Лайла приобрела дурную славу. Женщина, убравшая своего мужа-убийцу, но отказывающаяся признать свои заслуги. Одни видят в ней жертву, чаша терпения которой переполнилась. Другие считают ее народной мстительницей. И в том и в другом амплуа ей было неуютно.

Из уймы сценариев обнаружения Аарона, которые Лайла проигрывала у себя в голове, ни один не заканчивался подобным образом. Она хотела, чтобы он заплатил за содеянное. Надеялась, что оснащение автомобиля будет свидетельствовать о самоубийстве, а Лайла сможет затеряться в тени и исчезнуть. Теперь об этом не может быть и речи. И эта нежеланная встреча – доказательство.

Лайла опустилась на деревянный стул с темно-красным сиденьем из искусственной кожи и посмотрела на человека, настоявшего на разговоре.

– Здравствуй, Саманта.

– Рада, что вы нашли заведение. – Саманта теребила стопку пакетиков с сахаром, и ее облупившийся синий лак для ногтей резко выделялся на фоне розовой бумаги.

В видеороликах на ней был толстый слой макияжа и тоненький кружевной прозрачный лифчик. Сразу бросалось в глаза, что она очень юная и отчаянно хочет выглядеть взрослой. Сегодня же, с волосами, убранными в конский хвостик, и в свитере с названием колледжа Саманта выглядела той, кем была, – студенткой. Красивой, но способной без труда затеряться в толпе первокурсников. Ничего столь уж поразительного или особенного, чтобы люди оглядывались, – вот разве что ее фото было во всех новостях рядом с фото Аарона.

Ничуть не похожа на Карен Блю, более миниатюрную брюнетку. Как будто с одним типажом девушек Аарон спал, а другой – убивал.

Изрядная часть посетителей закусочной таращились на них во все глаза. Вот тебе и деликатность. Лайла уже хотела уставиться на них в ответ, чтобы им стало так же неуютно, но тут у края их столика остановилась официантка. Женщина лет пятидесяти, с ручкой, заткнутой за ухо, и еще одной в руке даже не подняла глаз от блокнота, когда спросила, что они будут заказывать.

– Только кофе, – отозвалась Лайла.

– Мне то же самое, – кивнула Саманта.

Лайла проводила официантку взглядом. Та, кивнув нескольким посетителям, прошла в дверь, которая, как догадалась Лайла, вела на кухню.

Игра в гляделки в закусочной продолжилась, хотя и чуть более сдержанно. Одна пара делала вид, что снимает селфи, но Лайла видела, что камера нацелена на нее.

Взгляд ее вернулся к Саманте. Та устанавливала пакетики с сахаром, будто строила домик. Она позвонила и просила о встрече. Лайла не видела разумных оснований для отказа, о чем жалела.

– Это опасно.

– Любой наблюдатель увидит встречу выжившей женщины с той, которая помогла ее спасти, – Саманта наконец подняла взгляд. В ее карих глазах полыхало негодование. – Получится трогательный заголовок для того позорного подкаста.

Ну, хотя бы в чем-то они сходятся – по крайней мере, почти.

– Тот самый подкаст, куда ты позвонила, чтобы посеять сомнение в добропорядочности Аарона, – Лайла вспомнила, как услышала знакомый голос и оцепенела. От поступка Саманты зависело очень многое.

– Это ведь вы утверждали, что он не такой.

И она была права. Но мысль, что ее свобода, доверие к ней зависели от романтических прихотей студентки колледжа, пугала Лайлу до потери пульса.

– И потом, встреча на людях лучше – ведь так не кажется, что мы желаем что-то скрыть. Легко объяснить, что я хотела встретиться с другой женщиной, оказавшейся в гуще этой фигни.

– Любопытно, что другой женщиной ты называешь меня – жену.

– Хватит гнать! – Саманта взмахнула рукой, свалив башенку из пакетиков. – У нас был уговор.

– Оставайся в образе. Без злости, а то пойдут разговоры. – Не хватало только, чтобы кто-то вообразил, будто Лайла обругала бедняжку Саманту, и общественное мнение снова обратилось против нее.

Подавшись вперед, Саманта постучала ногтями по столу.

– Боитесь, кто-то подумает, что на самом деле вы вовсе не героическая мстительница?

«Цок. Цок». Постукивание действовало Лайле на нервы. У нее остался минимальный запас прочности, да и тот почти исчерпан.

– Ты получила то, что хотела.

– А вот и нет! – чуть ли не выкрикнула Саманта. Люди за соседними столиками уставились на нее, и она понизила голос до шепота. – Вы обещали мне всеобщее внимание. Что я стану героиней и отомщу вашему сраному муженьку. Но вы зашли слишком далеко, и теперь звезда – вы. Все хотят взять интервью у вас. Поговорить с вами. Бедняжечка вы несчастная…

Едкая реплика отнюдь не рассеяла тревогу Лайлы.

Саманта была темной лошадкой с самого начала. Риск почти недопустимый. Когда она подошла к Саманте в колледже несколько недель назад, то просто пыталась загладить вину Аарона, соблазнившего ее. Саманта настаивала, что он любил ее… Чушь собачья, но убедить в этом ранимую восемнадцатилетнюю девушку, даже не понимавшую, насколько она уязвима, оказалось непросто.

Это привело к следующей фазе. Саманта дала ясно понять, что жаждет мести, но видеозаписей у нее нет. Решение на этот случай у Лайлы имелось. Ее видеоролики. Ее показания. Они с Самантой объединятся ради свержения Аарона. А потом она уйдет в тень, оставив всю славу на долю Саманты.

Где уж было Саманте знать, что ей Лайла изложила один план – погубить Аарона, а для себя припасла другой – убить его. Погубить так, чтобы лишить его возможности контратаковать.

Каким бы куском говна ни был Аарон, он все-таки сумел заставить Саманту почувствовать себя любимой и особенной. Он наполнил ее уверенностью, убедил, что нужен ей, занялся с ней сексом, а потом нашел кого-то поновее.

Теперь Лайла поняла, что это была его любимая игра с ученицами. Изолировать их от семьи и друзей, осыпать похвалами, посулить незаслуженно высокие оценки, завоевать – а потом удрать. Он извращенно наслаждался преследованием, но стоило получить желаемое, и ему тут же становилось скучно.

Саманта сказала, что, наверное, другие не сдали Аарона, потому что получили, что хотели, – поступление в учебные заведения, до уровня которых не совсем дотягивали. Хвалебные рекомендации и завышенный средний балл. Но Саманта была не такой. Считала, что между ней и Аароном было настоящее чувство, и отставке отнюдь не обрадовалась.

Лайла выгодно использовала эти уязвленные чувства. В глубине души понимала, что, используя Саманту для собственных нужд, становится таким же говном, как и Аарон. Оставалось только надеяться, что Саманта в конце концов сочтет себя выжившей… или это то, что Лайла говорила себе в течение бесчисленных часов, когда глазела в потолок спальни, потому что не могла сомкнуть глаз.

– Так вот из-за чего эта встреча? Ты получаешь недостаточно внимания. – Как и боялась Лайла, это обернулось проблемой.

– Я могу спросить о том же. Что было настоящим – решение разыграть из себя несчастную жену, у которой не было никакого выхода, кроме как убрать мужа, или расплата за наш роман?