траву и принял вторую ипостась. За секунду до превращения с него слетела пернатая подруга и помчалась ко мне, радостно вереща на лету:

— Всех догнали! Всех повязали!

— Почему так долго? — я спросила строго, но поймав свою крошку в ладонь, поцеловала в клювик. — Я же волновалась и облачко отправила.

— Видела! Думаю, Апри знаки подает… вопросительные. А мне некогда! Эти ж как тараканы разбежались, но разве в лесу спрячешься от птиц? Мои ребята вволю наигрались в пастухов с овечками. Такие загонялки устроили! Куда не беги везде догонят.

— А за кем он третий раз улетел? Неужели за тобой?

— Нет! Мы просто загон для лошадок делали из магического щита. От хищников всяких. Кони-то не виноваты! Потом их переправят к людям конечно, а пока в лесу пусть попасутся. Там же целый лагерь разбит, и озерцо для воды выкопано. Только магическая водичка прямо на глазах испаряется, кучкуется и тучками-тучками улетает в родные пенаты. Представляешь? Сама по себе. И твой знак вопросительный утащила.

— Вода погодница? — изумилась я и прониклась к умной влаге родственными чувствами. — Да мы коллеги!

— И не говори, — расхохоталась подруга и уважительно щелкнула клювом. — Сильна эльфийская магия. Сама домой возвращается. Значит, ты прав был, Майоран, говоря, что источник мог бы и не мельчать, но дал знать о воришках. Иначе они и вовсе распоясались бы, и лагерь свой на берегу фонтана устроили. Безнаказанность поощряет к следующему преступлению. Поэтому во всех мирах существует правосудие.

Милкос подождал, пока сверх умная синичка выговорится и довольно скалясь, спросил:

— Ну что? Летим? Пора будить беднягу Луидоса.

— Как? — ахнула Муся. — Мы же на тебе все не поместимся.

— Кто все? — басовито хмыкнул дракон и небрежно кивнул в сторону задержанных. — Я это барахло не повезу. И так в лапы брал и теперь мне больше всего на свете хочется отмыться в эльфийской реке. До блеска прям шкуру отдраить.

— А ты ещё дерево старое убрать хотел… — напомнила птичка.

— Это все без нас сделают. Это улики, понимаешь? — принялся терпеливо объяснять мужчина не только для птахи, а для всех. Мы с Майораном вскочили на ноги, я мимоходом свернула тюфяк и затолкала в сумку, стараясь не пропустить ни одного слова. — Мы свою работу выполнили сполна, остальное доделает совет. Пусть прилетят и оценят обстановку такой какая она есть. И тоннель уничтожат, и дерево уберут, и порядок наведут. Ну и с воришками разберутся. Я их сейчас усыплю на сутки, чтобы не дергались, а там и Γригорас с ребятами подоспеет. Драконы при желании летают очень быстро, чтоб вы знали.

— А как ты Григораса вызовешь? — заинтересовалась синичка. — Может, облачную записку пошлем?

— Нет, Мусенька, все гораздо проще, в поселении у старейшины шкатулка есть. И доберемся мы до него тоже гораздо быстрее, чем сюда летели. К вечеру уже. Ведь нам не надо будет плестись над руслом реки, выискивая завалы. Ввысь и вперед! Ну, все, хватит болтать. Поехали.

Милкос сделал какой-то жест в сторону сидящих и прислушивающихся к разговору преступников и те упали кулями на траву оказавшись под куполом сонного заклинания. И больше не тратя время, обернулся драконом, на которого мы полезли, хихикая, сияя счастливыми улыбками и представляя, какую картину увидит совет. Как после битвы, честное слово. Земля изрыта, дерево повалено, преступники повязаны. И подкоп вражеский есть, и окоп…

Ладони Майорана уверенно обхватили за талию. Стало хорошо. Я, раздираемая сомнениями, прислонилась спиной к широкой мужской груди, которую уже даже пощупать руками умудрилась и задумалась. Хорошо-то хорошо, но сделает он мне предложение или нет? Или я опять надумала себе… Как там у Пушкина: "Но притворитесь! Этот взгляд все может выразить так чудно! Ах, обмануть меня не трудно, я сам обманываться рад". Талантливый был поэт. Кому-то целую поэму надо сочинить, чтобы суметь передать бушующие чувства в полной мере, а он парой строк умудрился описать состояние души. Вот и я радуюсь раньше времени и обманываю сама себя. "Девушка, которая раньше на меня не смотрела, стала со мной нормально общаться". И что? Подумаешь, взглянул обворожительно. У него просто глаза красивые. Может не в любви признаться хотел, а в дружбе. Что значит в дружбе? Зачем мне этот детский сад? Тогда уж и разговор не надо было заводить.

— Классно! Всех вредителей обезвредили, — отвлекая oт мыслей, пискнула Муся, когда мы взлетели и быстро понеслись прочь от калпанской границы. — Жалко только мотивов этих негодяев не знаем. Придется Григораса трясти, а он тот ещё жук. Тайны не выдает.

Я насмешливо фыркнула, Беледер самодовольно расхохотался.

— Начальник сопра провел допрос по всем правилам, даже не сомневайся, — ответила подруге и сама не поняла, откуда что взялось, закончила на каком-то воровском сленге: — Лупоглазый сразу раскололся и сдал подельников с потрохами.

— Правда? Тогда расскажешь мне, — обрадовалась синичка и любовно потрепала мужчину за мочку уха.

— Тебе-то он расскажет, а вот его величеству вряд ли, — с долей яда проинформировала я подругу и притворно вздохнула: — Зря старался, получается.

— Жалко, медаль не получит, — делано посетовала птаха, сообразив что настало время для незлобной подколки и хихикнула: — А помнишь, Апри, герцог нас с тобой постоянно эфемерными благодарностями награждал? В устной форме причем. — И припечатала с упреком: — Так и не дождались ордена! Да что там! Даже грамоты завалящей не дал.

— Девчонки, вы чем-то недовольны, что ли? — почувствовав тайный заговор даже не за спиной, а практически под собственным носом, удивился Майоран. — Поощрял, чем мог!

Мы проказливо рассмеялись и ахнули, почувствовав, что дракон резко пошел на снижение. Неужели так быстро достигли обратной стороны рощи? Я наклонилась посмотреть и с удивлением отметила что — да. Мы садились на то место где оставили Луидоса, но теперь оно не выглядело жалко. Река раскинулась вширь, заняв свое законное место от берега до берега, и играла бриллиантовыми бликами, словно подмигивая своим спасателям. Она вытекала прямо из тумана и сейчас картина просто завораживала своей волшебностью.

— Буди нашего мальчика, — после приземления закричала Муся и кинулась к палатке, в которой дракон устроил младшего брата, перед тем как отправиться к нам на помощь. — Луидос! Луидосик, хватит дрыхнуть! Вставай, поднимайся, изнеженный эльф, пора домой.

— По версии лорда Беледера это не изнеженный, а самый жестокий и беспощадный индивид, — вспомнив детали допроса, со смешком просветила я подругу. — Жесть, а не раса! Литр воды у них выпьешь сразу