Слишком уж она возбуждена и расстроена из-за поведения деда. Так что…

— Разберемся, — ворчу себе под нос и направляюсь к выходу, а после и к своему автомобилю.

Есть один человек. Уж он точно знает, что происходит на самом деле. Четвертый день кряду не разговаривает с собственным отцом. Даже в гостинице остановился, лишь бы не жить под одной крышей с родителями.

Хотя я отцу предлагал остановиться у меня.

— Не хочу тебя стеснять, — фыркнул и заявил, что адрес гостиницы и номер комнаты скинет мне по смс.

Да и неделю пробудет в городе своего детства. Ностальгия? Или, может, теперь гложет вина за ошибку прошлого? В любом случае отец на моей стороне. Раз стал в позу и даже перестал общаться со своим родителем (хотя они и раньше не особо ладили, теперь хотя бы понятна причина), то вина действительно давит с неимоверной силой.

— Сынок, рад тебя видеть, — папа пожимает мне руку, но не улыбается. Наоборот, слишком печальный, и я даже в душу лезть не собираюсь.

Со своей бы душой для начала разобраться. И как же правильно построить диалог?

— Не знаю, с чего начать, — я плюхаюсь в кресло и откидываюсь на спинку, горя желанием закрыть сейчас глаза и отключиться хотя бы на пару часиков.

— Как обычно, — пожимает отец плечами, усаживаясь в кресло рядом. — Начни с главного.

— Она пропала, — выдаю я, так как и с главным, и со второстепенным у меня сейчас проблема. Вряд ли правильно сформулирую свою мысль, а раз так, то проще начать все-таки с конца. — А эти два старых барана уперлись рогами, не желая уступать нам.

— К Ефиму Николаевичу ездил? — интересуется отец, а я снова вспоминаю об этом чертовом дежавю.

Каких-то полчаса назад воинственно настроенная подруга Лии тем же самым интересовалась. Такое чувство, что все сговорились вокруг. А может, именно это я и упускаю из вида?

— Пошлет, — кривлюсь, а отец отводит взгляд.

Думает несколько секунд и встает со своего места, направляясь к окну. Руки сцеплены замком за спиной, и видно невооруженным взглядом, что расстроен человек. Очень сильно.

А тут еще я со своими советами, черт бы их побрал.

— Двадцать пять лет назад я не поехал к нему, — спустя время произносит папа, а я с замиранием сердца не отвожу взгляда от его напряженной спины. — Боялся, как и ты сейчас, что пошлет. Вера назвала меня трусом, а через год, когда я женился на твоей матери, еще и предателем. Так вот, сынок, — отец медленно поворачивается ко мне лицом. — Не повторяй моих ошибок. Даже если пошлет, ты будешь знать, что хотя бы попробовал. И через время не пожалеешь…

Отец отворачивается, а я молча встаю со своего места. Лучше его не трогать сейчас — пусть побудет в одиночестве. Прошлого не вернуть, но папа прав — надо попробовать. А дальше уже разберемся.

Да где ж она прячется, эта беглянка? Если бы она только знала, как я по ней скучаю…

* * *

Ефим Николаевич

— Как погода в Лондоне? — Ефим Николаевич усмехнулся и откинулся на спинку кресла, прижимая телефон к уху плечом.

— Пасмурно, но это тут в порядке вещей, — щебетала ему в ухо внучка, от чего у старика поднималось настроение.

Его любимая девочка больше не злится, и от этого внутри все теплеет. Конечно, с давлением он переборщил, но уж очень задели его Петенька со своим внуком. Как будто снова специально пытаются влезть в семью Ефима Николаевича.

Хотя Денис ему нравился, чего уж душой-то кривить. Да и Лиечка от него без ума, и старик уже мысленно правнуков нянчил, если бы не Петр Радужный. Сейчас и не вспомнишь, с чего все началось — один не захотел уступать, другой закрутил бизнес за спиной друга. Вот и пошли недопонимания, обиды и даже местами зависть, которые через время переросли в лютую ненависть. Ну, и вражду, кто бы сомневался.

— Я люблю его, папа! — кричала Вера прямо в лицо Ефиму Николаевичу, а по лицу градом лились слезы. — Не делай этого с нами!

— Он тебя не достоин, — старик бросил небрежно и отвернулся к окну, демонстрируя единственной дочери, что разговор окончен.

Ее избранник, единственный сын того самого лучшего друга Петеньки, так и не появился, хотя Вера долго ждала. И не поверила, когда узнала, что Виктор Радужный уехал вместе с отцом в Москву. Она надеялась, что это просто ошибка. Ведь Витя любит ее…

Даже не желала верить, когда подруги с насмешкой и косыми взглядами шушукались за спиной у Веры:

— Такая свадьба шикарная!

— А Витенька наш… Ну просто красавчик!

— Как же его жене повезло, такого олигарха отхватила!

Вера замкнулась, перестала общаться с кем-либо, а также не желала ничего объяснять отцу.

— У меня все нормально, — как мантру, повторяла девушка изо дня в день.

И сдалась лишь тогда, когда узнала, что у Вити родился сын…

— А как твой Алекс? — продолжал Ефим Николаевич беседу с внучкой, правда скривился, когда имя друга Лии произносил.

Ну не нравился он старику, хоть ты тресни. Что поделать, если возвышенные творческие личности раздражали Костомарова до зубного скрежета. Но с внучкой спорить не стал — нравится он ей, да ради Бога. Пусть дружат, к тому же Лия наконец-то нашла возможность себя проявить как художник. Счастье так и светилось в ее глазах, а это для деда самое главное в жизни.

— Работает в поте лица, — девушка усмехнулась, зная прекрасно, что дед сейчас кривится, как будто лимон целиком проглотил. — Ты, кстати, на выставку приедешь?

— Посмотрю обзор в Интернете, — Ефим Николаевич тактично ушел от правдивого ответа. — Про картину не забудь, а то ж я теперь стал заядлым коллекционером твоих работ.

— Дед, вот не можешь, чтобы не поумничать, — засмеялась девушка в трубку. — Ладно, не забуду, к тому же Алекс…

— Ой, хватит о нем! — фыркнул старик и даже махнул рукой, хоть внучка этого и не видит, как на столе зазвонил стационарный телефон. — Золотко, я завтра перезвоню. Не скучай.

— А ты таблетки пить не забывай! — Лия, как обычно, в своем репертуаре, но Ефим Николаевич уже привык к ее излишней, по его мнению, заботе.

Проще согласиться, чем затевать спор минимум на полчаса, если не больше. К тому же телефон трезвонит как ненормальный — что-то охране срочно понадобилось.

— Да! — прорычал старик в трубку.

— Ефим Николаевич, вы просили сообщить вам лично, — протарахтел в ответ охранник. — Радужный Денис Викторович очень хочет вас увидеть.

— Ого! — пожилой мужчина усмехнулся и помотал головой из стороны в сторону. — Ну, раз очень хочет, то пропусти.

Надо же, старик не ошибся в парне. А вот Лия сомневалась, глупенькая. Как можно не доверять тому, кто дорог? У детей ведь настоящая любовь — это даже невооруженным взглядом видно, стоит только взглянуть на их счастливые и светящиеся физиономии.