Лишь один раз в год родителям заложников позволяли увидеть своих отпрысков, да и то не всем. Херкул и еще пять вождей по его выбору приезжали в Столицу на праздник урожая. Туда же доставляли и его сына.

Каждый год несколько магов тайно провозили ценного аманата в Столицу, на встречу с его грозным отцом, а после праздника отвозили уже в новое место.

В этот раз такую миссию возглавлял Сейдин.

Именно сына короля варваров Денар принял за ученика магов. Теперь же одному Создателю известно, что сделает Херкул, когда узнает о пропаже или, хуже того, смерти своего наследника…

– Грядет война! Великая война, – сказал Сейдин, закончив рассказ.

Но Денару было плевать…

Уорд проделал большую работу.

Тела лежали аккуратными рядами, лицами кверху, но все равно многие были изуродованы до неузнаваемости.

До этого момента Денар не отдавал себе отчета, насколько члены отряда стали ему по-настоящему близкими людьми. Большинство он знал немало лет. Ему и раньше доводилось терять товарищей в бою, но потерять всех разом – людей, ставших его семьей, – это было тяжело принять. Странно, но он до сих пор не верил в реальность происходящего. Все эти трупы… они просто не могли быть теми самыми людьми, с которыми он годами делил радость и горе.

Денар шел между рядами тел, отдавая последнюю честь воинам, павшим ради его принципов, или правильнее сказать – ради его тщеславия. Все эти люди могли быть сейчас живы, если бы он усмирил собственную гордыню и принял деньги Пророка.

В этом случае он никогда не узнал бы его настоящую личность. Возможно, и к лучшему. Жил бы себе спокойно до тех пор, пока случайная пуля не отправит в иной мир. Счастье – в неведении, сказал кто-то из мудрецов. Интересно, этот человек задумывался, насколько он прав?

Однако прав и Уорд – покойников нужно сжечь, и поскорее. Жара делала свое дело, и сладковатый запах разлагающейся плоти становилось трудно переносить. Денару пришлось подавить в себе желание исторгнуть обратно первый за два дня обед.

Все же возле одного тела он задержался.

Образ Серрана расплылся и стал каким-то… нечетким. Это еще он, и одновременно уже не он. Смерть постепенно заявляла свои права на тело. Губы приняли синеватый оттенок. Кожа стала изжелта-бледной, под ней больше не чувствовалось биения жизни. Тонкие руки выглядели так, будто сделаны из воска. Под ногтями осталась грязь странного иссиня-черного цвета…

Денар разжал кулак и увидел, что его собственные ногти оставили на ладонях кровавые следы.

Наемник

К тому времени как они с Уордом закончили все приготовления, уже стемнело. В крепости нашлось немного дерева, а рубить рощу с фруктовыми деревьями Денар не решился. Эта роща смогла пережить даже самих Бессмертных – было бы кощунством уничтожить ее сейчас. В ход пошли шесты, ткань палаток и сухие кусты.

В одной чудом не разграбленной поклаже нашлось четыре больших флакона с ароматными маслами, наверняка стоивших целое состояние. Денар не задумываясь использовал их содержимое для того, чтобы пропитать основание огромного погребального костра.

Тела пришлось сложить штабелями, одно на другое, чтобы предать их огню. Стоя у огромной кучи трупов, обложенных сухими ветками, кусками ткани и вообще всем, что только может гореть, уставший и мокрый от пота, Денар понимал – нужно сказать какие-то последние слова.

Но он все молчал.

Не потому, что не мог найти нужных слов, скорее потому, что понимал: погибшим уже все равно, и что бы он сейчас ни сказал – будет полнейшей ерундой. Разве сможет пустая болтовня вернуть мертвых к жизни?!

Стоявшие рядом Сейдин и Уорд держали в руках зажженные факелы.

Маг передал свой факел Денару и нарушил тишину.

– Смерти нет, – сказал он, – все мы пришли из Архэ и вернемся туда. Наша жизнь в том понимании, в котором мы ее знаем, – всего лишь вспышка в бесконечном круговороте. Мы меняем форму, меняем обличья, но никогда не прекратим свое существование в Великом Потоке.

«Ага, как же, – подумал Денар, – все они превратятся в кучку пепла уже к утру. А через пару лет о большинстве из этих ребят никто и не вспомнит».

Так и не сказав ничего вслух, Денар отвернулся и поджег огромный погребальный костер. Сухие кусты быстро взялись. Полыхнуло масло, и огонь распространился по всей куче трупов.

Вскоре костер пылал так сильно, что рядом стало невозможно стоять от жара, а еще больше – от запаха горящего мяса. Второй раз за сегодня Денар подавил рвотный позыв и отошел на несколько шагов.

Глядя на пламя, он вспоминал другой погребальный костер, который зажег десять лет назад. Костер, на котором он сжигал одно-единственное тело – тело женщины, которую любил.

Ее звали Кейко. Она спасла Денару ногу, а возможно – и жизнь, после ранения, полученного в бою с бессами. Он не знал, как попал в ее хижину. Первое, что он помнил, после того как пришел в себя, – завораживающий взгляд чуть раскосых, изумрудного цвета глаз.

Кейко сказала, что его принесли солдаты. Двенадцать дней и двенадцать ночей она лечила его: промывала края раны, шептала заговоры, готовила целебные снадобья.

К тому времени как Денар смог крепко стоять на обеих ногах, их с Кейко связывали очень… тесные отношения. Все короткое северное лето он провел под крышей ее хижины на границе леса.

Это время осталось в его памяти одним ярким светлым пятном. Они жили как муж и жена. Днем Денар охотился, Кейко собирала травы и врачевала в близлежащей деревне. Вечерами они вместе сидели у костра, рассказывали друг другу истории, пили вкусный травяной чай. Иногда Кейко пела. А прохладными северными ночами они согревали друг друга.

Денару оставалось служить всего один год – и он пообещал вернуться за ней после истечения контракта. Но жизнь плевать хотела на планы людей.

На их беду, легион генерала Мореллона возвращался из похода, во время которого попал в засаду. Среди особо тяжело раненных оказался сын великого полководца – Бенжу.

Кто-то из деревни нашептал генералу, что лесная ведьма (так местные называли Кейко) может исцелять любые ранения. Знахарке приказали вылечить парня, но рана оказалась слишком серьезной. Бенжу умер.

…Они пришли незадолго до рассвета.

Денар вскочил с постели, услышав стук в дверь.

Прежде чем он успел понять, что происходит, дверь распахнулась и четыре гвардейца из личной охраны генерала ворвались в тесную хижину, наполнив воздух внутри дымом коптящих факелов.

– По какому праву вы врываетесь в жилище офицера? – потребовал объяснений Денар.

– Не создавай проблем, – усмехнулся в ответ один из солдат. – Ты же знаешь, кто нас послал.

Хотя Денар и был старше по званию, он знал: гвардейцы подчиняются напрямую генералу. Денар схватился за меч, клинки гвардейцев тоже покинули ножны. Один, без доспехов, против четверых опытных воинов в полном боевом облачении… Наверняка он остался бы лежать с распоротым брюхом, если бы не она.