— Нет, — прошептала она. — Я тебе запрещаю! Найдем другой путь!

— У нас нет времени.

Снизу донесся шум: Мартин пробирался сквозь кусты. Словно чтобы поторопить их, он прокричал:

— Я иду, шлюха! Я знаю, где ты! Иду к тебе! Ты мне заплатишь!

Но Николь не могла заглушить свой страх за Матьё. Она посмотрела вниз, на пропасть, которая в темноте казалась еще более глубокой, чем на самом деле.

— Ты не сможешь! — прошептала она.

— Я уже это делал!

Он только не уточнил, что в прошлый раз чуть не упал вниз и что Мартин спас его.

Видя, что она готова уступить, он оттолкнул ее в сторону и разбежался.

И завис в прыжке.

Николь вскрикнула от ужаса, увидев, как сын летит над темной бездной. Внизу звук ломаемых кустов стих.

— Я знаю, где ты! — кричал Мартин.

Матьё тяжело приземлился с той стороны ручья. В темноте он не очень хорошо рассчитал дистанцию. Николь зажала рот рукой, увидев, как он покачивается на краю пропасти, но он выпрямился, качнулся вперед и упал на колени. Поднявшись, он обернулся и помахал матери рукой. Потом исчез в кустах.

Сзади раздался шум: Мартин начал взбираться наверх по камням.

Мартин что-то напевал, карабкаясь наверх: Николь решила спрятаться в этом месте — какое хорошее предзнаменование. Здесь он убил Жозефа, здесь убьет и ее. И, как и в случае с Жозефом, полиция ничего не заподозрит. Он сбросит ее со скалы вниз, в ручей, и все повреждения на теле легко объяснятся падением. Утонуть — вполне нормальное решение для того, кто хочет покончить с собой. Грустный конец для нервно истощенной, депрессивной женщины…

После чего ему останется лишь привести сюда детей и проделать то же самое с ними.

Немного везения — и его ни в чем не заподозрят.

Он поднялся на площадку, возвышавшуюся над водопадом. Николь здесь не было. Она не могла никуда деться. Единственной дорогой вниз была та каменистая тропинка, по которой он поднялся. Если она еще не спрыгнула вниз, то должна находиться здесь. А он не думал, что она рискнула прыгнуть с десятиметровой высоты. И потом, он бы услышал. Он улыбнулся при мысли, что она лишь отсрочила свой прыжок, потому что он сам намерен столкнуть ее. Без вариантов. Она, наверное, прячется где-то здесь, но делать это особо негде, и он сейчас найдет ее в кустарнике.

— Это конец, — сказал он со смешком.

Она, должно быть, в ужасе и сожалеет о том, что вздумала им манипулировать. Во время бега по лесу она наверняка поняла, что проиграла, что пришел час расплаты. Спрятавшись где-то, она, наверное, молится, чтобы он ее не нашел, хотя знает, что такое невозможно, что он выманит ее из логова и заставит заплатить за предательство. Мартин не спеша прошел вперед, наслаждаясь моментом, представляя себе, в какой панике сейчас Николь, сидящая в нескольких шагах от него. Он уже видел ее глаза, полные ужаса, в тот момент, когда она поймет, что все кончено. А потом глаза погаснут. Как и в тот раз… Он застыл на месте. В тот раз? Какой тот раз? У него промелькнуло ощущение, что происходящее сейчас уже происходило когда-то. Но нет. Это невозможно. Должно быть, последствие удара головой… Он фыркнул, сморщился от боли, отдававшейся в голове, и вновь двинулся вперед. Он сосредоточился, думая о наказании, которое сейчас понесет Николь.

Мартин достиг середины площадки, когда увидел, что на другой стороне ущелья шевелится куст.

— Я ее наше-е-ел! — закричал он.

Отступив на два шага, он прыгнул.

И с этого момента все пошло наперекосяк.

Николь, которую он думал найти на противоположном берегу, внезапно выскочила из-за скал. Мартин слишком поздно понял, что попал в ловушку, но не успел даже подумать, как это она так раздвоилась.

Вытянув руку, с диким криком Николь толкнула его в тот момент, когда его ноги оторвались от земли. Он инстинктивно вытянул руку, чтобы удержаться за нее, скользнул по плечу, ухватился за рубашку…

Но пуговицы оторвались, и он увидел, как они посыпались вниз, словно маленькие перламутровые звездочки. Мартин стоял на краю пропасти, двумя пальцами держась за рубашку Николь…

Он хищно улыбнулся женщине. Она поняла, что теперь их жизни связаны. Или она вытащит его, или они вместе упадут вниз.

Николь не верила в придуманный ими план. Мартин ни за что не попадется в такую грубую ловушку… Потом, спрятавшись в расщелине скалы, она увидела, как он вышел на площадку, пристально глядя на кусты на том берегу, которые шевелил Матьё. Он отступил, чтобы прыгнуть, и в этот момент она бросилась на него, крича, чтобы придать себе смелости.

Она толкнула его, он уже падал вниз, крик радости вырвался у Николь, но застыл у нее в горле.

Мартин извернулся всем телом и ухватил ее за рубашку.

Она увидела, как несколько пуговиц, сверкнув, упали вниз. И вот Мартин улыбается, балансируя на краю бездны. Его улыбка приказывает ей выбирать: помочь ему и вытянуть на берег или погибнуть вместе с ним.

Она попыталась сопротивляться, но он был слишком тяжел, и его ноги соскальзывали в пустоту. Сейчас он и ее потянет за собой…

Николь размахнулась и ударила Мартина по руке, которой он все еще держался за ее рубашку.

Тонкая материя не выдержала, Мартин застыл на краю скалы с куском белой ткани в руке, словно в знак примирения. Но было слишком поздно. Потом медленно, будто нехотя, его ноги соскользнули с обрыва, и он полетел вниз.

Он не вскрикнул, и мгновение, показавшееся Николь вечностью, она ничего не слышала. Потом снизу донесся глухой стук. Не смея поверить в случившееся, Николь несколько секунд неподвижно стояла на краю. Боковым зрением она увидела, как Матьё вышел из зарослей и приблизился к водопаду.

Она осторожно придвинулась к краю скалы, посмотрела вниз.

Длинный темный силуэт лежал на серых камнях. Из-под его головы растекалась лужа крови, в свете луны казавшаяся черной.

— Он мертв? — спросил Матьё.

Николь кивнула, не отвечая. В горле у нее стоял комок. Да, он мертв. Она его убила. И то, что у нее не было иного выбора, ничего не меняло. Раньше она никого не лишала жизни, даже не ставила ловушек для мышей. А теперь она в ответе за то, что лежит там, внизу, в десяти метрах. Она в ответе за это разбившееся о скалы тело.

С этих пор ей придется жить с памятью об этой кошмарной ночи. Дети — как ее дети смогут пережить такое?! Она посмотрела на Матьё, выдавив из себя улыбку.

— Прыгай, — сказала она. — Я тебя поймаю. Только осторожно.

Матьё разбежался и прыгнул. Та сторона была выше, и прыжок не был так опасен, как в предыдущий раз. Он мягко приземлился около нее, и Николь поддержала его, хотя в этом не было никакой необходимости.