Того, что произошло, когда Патриарх завершил молитву, никто предвидеть не мог. Загадочный «отец Онуфрий», который все еще оставался на трибуне рядом с Райшмановским, сбросил свою архиерейскую рясу и остался абсолютно голым. Стало видно, что на груди у него не было креста. Тело лже-священника начало расти и видоизменяться. Через полминуты он был уже трехметрового роста, с кожей зеленого цвета, длинным хвостом и когтистыми лапами. Голову раскрывшего себя демона венчали длинные козлиные рога, а за спиной у него покачивались широкие кожаные крылья.

На первый взгляд могло показаться, что это обычный боевой демон, каких Патриарх уже встречал во время поездки с Логвиновым на церковное кладбище. Но чуть позже стало ясно — на сцену вышел кто-то из более могущественных обитателей Ада, чем те примитивные бесы, которых магистр и владыка Церкви уничтожали у кладбищенской ограды. Кожу монстра покрывали светящиеся причудливые линии и узоры — как будто у них там, в Аду тоже есть салоны татуировки — только наносят ее при помощи пламени и серы.

Но если Патриарху знаки на коже демона лишь намекали на то, что это может быть кто-то более сильный, чем те, с кем доводилось сталкиваться прежде, то Ярополк Логвинов понимал ситуацию целиком.

— Ситуация осложняется! — крикнул он со своей боевой позиции Патриарху. — Это демон Гальфагор! Он будет пытаться вывести меня из строя! Прикрывай!

Владыка благодарственно кивнул. И призадумался. Сложившееся положение требовало от него действий, которые в представлении священников выглядели не слишком богоудными. Но выбирать, похоже, не приходилось…

Адепты Ордена и воины Церкви уже почти достигли подножия президентской трибуны, а навстречу им сбегали по ступеням и спрыгивали сатанисты из личной гвардии Райшмановского. Их было меньше, чем защитников Света, но недооценивать угрозу не стоило — эти бойцы были подготовлены намного лучше, чем рядовые дьяволопоклонники. К тому же, в их глазах сверкали красноватые огоньки одержимости — а это означало, что каждого контролируют непосредственно из Преисподней.

Завязалась масштабная перестрелка и несколько рукопашных схваток. Численное превосходство не помогло Альянсу с ходу взять ситуацию в свои руки. Сатанисты дрались как бешеные. Лишь невероятно мощная поддержка Ярополка Логвинова помогала бойцам Альянса удержаться под бешеным натиском оборонявшихся — и непонятно было, кто же на самом деле защищается. Да ведь и силы магистра не были неисчерпаемы…

Райшмановский, окружив себя полупрозрачной защитной сферой. Гальфагор издал чудовищный рев и поднялся в воздух. Сделав несколько кругов над заполненной сражающимися людьми площадью, он немного снизился и перешел на бреющий полет. С крыльев демона посыпались вниз длинные отравленные иглы.

Заметив это, магистр стиснул зубы и ударил тростью о брусчатку площади. Невероятно трудно выполнять одновременно три магических действия, требующих огромных затрат энергии. Но сил пока еще хватало. Над бойцами Альянса развернулся в воздухе волшебный щит, поглотивший смертоносные снаряды Гальфагора. Но, разумеется, у Логвинова и в мыслях не было прикрывать от них также и сатанистов. Вышло так, что демон, сам того не желая, выкосил половину союзного отряда. Маги, священники и монахи издали дружный торжественный клич и принялись с удвоенной силой теснить дьяволопоклонников к подножию трибуны.

Из глотки чудовища вырвалось проклятие на мерзком наречии Преисподней. Теперь Гальфагор обратил свой взор на человека, который помешал ему уничтожить врагов. Развернувшись, демон с клекотом полетел к Логвинову. Дистанционники выпустили по нему несколько огненных зарядов, но аура демона легко нейтрализовала выстрелы. Спикировав на магистра, Гальфагор хотел вырвать ему глаза. Но Логвинов, несмотря на свой возраст, мог сражаться не только с помощью магии. Он стал отбиваться тростью и не позволил демону причинить себе вред. Вот только саму трость Гальфагор в конце концов вырвал из рук магистра и утащил ввысь…

Это не замедлило сказаться на ходе схватки. Лишившись своего главного магического инструмента, Ярополк Владиславович уже не мог осуществлять столь мощные волшебные операции, что еще несколько минут назад. Фактически, бойцы Альянса остались теперь без защиты. Но сатанисты этого пока еще не осознали, хоть несколько молодых монахов и пали уже от их клинков и пуль. Исход боя зависел теперь всего от одного человека. И этим человеком был Патриарх…

Гальфагор, продолжая сжимать в когтистых лапах логвиновскую трость, зашел на второй круг, готовясь осыпать защитников Света новой порцией игл. А владыка Русской Православной Церкви развернул длинный сверток, с которым пришел на площадь, и в руках его засиял белоснежный патриарший посох.

— Господь всемогущий, помилуй меня, грешного, — произнес Патриарх, направляя навершие посоха в голову Гальфагора.

Ослепительный белый луч сверкнул в воздухе над Манежкой. Выстрел был своевременным и точным. Выронив трость, демон заверещал, закружился в воздухе, как подстреленный петух и начал с немыслимой скоростью метаться над трибуной. Побелевший Райшмановский наблюдал за происходящим с видом школьника, которого застали в момент написания на заборе матерного слова. Через несколько секунд Гальфагор с разгону врезался в голову бронзового Сталина. Брызнули во все стороны крупные капли черной бесовской крови. Дохлый демон медленно сполз вниз и застыл на плече у вождя. Скоро он, как и все убитые адские твари, начал таять и исчез без следа.

Впервые за всю свою жизнь Патриарх воспользовался православной магией. Эта способность была дарована священникам высокого ранга, но, поскольку Библия считает магию злом, используется она очень и очень редко. Теперь, применив эту магию, Патриарх был обязан наложить епитимью на себя самого. Но сейчас на этом, конечно, нельзя было фокусировать — на площади продолжался бой.

Трость Логвинова не долетела до земли — ее, подпрыгнув, схватил Олег Баранов. Успев врезать магическим инструментом по черепу ближайшему сатанисту, от чего тот рухнул на брусчатку, обливаясь кровью — Олег развернулся, нашел взглядом учителя и бросил трость ему.

— Ловите, магистр! — крикнул Бультерьер и вновь молниеносно вернулся в гущу боя, отрубая приспешникам Дьявола руки своим верным мечом и, всякий раз, как выпадал случай поточнее прицелиться, стреляя из пистолета.

Баланс боя снова изменился, и на этот раз огромное преимущество получил Альянс. Поняв, что они остались без инфернального покровителя, что новые отряды Преисподней уже не придут на помощь, что их командир Харракс так почему-то и не появился на поле боя, сатанисты начали паниковать, и стимулом для новой контратаки для них не могли уже стать даже несущиеся с трибуны гневные вопли Райшмановского. Кто был посмекалистее — пустился наутек, но большинство захлебнулось кровью у подножия трибуны.

Над площадью воцарилась тишина.

«Неужели это все?», — ошеломленно подумал Патриарх. Поверить в то, что все действительно закончилось, и впрямь было сложновато. Двенадцать лет кровавого хаоса, плюс год сатанинской тирании — и вот, главный негодяй страны, а то и всего мира (ведь в то, что где-то может сыскаться более гнусный тип, тоже верилось с большим трудом), стоит перед ними разбитый на голову, лишившийся всех своих союзников и поддержки из Преисподней. Пускай и находящийся на возвышении, но — окончательно посрамленный.