исключение. Сложные тренировки. Опасные миссии. Войны. За двадцать лет, что Нэта была омпатом, казалось, что она уже привыкла к потерям. Только казалось.

— Слышала, ты помогаешь с расследованием убийства саора Софэна Батиса? — спросила она.

Имард слегка пошатнулся, с силой потёр лоб, словно пытаясь прогнать головную боль.

— Ты здоров? — нахмурилась Нэта. — Выглядишь не очень.

Шамрис не ответил, продолжал растирать лоб, зажмурил глаза.

— Имард?

— Голова в последнее время раскалывается, — сказал он. — Но вроде отпустило. Прости, о чём мы говорили?

— О саоре Софэне.

— А, да. Расследование продолжается. Мы нашли убийцу, но кто за ним стоит, пока не ясно. Лезвия Оситши… Они и там сыграли определённую роль.

Нэта неотрывно смотрела на охотника, он снова начал растирать лоб. Ленточка.

— Почему не носишь ленточку? Это новая мода головорезов? Я понимаю, что у охотников за головами традиции не в чести, но ты в Риар Дайядоре, так что, будь добр, надень.

— Наверное, потерял в драке, — невнятно сказал Имард.

Нэта состряпала ворчливое выражение лица и вытянула из кармана розовую ленту.

— Возьми пока мою.

Имард несколько мгновений смотрел на полоску шёлковой ткани и со вздохом повязал на лоб.

Шамрис — один из лучших сынов Риар Дайядора, прирождённый наставник и тот омпат, который мог бы занять место Главы клана после Сэура. Мог бы, не откажись от учеников. Девять лет прошло с тех пор, как Имард бросил клан и стал охотником за головами. Он ничего не говорил о мотивах, но Нэта догадывалась, что единственной причиной стало то, что Рэда провалила Испытание Души и её вступление в Риар Дайядор стало невозможным.

Рэда так походила на свою мать Шэну — старшую сестру Нэты. Так же как к Шэне, к ней взывала Тьма.

— Как там племянница? — поинтересовалась Нэта.

— Так себе… — со вздохом ответил Имард. — Её любовник был причастен к убийству Софэна.

— О, Энга'арт!

— Чуть и её не убил, когда это вскрылось. К счастью, я успел вовремя.

— Бедняжка. Тьма в её сердце всегда будет притягивать Тьму.

— То, что она не прошла Испытание… — Тон Имарда стал ледяным, но он прервался, обернувшись на скрип двери.

В зал вошли Са'Омэпад и Мон.

Глава Риар Дайядора давно научился владеть собой до такой степени, что иногда казался похожим на мраморную статую. Сейчас он был встревожен. Сведённые брови подчёркивали глаза потерявшие цвет. Казалось, что там за ними тянулось мучительное ожидание от щелчка тетивы до попадания.

Мон встал рядом с троном по правую руку.

— Имард, иварсо дарэ'эш, — с лёгкой улыбкой кивнул Сэур, садясь на трон. — Рад тебя видеть.

Шамрис склонил голову:

— Иварсо, Са'Омэпад. Иварсо, Мон.

Этрадор внимательно на него посмотрел и безмолвно кивнул. Нэта заметила в его взгляде нотку неприязни. Мон, Имард и Пард были учениками Сэура, между ними существовало негласное триединство, которое стало оплотом Риар Дайядора. Пока Имард не покинул клан.

Снова заскрипела дверь, затем с шумом захлопнулась за вошедшими Хаском и Пардом.

Взгляд Нэты притянулся к Имарду, которого Пард похлопал по плечу. Шамрис явно чувствовал себя неловко. Хаск ему кивнул в знак приветствия.

— Какая у тебя милая ленточка, — усмехнулся Сэмтис. — Форма охотников за головами?

— Распоряжение Совета Лоэтраков. Отныне воины должны носить только шёлковые розовые ленты. — Имард скупо улыбнулся в ответ. — Уверен, тебе тоже пойдёт.

— Рад, что все в сборе. Приходят тёмные времена, — сказал Сэур и сделал паузу.

— Наши времена всегда были тёмными, — горько усмехнулся Пард.

— Да, но есть шанс, что вернулись патакэисы, — безэмоционально, но твёрдо сказал Са'Омэпад.

Сердце Нэты пропустило удар. Что? Патакэисы?

— Но мы уничтожили тогда всех! — почти крикнула она, но голос сорвался.

— Возможно мы ошиблись… — с горечью ответил Сэур.

Перед внутренним взором Нэты появился образ Шэны. Родной сестры, которая несколько лет была одной из патакэисов. Сестры, что вступила на тропу Тьмы, но в итоге смогла найти путь к Свету. На сердце похолодело, будто кусок льда всадили в грудину. Сестра давно погибла.

— Жрецы Сварты? — спросил Имард. — Всегда думал, что Нэта одна из них. Так прекрасно выглядеть можно, только если пить кровь невинных…

Нэта смерила Шамриса строгим взглядом, не давая закончить, но внутри улыбнулась. Дурацкая шутка, неуместная, даже жестокая, если бы Имард знал историю её жизни, но он часто так шутил, и это напомнило о былых годах.

— Не время для веселья, — сказала Нэта. — Патакэисы — самые могущественные из магов. Они исполняют волю Сварты.

— И? Насколько я знаю, их не существует? — Пард пожал плечами, они с Имардом переглянулись и скорчили недоумение. — Это же детские сказки!

Нэта, Сэур и Мон хранили в тайне поход против патакэисов по приказу Совета Лоэтраков. Тогда погибли многие. Грудь обдало льдом. Её лучшешго друга орбэнарта Алута убил Жрец Сварты. Орбэнарты так редко сталкивались с настоящей магией, что не были к ней готовы. Всё, чему их учили: читать молитвы и вонзать короткий ритуальный спетум. Нынешнее поколение охотников на ведьм было ещё менее подготовленным. Они превратились в политиков, с помощью обвинений в колдовстве устраняющих неугодных.

— Насколько вы готовы поверить в самые страшные из этих детских сказок? — Нэта обвела взглядом присутствующих.

— Они существуют, — сказал Мон, отвечая на взгляд Нэты. — Но о Жрецах ничего не слышно уже десятки лет.

— Жрецы сварты? — Шамрис усмехнулся. — Те самые, что обрушат мир мёртвых на мир живых? Мон, ты как всегда…

Этрадор взволнованно вздохнул и спросил:

— Са'Омэпад, расскажите им.

Пард озадаченно посмотрел сначала на Мона, затем на Сэура.

— Это было давно… — начал глава клана.

256 год эпохи Лунного Древа (43 года назад)

Империя Этват, предгорье Дайяринн, деревня Пушнина

Запах жжёной смолы, горечь дыма. Кровь на руках.

— Накажи его, Богиня Сварта! Сварта, пладэби Говдор! — шёпот заклинания слетал с губ, вторя голосу сестры. Они держались за руки, левая за правую, правая за левую. Между ними был камень, на котором лежала выпотрошенная лисица и кубок наполненный алой жидкостью. Кровь на ладонях становилась липкой.

Шэна разомкнула замок ладоней, взяла кубок и сделала глоток. Её рот стал красным, красными стали и глаза. Она протянула напиток Нэте. Во рту разлился металл с тошнотворно сладковатым привкусом. Когда кровь стекала по горлу, тело обволокло пьянящее нетерпение, будто перед получением подарка.

Сёстры снова взялись за руки, соединив окровавленные ладони. На миг реальность изменилась, словно в мир пробралось нечто чуждое. По телу пробежала изморозь, а на плечи будто накинули призрачный плащ Тьмы. Сердце забилось, как ястреб пойманный в силки. Пам. Пам. Пам. Пам. Пам.

29 посевен 299 года эпохи Лунного Древа (сейчас)

Империя Этват, предгорье