«Я погрузился в мир, который существовал здесь по меньшей мере восемьдесят пять миллионов лет. Путешествие на острова похоже на путешествие во времени. Ночью морских птиц так много, что они буквально натыкаются на вас. Шум стоит просто оглушительный. Земля лишена растительности из-за большого количества животных. И повсюду снуют туатары. Абсолютно доисторический пейзаж. Этот опыт изменил меня, заставил усерднее думать об экологической реставрации. Я понял, что есть места, где можно увидеть, каким был мир без людей, и мы способны не только сохранить его, но и воссоздать. Именно это здесь и происходит – мы восстанавливаем первозданную природу. Есть шанс, что вернутся морские птицы. Не было ни одного мгновения, которое бы не оказывало на меня преображающее действие. Это ощущение погружения в мир, где повсюду снуют туатары, порхают птицы и летают огромные насекомые – в несколько дюймов длиной! – и жизнь кипит, и вы чувствуете, что выходите за границы своего тела и сливаетесь с окружающим миром. Эти переживания превратили меня в миссионера, который пошел дальше простого изучения животных, взяв на себя ответственность за них и за их будущее».

Когда Догерти и его товарищи начали свою работу по восстановлению среды обитания на прибрежных островах, включавшую в себя удаление хищников, дни туатары были практически сочтены. Взобравшись на гребень холма, он указал на синеющее вдали море. «Теперь имеется сорок островов, где живут туатары, – сказал он, – включая тот остров, который вы видите вон там». При описании устрашающего вида туатары глаза Догерти смягчились от нежности. Он уверял меня, что это нежные животные, хотя и с мощными зубами, рассчитанными на то, чтобы крепко держать еду. Когда нужно, Догерти хватает их за шею; они быстро успокаиваются и спокойно сидят на его руке. «Туатары бесконечно терпеливы – роют норы и живут на площади размером с большую столешницу. Порой они годами не выходят далеко за пределы этой своей территории». Их рацион состоит в основном из насекомых и дождевых червей, а также, в зависимости от сезона, детенышей морских птиц и ящериц. Этот вид существует уже 250 миллионов лет, и туатары тесно связаны с животными, которые предшествовали динозаврам или появились примерно одновременно с ними.

Для Догерти сохранение и восстановление популяции туатар и других коренных обитателей островов, включая большие северные и южные острова Новой Зеландии, не является абстракцией или научным экспериментом. Для него это личное дело.

Во всем мире мужчины и женщины, подобные Догерти, идут на беспрецедентные меры, чтобы противостоять экстремальным изменениям климата и краху биоразнообразия, которые начались задолго до первых предсказаний глобального потепления. Будучи попечителем Predator Free New Zealand и бывшим попечителем заповедника «Зеландия», Догерти также является одним из лидеров растущего движения за то, чтобы сделать всю Новую Зеландию свободной от хищников. Во время моего визита проект находился на стадии планирования и был официально запущен два года спустя. В июле 2016 года тогдашний премьер-министр Джон Кей и другие министры объявили об официальном принятии плана по искоренению семи видов инвазивных «вредителей», как их небрежно называют в Новой Зеландии. План встретил некоторую критику – а как, например, насчет диких кошек? (Придет и их черед…) Некоторые скептики считали эту цель недостижимой; по их словам, финансирование было недостаточное, и они указывали, что план требует разработки технологий, которых еще не существует. Тем не менее, уже имеются новые методы, такие, как GPS-ловушки, которые, по некоторым оценкам, составляют одну семнадцатую стоимости обслуживания тех, которые использовались всего несколько лет назад. Есть еще новые приманки и генетические уловки, предназначенные для сокращения плодовитости конкретных хищников. Эти усилия могли бы сделать Новую Зеландию мировым лидером в области природоохранных технологий.

А еще есть яд, который возвращает нас к Зеландии, первому в мире полностью огороженному городскому природному заказнику – 556-акровому (2,25 кв. км. – прим. ред.) «ковчегу», который позволил видам, отсутствовавшим на материке более века, вернуться домой. Чтобы убить крыс и других хищных захватчиков, природозащитники сначала огораживают участок, а затем с помощью вертолетов сбрасывают фторацетат натрия, убивая почти всех млекопитающих на огороженной территории. Животных, которым удается выжить, ловят с помощью ловушек или расстреливают. Позже реинтродуцируют аборигенные виды, которые вскоре начинают процветать.

В Веллингтонском заповеднике «Зеландия» убитых млекопитающих заменили более чем двадцатью пятью видами местных птиц, а также многими другими видами ящериц и беспозвоночных, различными растениями. И все они процветают в своей восстанавливающейся материковой среде обитания, что делает заповедник самым биологически богатым участком Новой Зеландии. Защитники природы уже создают подобные заповедники во многих городах Новой Зеландии или рядом с ними. Аналогично в Новой Зеландии подходят к созданию морских заповедников. «В морских заповедниках защищают определенную область и надеются на “эффект ореола” – то есть на то, что сохраняемая рыба распространится за пределы заказника» – объяснил Догерти. С другой стороны, некоторые жители Новой Зеландии «в ужасе от того, что в их дворах начинают появляться kakas» (большие хриплые местные попугаи, обосновавшиеся в заповеднике). Как только kakas окончательно перепрыгнут через забор и направятся в Веллингтон и дальше, за ним последуют и другие виды. «Это признак успеха – kakas в каждом дворе! Это и должно быть нашей целью».

Использование яда остается спорным. «Люди по-разному воспринимают это, некоторые категорически против использования любых ядов, даже когда нежелательные эффекты минимальны, ведь долгосрочные последствия таких действий неизвестны», – признал Догерти, отметив, что исследователи в срочном порядке работают над поиском новых методов уничтожения вредных видов животных, чтобы заменить использование ядов. Среди скептиков есть и представители коренного народа маори. «Один из них спросил меня, сколько стоит докторская степень, – сказал Догерти, – в конце концов, это всего лишь клочок бумаги. Если ты встанешь на него, то не станешь выше». Он был прав. Тем не менее, Догерти отметил, что у новозеландцев есть фраза: «Просто продолжайте». И это, по его словам, полностью отражает «идею сохранения видов». Правительство Новой Зеландии взяло на себя обязательство достичь цели по освобождению страны от семи видов хищников к 2050 году. Теоретически это позволит кротким аборигенам унаследовать эту часть Земли.

Внимание других защитников природы в большей степени сосредоточено на диких животных, обитающих за пределами городов. Одним из уже существующих методов их сохранения является перемещение целых популяций и даже видов в ответ на угрозу изменения климата и краха биоразнообразия. «Грядет великое переселение, – говорит Кортни Уайт, бывший директор Quivira Coalition – организации, объединяющей владельцев ранчо и защитников окружающей среды на западе США и использующей земельные трасты для защиты открытых пастбищ и культуры скотоводства. – Некоторые виды уже перемещаются, другие следует собрать и переместить, помогая преодолеть различные препятствия, такие, как железные и шоссейные дороги или сотни миль пути».