— В этом ты прав, мы тебе, естественно, не верим, — усмехнувшись, сказал Баранов. Свет — это, понимаешь ли, вовсе не какая-то абстрактная штука, к которой можно вот просто так примазаться, пробыв до этого много лет законченным негодяем. Надеюсь, ты не станешь отрицать того, что ты — негодяй?

— Не стану, — тяжело вздохнув, произнес Борачев после паузы в несколько секунд. — Негодяй и есть.

— Что ж, чистосердечное признание — первый шаг к исправлению, — щелкнул пальцами Бультерьер. — Но этого пока что мало для того, чтобы ты перестал им быть. Мало для того, чтобы и мир тебя признал — но уже в новом качестве. Скажи мне, Харракс — что ты готов сделать в доказательство того, что действительно исправился? За тобой ведь грехов — и больших и малых — на целый «Камаз» наберется.

Харракс понимал, что юлить и отпираться, отделываясь общими фразами, пытаться выехать на одном лишь заявлении «Я больше не буду» — дело абсолютно бесполезное. Этим людям было нужно от него реальное доказательство стремления покончить с мерзким преступным прошлым и начать новую жизнь. И таким доказательством могло стать только раскрытие всех известных Харраксу секретов его патрона, Геннадия Райшмановского.

— Чтобы доказать вам искренность своих намерений, — проговорил Харракс, тщательно взвешивая каждое слово, — я готов раскрыть планы своего шефа. Думаю, не нужно разъяснять, о ком идет речь?

— Ты так хорошо в них посвящен? — хмыкнул Баранов.

— Положение обязывает, — пожал плечами Алексей Борачев. — Чего-то я, разумеется, могу и не знать. Но, полагаю, мне известно достаточно, чтобы навсегда положить конец гнусным козням этого мерзавца.

— Ишь, как заговорил, — то ли удивленно, то ли недоверчиво, произнес сидевший рядом с Олегом Патриарх Московский. — Сам ты, что ли, меньший мерзавец? Ладно б, тебя бес попутал, али силой в секту богомерзкую заманили. Но ты же ведь сам в это греховодство вляпался. Причем — до того, как Генка-паразит на Россию свалился! Как же мы должны тебе верить?

— Понимаете ли, святой отец, — сказал Харракс, и было крайне странным услышать такие слова от одного из опаснейших сатанистов, чьи руки были обагрены кровью не по локоть даже, а по самые плечи, — мое понимание сатанизма всегда шло вразрез с тем, как это видел мой хозяин. Да что уж там — для меня это было не более чем игрой, пусть и достаточно серьезной. Я собственную секту собирал — но для чего? Так, девчонку-другую оттуда в постель затащить, да волосатых металлистов в ларек за пивом посылать. Честно признаюсь — я ж ведь не подозревал даже, что Ад и демоны на самом деле существуют. Я ж против диктата Церкви выступал, а не против Господа Бога!

— Ну и дурак! — отреагировал первосвященник. — Где он, этот твой диктат? Ты сам-то в храме хоть раз бывал?

— Нет, — признался Харракс. — Ну, разве когда громили только…

— Эх, врезать бы тебе хорошенько! — кулак Патриарха взметнулся над потной лысиной сатаниста. Но тут же владыка опустил руку, проявив милосердие по отношению к военнопленному. — Громили… В церкви ни разу не был, а туда же — диктат! Нет его, диктата никакого! Понял?

Харракс наморщил лоб.

— Грешен, батюшка, — сказал он, наконец, вспомнив нужные слова. — Каюсь.

— Отпусти, зараза! — яростно кричал Николай Ветров, пытаясь освободиться от внезапных пут.

Еще секунду назад Николай находился в помещении ночного клуба, и вдруг неведомая сила перенесла его сюда. Обхватившее его полупрозрачное фиолетовое щупальце металось из стороны в сторону над черно-серым каменистым плато. Выхватывая краем глаза кусочки сумбурно мелькавшей вокруг новой обстановки, Ветров постепенно понимал — он уже не в «Раю».

Повсюду носились клубы черной гари. Воздух был пропитан ядовитым запахом серы. И Николай с ужасом осознал, что его затянуло в Ад.

Изловчившись, он выхватил из ножен свой боевой нож и вонзил клинок в призрачную плоть инфернального врага. Но атака оказалась неудачной. Нож прошел сквозь щупальце, как сквозь масло, выпал из руки Николая и звякнул о камни. Ветров понял, что противник имеет магическую природу, и обычным оружием его не возьмешь. А в следующую секунду он догадался, что ничего по-настоящему опасного не происходит. Щупальце, вероятнее всего, было лишь частью портала, предназначенного для того, чтоб выдернуть в Ад с Земли Вову Пулю — точнее, того омерзительного демона, который скрывался под этой личиной. Должно быть, оно не стало отпускать подхваченного по ошибке Николая потому, что магический механизм понял — через портал прошел не тот, кто должен был.

Но, как бы там ни было, а болтаться в воздухе, подобно пойманной уличными хулиганами кошке, все равно было негоже. Ведь раз уж его присутствие засекли, сигнал об этом наверняка уже ушел в глубины Ада, и оттуда в любой момент могли явиться мерзкие местные обитатели.

«Раз уж простым оружием тебя не одолеть, — подумал Николай, — попробуем другие методы!».

— Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа! — выкрикнул Ветров. Это возымело действие. Щупальце вытянулось под прямым углом к земле, замерло, и в следующую секунду рассыпалось в прах. Правда, сам Николай при этом тоже пострадал. В тот момент, когда щупальце исчезло, он находился в наивысшей точке, и сейчас упал на твердые камни с высоты двух с половиной метров. Но тренированный боец успел сгруппироваться, и, хоть падение было довольно-таки болезненным, Ветров ничего себе не повредил.

Он тут же приподнялся и, сидя на корточках, разыскал среди камней свой нож. Вложив оружие обратно в ножны, Николай стал и огляделся.

Все здесь было абсолютно чужим, до крайности противоестественным и ужасным. Груды камней, лежавшие повсюду, при ближайшем рассмотрении оказывались скоплениями человеческих черепов. Заросли травы, что колыхались под порывами ледяного ветра, были не чем иным, как торчавшими из-под земли окровавленными детскими пальчиками…

— Господи, кошмар-то какой, — прошептал Николай, опуская глаза.

— Эй! — окликнул его кто-то сзади. Николай в прыжке развернулся на сто восемьдесят градусов, выхватывая пистолет. Он увидел перед собой абсолютно голого человека, все тело которого было покрыто шрамами и страшными ранами — свежими, едва затянувшимися, и уже почти зарубцевавшимися.

При виде направленного ему в лицо пистолетного дула незнакомец поморщился.

— Слушай, ты бы убрал это, а? — жалобным голосом протянул он. — Я не враг.

— Да ну? — усмехнулся Николай. — Мы же в Аду. Я — человек с Земли. А ты — местный, как я погляжу. Ты уже был здесь, когда я пришел. Так же, как и это проклятое щупальце. Так почему же я должен тебе верить, когда ты говоришь, что ты не враг? И своими ранами ты меня в этом не убедишь. Я уже одного такого видел, причем совсем недавно.

— Послушай, — израненный выставил перед собой обе руки, показывая, что не вооружен. — Ты, в принципе, можешь нажать на спуск и разнести мою голову на куски. Это все равно мне не повредит. Пройдет какое-то время, и эти куски сползутся вместе, срастутся, и голова снова будет у меня на плечах. Правда, сама эта процедура весьма болезненна, и я не хотел бы в очередной раз ее переживать…