Завоеватели мира охотно поглощали лучшее и худшее египетской, греческой, иудейской, всех других восточных цивилизаций. Отказавшись от многих своих исконных традиций, они сохранили-таки высокий общественный статус семьи, гарантировавший права мужа и не очень-то ограничивавший права жены, которая пользовалась несравнимо более широкими свободами, чем жительницы Эллады. Мировосприятие у римлян и греков тоже не совсем идентично. Если эллин раскрепощен в удовлетворении своих эротических влечений, но старается все же контролировать свою чувственность, римлянин целиком во власти сексуальности, частенько отдается ей без всякого сдерживания, удовлетворяя и свои агрессивные, садистские инстинкты. Подобной склонности за греком вроде бы не отмечалось.

Судя по всему, на эротическое искусство у римлян мало оставалось времени. Здесь они продолжали греческую традицию и чего-то нового, своего не привнесли, а творения их особенно богатым воображением или высоким эстетическим качеством исполнения не отличались.

Империя же охватывала весь юг Европы и Ближний Восток. Создано было не только мощное государство, но и культура, возвышавшая римлян своим духом дерзания. Во всяком случае такое возникает впечатление, когда обращаешься к свидетельствам, сохранившимся, несмотря на их «фильтрацию» радетелями нового религиозного учения, сменившего язычество. Можно только представить себе, сколько ценнейших документов, говоривших в пользу древнеримской культуры, было ими уничтожено …

Жители Древнего Египта, подобно иудеям, тоже считали себя избранным народом. Избранным в том смысле, что своим главным верованием признавали наслаждение дарами жизни как на этом свете, так и на том. Причем богов своих, в отличие от иудеев, они не боялись. Подражая небесным кумирам, принимали инцест за норму: большинство браков в привилегированных слоях совершалось между братьями и сестрами. Императорский трон наследовался таким же путем, за исключением случаев, когда женой правителя выбирали иностранку. В египетских украшениях отразился широчайший спектр эротических страстей, включая скотоложство и некрофилию.

Как и во всех других культурах Ближнего Востока, сакральная проституция представляла собой религиозный ритуал в честь богини любви, церемонию поклонения богу Осирису – символу оплодотворения, продолжения рода, воскрешения из мертвых. То же олицетворял и Бес, поклонник телесных удовольствий, музыки и танцев. На берегах Эфрата и Тигра, в Палестине и Персии сексуальные развлечения были обыденны, но на инцест, некрофилию и скотоложство начинали уже накладывать некоторые ограничения. В общем, на эротизм соблазна и искушения редко кто покушался. Даже библейские сочинители вели себя достаточно осторожно. Если обратить внимание на Песнь песней из Ветхого Завета, ее авторов назвать аскетами совсем было бы неуместно.

Что характерно для арабского эротического художественного изображения, так это его повышенная чувственность одновременно с относительно умеренным проявлением самой сексуальности. Свидетельством тому, в частности, «Тысяча и одна ночь», известная на Западе лишь в сокращенном виде, трактат на эротические темы автора-медика XIII века «Источники удовольствия» и множество других, перечислять которые вряд ли необходимо для подтверждения тезиса. Эротическое превращено Кораном в божественный атрибут любви, подаренный Аллахом правоверным мусульманам. «Женщины – это твое поле, – толкует пророк Магомет. – Приходи туда, когда тебе вздумается». Ислам освятил сексуальную жизнь своих подданных мужчин, повелев женщинам беспрекословно им подчиняться. Стойкому мусульманину, павшему в битве за веру, гарантировался рай с черноокими гуриями и куча телесных наслаждений. О земных удовольствиях тоже не забыто: до четырех жен и неограниченное число утешительниц в гареме, которых с истечением срока можно менять на более молодых…

В Древней Индии ее многочисленные касты сплетались воедино благодаря общей культуре – наполовину мистической, наполовину чувственной. Культура эта пронизывала эротизмом музыку, танец, пение, скульптурные изображения в храмах, заставляя все вращаться вокруг плотского вожделения и ценить его больше, чем само земное существование.

Учение Будды поставило сексуальность (кама) одной из четырех главных целей в жизни и разделило ее на три подвида. Мир желаний, в котором живут люди. Мир исключительно форм, находящихся за пределами желания и проявляющихся в художественном творчестве. И, наконец, Мир Абсолюта, достичь который все стремятся.

Индуизм видел в эротизме трансцендентальный опыт «мистического соития» индивида со Всемирным Существом. Эротическое желание не считалось чем-то скверным, потому что оно заключено во всем. Книга законов «Ману» напоминала, что сущее обязано желанию получить наслаждение. Теория эстетики «Бхарата» и ее литературная версия «Махабхарата» отмечали эротичность всех видов наслаждения и утверждали: именно чувственное эстетическое восприятие возвышает человека над его жалким существованием. Причем наслаждение человек может испытывать и сексуальное, и духовное. Способность же его чувствовать и понимать красоту всего хорошего в этой жизни – это ему награда за хорошее поведение в прошлой жизни. Высшее эротическое влечение сравнивалось со всепожирающим огнем, который отражается в союзе богов Шивы (Солнца) и Шакти (Луны). Женское начало представлялась видом капризной эротической энергии.

Во множестве индуистских трактатов и наставлений первых веков нашей эры подсказывалось, как можно интенсифицировать и продлить эротическое искушение. «Камасутра», например, худшим злом выставляла прелюбодеяние, а эротическое удовлетворение признавала главной предпосылкой счастливой брачной жизни. Иными словами, любовь не есть нечто раз и навсегда данное, бесплатное, статичное: это постоянное стремление к совершенствованию не только на брачном ложе, но и вне его. Согласно теории эротизма Тантра (IV век), во время полового акта мужчина поглощает женские соки, в которых содержится мощная энергия для перехода человека на высшие степени сознания. Секс признавался могучим средством пробуждения прекрасных чувств и ощущения, достижения духовного экстаза. Главное – насыщенная взаимность реакций мужчины и женщины, отвечающих потребности хотя бы на некоторое время «побыть зверьми»…

Технология эротического вожделения возводилась в культовый ритуал и в Древнем Китае. Следуя одной из них, мужчина доводил женщину до оргазма, но сам при этом избегал семяизвержения: полагали, что таким путем усваивается женское начало инь, а мужское творческое ян сохраняется и даже увеличивается. Первые наставления по «искусству любви» появились там раньше, чем в Индии. Почитая секс величайшим из удовольствий и благ жизни, в них не назывались вещи своими именами. Когда предвкушалось эротическое удовольствие, «подогревался бульон желаний», чтобы потом, подойдя к вратам наслаждения, «скакать по волнам в Священном Парке Цветов».

Для восхождения на вершину Волшебной Горы китаец водружал на Черепашью Голову специальное Кольцо Вожделения из нефрита, в шелковом мешочке носил «порошок альковного удовольствия» и прочие возбуждающие средства вроде крема для смазки «Петель Нефритовых Ворот при входе в Экзаменационный Зал». Такие средства изготовлялись в Поднебесной на растительной основе: свежий корень женьшеня, соя, корица, кедровые орехи, морские водоросли, сосновая хвоя, измельченный древесный уголь. Аналогичным целям служили вытяжка из печени животных, дистиллированная моча, сперма человека или медведя, козла или быка, кровь девственниц и сушеная человеческая плацента.