«Русский народ – это те, кто православные, – вещал представитель Московской Патриархии, святой отец Александр Макаров на круглом столе в «Литературной газете» летом 2004 года. – Народ и Государство русские появились после крещения Руси. Православие явилось тем стержнем, которое создало народ, называемый нами русским, а церковь стала культурообразующим фактором. Так уж сложилось, что культура России – православная. Нравится кому-то или нет, от этого никуда не денешься. Православие склеило населявшие нашу страну племена славянские, тюркские, угро-финские в один народ. Человека делает русским его принадлежность к православию. Вот почему возрождение русского народа есть возрождение православия… Душа русская переживает сегодня состояние клинической смерти. Ее нужно возродить, но без церкви с этой задачей не справиться. Что мы встречаем при попытках возродить православную церковь? Храмы – да, открывайте. Монастыри возвращают, налог на имущество снимают. Однако, как только речь заходит о духовном возрождении народа, так находятся причины этому помешать. Какой шум поднялся по поводу преподавания «Основ православной культуры»! И все из-за господина Принципа, которому эти «Основы» мешают жить».

Что ж, святой отец сам дал повод обратиться к фактам невыдуманной и относительно недавней истории. Если хорошенько вспомнить, то убивали не одни лишь террористы-революционеры, но и православные черносотенцы из Союза русского народа, поддерживаемого церковниками. Идея же создать школу нового типа, доступную для бедных слоев населения, появилась в эпоху реформ Александра II вслед за отменой крепостного права. Видя в земской школе своего конкурента, высшее духовенство всячески пыталось ее дискредитировать, несмотря на то что к концу XIX века в земских школах обучалось уже втрое больше детей, чем в церковно-приходских.

В годы Русской революции 1905 года требования придать народному образованию светский характер стали настолько упорными, что на местах явочным порядком отменялось обязательное преподавание Закона Божьего. Взрыв антицерковных выступлений был закономерной реакцией на господствовавшее веками клерикальное засилье. Революцию, однако, подавили и на земскую школу духовная власть обрушилась со всею своею непримиримостью, сокращая часы преподавания истории, литературы, естествознания. Главным считалось поддерживать среди учащихся религиозную нравственность, прививать им идею единения самодержавия и православия, преданности самодержцу и церкви. В результате все эти старания привели к полной дискредитации церковно-приходской школы, а заодно и самого режима.

После крушения монархии Временное правительство придавало принципиальное значение своей политике в отношении религии и церкви. Государство признано неконфессиональным, обязательное преподавание Закона Божьего в учебных заведениях отменено, субсидируемые государством церковно-приходские школы переданы в ведение Министерства народного просвещения. Согласно одному из тогдашних проектов закона, достигшие четырнадцатилетнего возраста учащиеся сами должны определять свое отношение к религии и Закону Божьему – до этого все решали родители. Московская Патриархия продолжала настаивать на изучении этого предмета в государственных школах, пока новая власть все ее претензии не отвергла, найдя дилемму философа-богоискателя Николая Бердяева «либо религия Христа, либо религия Антихриста» слишком абстрактной.

Летом 1918 года Патриарх Всея Руси Тихон отказался благословить Белую армию. Настроенное враждебно к правительству народных комиссаров-атеистов, руководство православной церкви отстранилось и от контрреволюции. Взращенное на традиционном подчинении государству, кто бы там ни стоял у власти, иерархи не могли даже помыслить говорить открыто о каких-то иных свободах, кроме свободы вероисповедания. Миллионам же мирян просто осточертели церковные нравоучения, они более не хотели плыть на допотопном суденышке по жизни, предпочли строить корабль собственной конструкции…

А вот уже первое лето 2001 года. За предшествующие десять лет число церковных приходов увеличивается в восемь раз. В новом российском государстве РПЦ решает взять на себя функции, во многом схожие с государственными. Формируя в сознании граждан нужное ей толкование «воли Божией», она являет собой хорошо организованный «орден», построенный на жестком иерархическом подчинении сверху донизу. Есть у нее и свой скрытый механизм зондирования настроений, оказания воздействия на общественное мнение в целях укрепления своего влияния и отстаивания своих кастовых интересов.

Несмотря на формальное отделение от государства, функционеры РПЦ продолжают поддерживать на всех уровнях теснейшие негласные контакты с органами государственного управления. Веяния нового времени не обходят и их стороной: это еще и корпорация, закрытого типа акционерное общество, ведущее свои коммерческие операции. Патриархии позволено заводить счета и в иностранных банках, недоступные для отечественной налоговой инспекции. Как тебе не карт-бланш за лояльность новым кремлевским мечтателям. Или, как сказали бы отцы-иезуиты, «малое зло ради великого блага»…

Опять маячит перед глазами Священное Писание. Авторы его предупреждают: падшие ангелы станут чрезвычайно активны накануне конца света, когда после потери веры в Господа люди начнут увлекаться оккультизмом, провозгласят свою приверженность Сатане. То будет, мол, время, когда Антихрист, с высочайшего позволения Божьего, в отместку за неверие поведет войну с христианами и одержит над ними победу. Но успех этот будет лишь кажущимся, благо церковь останется непоколебимой.

Что ж тогда получается? Как ни крути, перспектива мрачнее мрачной. Заступайся или не заступайся за простых смертных Господь, все равно предстоит им гореть синим пламенем вместе с демонами во главе с отверженным херувимом. Покаяние же мало кому поможет, а благодать Святого Духа, пусть даже на некоторое время, окажется бессильной перед сатанинской хулой на Всевышнего.

Какой же тогда вообще может быть у верующего интерес к земному бытию, если настоящее бытие обещает наступить лишь за гробовой доской? Какую ценность для него могут представлять творения духа человеческого в искусстве, науке и технике? Зачем ему самому стараться что-то исправлять или создавать? К чему его мытарства, если все уже предрешено в Царствии Небесном? Если вся история человечества уже давно написана в виде сценария мировой погибели?

В эпоху раннего христианства священники наставляли молиться об отдалении конца света, призывали уповать на то, что Христос грядет не судить и карать, а спасти и простить. Позднее подобный оптимизм стал считаться «богословской порочностью», ибо тем самым якобы лишаются смысла покаяние и искупление, предполагающие свободу выбора.

Русская православная церковь, чисто из прагматических соображений, долгое время не решалась предлагать Апокалипсис для богослужебного чтения и колебалась вплоть до XV века, делать ли эту часть каноном. В конце концов сделала, хотя и вставила оговорку: «Если не покаетесь, все погибнете. Если покаетесь, все спасетесь».

К великому прискорбию, если верить отцам православия, жить сегодня приходится в эпоху «сатанинского оружия массового поражения», под коим понимается черная магия и оккультизм. По их оценке, экстрасенсов сейчас в России больше, чем врачей, а вульгарное безбожие сожительствует с религиозной всеядностью, допускающей веру даже в падшего ангела. Знамением времени становится якобы и «технотронная магия», которая использует новейшую компьютерную технологию со своим вирусом объемом в 666 байт.