* * *

Авиабаза Дейч Коппер-Сентер,

штат Аляска Пять дней назад

– Долго еще? – спросила Камилла.

– Скоро уже, – ответила Нола с пастельным мелком в руке. – Не болтай.

Камилла поерзала на сиденье – пластмассовом складном стуле. Нола сидела напротив, каждые пару секунд выглядывая из-за холста.

– Эй, сержант Браун, хотя бы скажи, хорошо ли я получаюсь!

Нола хмыкнула – она пока не решила. Бросила еще один взгляд. Говоря, Камилла щурилась, словно просила об одолжении. Это ключ к ее облику. Удлиненный нос получился легко, однако у Нолы ничего не выходило, пока она не ухватила характерный прищур Камиллы.

– Эта твоя живопись… ты и других рисовала тоже? Тех, кто пытался… ну, как я… – Голос Камиллы осекся. Никто не любил лишний раз упоминать о суициде. – Ты много таких встречала?

– Это не кружок по интересам, – резко ответила Нола, размазывая пальцем светло-коричневую пастель по холсту.

– А другие… как они себя вели… ну, после того как… – Камилла опять замолчала, не договорив.

Нола обычно терпеть не могла болтовню из вежливости. Однако девочка ей нравилась. Камилла не окружала себя облаком обреченности и презрения к себе. Остроумная и веселая, она иногда поддразнивала Нолу: «В следующий раз нарисуй что-нибудь менее унылое – серию о грустных клоунах… коллекцию мертвых котят… натюрморт с пистолетом у виска». Тут даже Нола рассмеялась.

– То, что ты пережила… – сказала Нола, – считай, что жизнь дала тебе второй шанс. – Она опять пустила в ход пальцы. – Некоторые после такого становятся сильнее.

Камилла выпрямила спину. Второй шанс? Фраза ей понравилась.

– Я тоже стану.

Нола кивнула, мысленно проклиная пастель за то, что та не желала подчиняться ее воле. Она не могла успокоиться, не закончив глаза модели.

– Тебе действительно в армии платят, чтобы ты рисовала? – поинтересовалась Камилла.

– Это моя служебная обязанность.

– И все-таки… ты даришь мне бессмертие.

Нола скорчила гримасу.

– Я серьезно говорю, сержант Браун. Пройдет сто лет, а я благодаря твоему портрету буду все еще как живая.

* * *

Штат Мэриленд Настоящее время

– Я прав, не так ли?

Нола пропустила вопрос мимо ушей. Она сидела на продавленной кровати мотеля и делала вид, что рисует.

– Я и сам знаю, что прав. Ведь ты за этим ездила на Аляску? Каждое утро в своем офисе в Вирджинии ты проверяла ночные сводки с каждой военной базы. Однажды тебе попалось на глаза донесение с отметкой Т14.91 – о попытке суицида – из дальнего гарнизона на Аляске, и ты сорвалась с места. Так ты повстречалась с Камиллой.

Нола и на это ничего не ответила.

– Работа художницы не привлекает к себе много внимания, верно? Приезжаешь, пишешь пару картин и уезжаешь. Большего от тебя не требуется – так говорил твой начальник. Армия США позволяет тебе ездить, куда захочешь. Но когда ты явилась на Аляску… возможно, Камилла обмолвилась… или ты сама заметила… тебе показалось – что-то не так. Ты поняла это перед самым отъездом. Что-то в том гарнизоне вызвало твои подозрения.

– Вы понятия не имеете, о чем рассуждаете.

– Нет, пожалуй, впервые мне кажется, что я на верном пути, – торопливо возразил Зиг. – Что ты там увидела, Нола? Криминал? Или нечто привлекло внимание и заставило копнуть поглубже? В любом случае ты поняла, с чем имеешь дело…

– Я по-прежнему не возьму в толк, о чем вы! Я ничего не знаю ни о какой «Синей книге»!

– Но именно поэтому ты осталась. По времени все сходится: ты встретила Камиллу и написала ее портрет. Работа закончена. Тебе выделили место в самолете, и ничего не оставалось, кроме как улететь с Аляски. Но тут ты нутром почуяла – что-то не так. Уже после окончания работы над портретом. Может, Камилла проговорилась о чем-то, когда позировала… Например, что найдется сюжет поинтересней, если ты задержишься. И ты в последнюю минуту отдала свое место в самолете ей…

– Ничего я не отдавала! Она сама выпросила!

– Но ведь ты ездила на Аляску ради нее? Чтобы написать портрет Камиллы? Это же она пыталась покончить с собой?

– Я вернула ей радость! Мой рисунок сделал ее счастливой! Он так ей понравился, что она выпросила его у меня! А потом взмолилась, чтобы я уступила свое место в самолете! Она торопилась на встречу со своим парнем!

– И стоило тебе начать разнюхивать, как вдруг сообщают о падении самолета. Задним числом ты понимаешь, что интуиция тебя не обманула. – Зиг сделал паузу, чтобы сказанное дошло лучше.

Нола сидела на кровати, уставившись прямо перед собой и избегая смотреть на собеседника. Ее взгляд был прикован к облезлым обоям с индейским рисунком племен Юго-Запада. Карандаш замер в пальцах далеко от бумаги.

– Нола, прежде чем винить себя…

– Почему вы меня защищали? – выпалила она.

Зиг бросил на девушку недоуменный взгляд.

– В страховой конторе. Когда Финита кинула гранату… Вы накрыли меня своим телом и опрокинули стол для защиты.

– Я подумал, ты потеряла сознание.

– Ничего подобного, – резко ответила Нола, по-прежнему сверля взглядом стену. – Если бы граната взорвалась…

– Она была ненастоящая.

– Вы этого не знали. Взорвись она, вас бы изрешетило осколками. Отвечайте на мой вопрос, мистер Зигаровски. Почему вы рисковали из-за меня жизнью?

В номере наступила гнетущая тишина. Зиг остановился между двумя одинаковыми кроватями. Было так тихо, что он слышал, как где-то сработал сливной бачок и потекла вода по трубам.

Он пожал плечами.

– Почему ты прикрыла собой мою дочь у костра? – Зиг тяжело вздохнул. – Мне это показалось единственно верным поступком. Я не хотел, чтобы ты пострадала.

Нола ответила не сразу.

– Дело в вашей дочери или во мне?

Снова повисло молчание, от которого, казалось, сам воздух сделался тяжелым и плотным. Такая тишина наступает при полном отсутствии не только звуков, но и движения. В ушах Зига зазвенело, словно он был в комнате для бальзамирования.

Зиг постоял с минуту, слегка раскачиваясь. Голос его понизился до бормотания.

– Не знаю.

Нола смотрела в пространство.

– Горацио, – произнесла она.

– Что?

– Это все из-за него. Я узнала на катере. Это тот, кому подчинялся Гудини – реальный кукловод операции «Синяя книга».

– Значит, он…

– Именно он нанял Финиту, устроил авиакатастрофу и убил Камиллу. Его кличка – Горацио.