После этого он быстро, словно скороговоркой, рассказал про всю несправедливость детского дома. Помимо обидчиков, которые питали личную неприязнь к мальчику, были также и другие моменты. Например, воспитательницы, которые почти каждое занятие выгоняли Витю с уроков. И ладно бы за плохое поведение, но нет, выгоняли за знания. При объяснении нового материала, мальчик часто выкрикивал ответы, потому что ещё за несколько дней до изучения данной темы, он переписывал несколько параграфов из учебника, которые чуть ли не заучивал в одиночестве. На фоне других детей Витя заметно выделялся, за что и получил неприятное прозвище «зубрила». Тогда хулиганы его и приметили. Сначала заставляли мальчика помогать с уроками, а потом и вовсе склоняли к воровству у дяди Вани, на что тот категорически отказывался. Вот именно так синяки один за другим и появлялись на его теле.

— Не могу я так с дядь Ваней поступить, — закончил свой рассказ парень, — он меня хвалит всегда, книжки старается интересные принести, а ещё никогда не бьёт!

Ни для кого не секрет, что детский дом непосильное испытание для детей. Мало того, что растут малыши без надёжной опоры, так ещё и окружение умудряется зарывать тягу к знаниям и возможный талант ребёнка, следовательно, и их будущее. Витя напоминал мне меня самого. Я тоже в детстве предпочитал читать книжки отца, правда условия, в которых я рос, были абсолютно другими. Мою тягу к знаниям поддерживали родители и учителя, а здесь наоборот.

В голове появилась неожиданная идея.

Я вышел из детского дома и направился к машинам, ожидающих моего возвращения. Всех колхозников поспешно отправил домой, а сам обещал приехать чуть позже, после определённых дел. Сев с Марией в машину, я рассказал ей о мальчике и как оказалось, она тоже за все эти дни заметила его.

— Так вот, я спросить тебя бы хотел... — не спеша начал я, — может мы усыновим его? Обучим всему, поможем в жизни, он мальчик умный, такой потенциал пропадает.

Мария сначала удивилась, но затем положила тёплую ладонь на мою руку и ответила:

— У нас даже комната есть небольшая, как раз для ребёнка. Если ты этого хочешь, то я полностью поддерживаю тебя.

— Ты точно не против заниматься его воспитанием?

— Нет, — уверенно ответила Мария, — я очень люблю детей. Если так подумать, мальчик он уже взрослый, его в школу отправить нужно, да он и сам знания новые получить не против. Будет чем заняться, такого не страшно без присмотра оставить.

Вместе с Марией мы направились к директрисе. Разговор выдался информативный, удалось узнать некоторые подробности жизни мальчика.

Сначала у ребёнка погиб отец, его Витя даже не помнит, а когда ему исполнилось семь, то болезнь унесла жизнь матери. Никого кроме бабушки у мальчика не осталось, но и той было уже за семьдесят. Прожив четыре безмятежных года, Витя снова потерял дорого человека, оставшись без каких-либо родственников. В такой ситуации выбора особо небыло — детский дом и всё тут. Его история поразительно напоминала жизнь настоящего Филатова, такой, какой показала мне его память. Он тоже воспитывался бабушкой, а потом детдом.

Что касается характера, директриса отметила спокойный нрав ребёнка, тягу к знаниям и дружелюбность.

Долго думать с Марией не стали. Женщина быстро принесла все необходимые документы. Уж для депутата, да ещё и в сопровождении жены, взять ребёнка из детского дома не очень трудно. Конечно, пришлось подождать пару дней, пока местный исполком вынесет решение, но тут тоже проблем не возникло.

Когда мы закончили с формальностями, воспитательница привела к нам Виктора. Мальчик буквально светился от счастья, а когда увидел меня, то и вовсе замер на месте от удивления.

— Вы меня усыновить решили? Правда?

— А что тут такого? Моей жене ты тоже понравился, вот мы вместе подумали и решили. Или ты сам не хочешь?

— Конечно же хочу! Очень хочу! Просто все знают, что взрослых не берут, точнее берут, но реже, чем малышей. Вот я и не надеялся уже, — поделился своими наблюдениями мальчуган, — но я не могу уйти.

— Как не можешь? — нахмурившись вмешалась директриса.

— Нужно книгу дяде Ване отдать, но его сегодня здесь нет. Не могу же я её оставить, порвут.

— Отдай воспитательнице, она передаст, — махнула рукой женщина.

— Мы через это уже проходили, один раз не отдала и второй не отдаст! — смело заявил юнец, заставив директрису смущённо на меня посмотреть.

— А где сама книга? — обратился я к мальчику.

— Спрятал, — гордо заявил он.

— Принеси её сюда, можешь мне довериться.

Через пять минут книга оказалась в моих руках. Я положил её на стол директрисы и попросил женщину лично передать книгу Ивану Анатольевичу, да такой интонацией, что да побелела.

— Лично проверю, будьте уверены, — предупредил напоследок я.

* * *

С момента, как мы усыновили ребёнка, прошло уже больше недели, и ни я, ни Маша, ни разу не пожалели о принятом решении. Витя быстро освоился и с пониманием относился к тому, что его новые родители много работают и могут проводить с ним время только вечерами и на выходных. Но в свободные часы, мы действительно старались, чтобы мальчику было с нами хорошо.

К счастью, он и сам был из тех, кто за любой кипеш, кроме голодовки. Так что я и сам с ним снова почувствовал себя немного ребёнком. Мы то вместе клеили модели по журнальным схемам, то ходили в лес за грибами, то просто всей семьёй гуляли и играли с Рексом.

С собакой у них, кстати, возникло полное взаимопонимание с первого дня. Виктор ужасно обрадовался, когда понял, что это теперь и его пёс тоже. Да и Рекс принял его как родного.

Конечно же, я почти сразу показал парню нашу небольшую клубную секцию с журналами, где он теперь тоже постоянно зависал. К сожалению, в большую библиотеку в Калуге, я отвезти его пока не успел, но это было в планах.

Вообще, было бы здорово, со временем прямо у нас в колхозе тоже построить настоящую библиотеку. Судя по тому, как востребованы были у нас журналы, на книги тоже будет очередь. Но оставлю эту мысль на время после объединения колхозов. Сначала стоит в Свете Коммунизма отстроить самые необходимые здания.

К тому же, в один из вечеров, когда мы с Витей мастерили модель самолёта, мне