, так, чтобы посидеть без нервотрепки. Совсем погрязли в делах. Неправильно это. Не по-нашему.

– Подбрось да выбрось, а что делать, если жизнь такая. Тут на минутку отвлечешься, и мир сразу грозит съехать с катушек, – ответил я.

– Так зачем звал? Явно не о погоде поговорить.

– Пошли, прогуляемся, – предложил я.

Красавчег посмотрел на меня странно, точно я предложил ему что-то непотребное, но все же принял мое предложение.

Парк выглядел пустынным. Изредка встречались мамаши с колясками да любители пробежаться перед сном по свежему воздуху. Мы шли по аллеям, углубляясь в парк, и разговаривали обо всем на свете. Как странно, когда можно разговаривать не о каком-то конкретном деле, а о политике, литературе, кино, светской жизни на Большой земле и на Большом Истоке, обо всем на свете. Просто так разговаривать. Мне так этого не хватало. Мы жили слишком быстро, в последнее время нам не хватало времени, чтобы просто поговорить.

Впереди показался большой пруд с островком по центру. Увидев его, я вспомнил, что раньше на острове действительно стоял самолет на постаменте, памятник авиаторам. Но теперь там было пусто. Ни самолета, ни постамента.

– И правда, нет ничего, – сказал я разочарованно.

– О чем ты говоришь? – спросил Ник.

Он явно ничего не понимал, крутил головой из стороны в сторону, пытаясь увидеть, что я такое потерял.

– Самолет все-таки исчез.

– Какой такой самолет? – спросил Ник.

С каждой минутой он понимал все меньше и меньше, и ему это не нравилось.

– Да вон там на острове самолет стоял, теперь его нет.

* * *

– Кому мог потребоваться памятник? – спрашивал сам себя Ник Красавчег и не видел ответа.

Вот уже несколько дней эта мысль не давала ему покоя. На Большом Истоке тем временем произошло несколько крупных исчезновений. Преступник обошел почти весь город и везде отметился. Где по мелочи, а где и крупно. То тут, то там чего-то не хватало. Где деревья пропали. Ну на фига ему деревья понадобились? Причем не просто пропали, нет следов валки и корчевки пней, пропали так, словно никогда и не существовали. А где и машины исчезли вместе с частными зданиями. А мы до сих пор не знали, кто стоит за всеми этими исчезновениями. Единственная зацепка, первая пропажа – самолет. Узнаем, кому он мог понадобиться – найдем преступника.

Красавчег расхаживал из стороны в сторону по веранде и дымил сигарой, стряхивая пепел на пол. Я дал ему пепельницу, но он все равно стряхивал пепел на пол, не замечая ни пепла, ни пепельницы, ни моего недовольства.