Движение «Одно здоровье для всех» также поддерживает полезные личные и общественные отношения человека с другими животными, домашними или дикими. Задача, особенно когда речь заходит о людях и диких животных, состоит в том, чтобы добиться относительно мирного сосуществования.

Когда люди переезжают в новый район с другими обычаями или вступают в брак, они либо чувствуют себя комфортно с соседями или родственниками, либо нет. В любом случае мудрые люди стараются установить границы и научиться ладить с соседями, несмотря на различия в традициях, правилах воспитания детей, расовые, материальные, политические разногласия или различные подходы к уходу за газоном. В сравнении с общением с людьми, разве так трудно уживаться с поселившимися по соседству енотами? «Да!» – настаивают городские экологи, защитники природы и специалисты по контролю за дикой природой.

В своем кабинете над сараем Майк Пелтон хранит стопку фотографий людей, кормящих медведей в парках, даже кладущих мед на руки детям, чтобы медведь мог слизать его. Самая большая проблема – это не поведение животных, а поведение людей.

Кормить диких животных не полезно, особенно в городах. Мы испытываем желание накормить окружающих нас живых существ, но есть и лучшие способы сделать это, такие, как: защита и создание участков дикой природы для животных в городах, высаживание местных видов растений, которые восстановят пищевую цепочку из насекомых, птиц и прочих животных. Обеспечивая еду такого рода, мы питаемся вместе с другими животными.

Сета Мэгла из Чикаго часто просят оценить пользу взаимодействия людей с другими видами живых существ, особенно с точки зрения затрат. «Слушать певчих птиц, смотреть на кролика, который вызывает у тебя улыбку. Это трудно измерить. Так же как и чувство благоговения,» – говорит Мэгл. Он и его коллеги из зоопарка Линкольн-Парк так сильно ощущают ценность этого чуда, что в августе 2017 года они провели «День рассказывания историй», пригласив людей в зоопарк, чтобы поведать им свои истории о «непередаваемом чувстве при встрече с койотом во дворе и других неожиданных встречах с природой». «Это чувство удивления, – говорит он, – самый важный дар, который преподносит нам встреча с дикой природой. Для этого в городе нам необходимо отдельное место». Сет любит подчеркивать, что каждый из нас живет в границах экосистемы, которая «так же сложна как Амазонка или глубинные земли Австралии, но она просто более привычна для нас». Мэгл считает этот факт очень вдохновляющим. Он выступает за увеличение финансирования новаторских, гибких методов контроля за животными, а также за непрерывное обучение, необходимое для того, чтобы поспевать за быстрыми изменениями в окружающем мире и повышением уровня хитрости и интеллекта животных.

Лучше всего будет увеличить уровень знаний людей о животных, обитающих в регионе их проживания и рядом с ними. Такой подход потребует большего контакта человека с дикими животными, который должен быть достаточно осторожным и происходить на почтительном расстоянии. И введение этого вопроса в программу государственного образования может дать больше, чем отдельные биологи.

В «Симбиоценовом городе» мы стремимся к единству. Школы, группы социальной поддержки и природоохранные организации могли бы учить людей, как предотвратить агрессию со стороны диких животных: не беспокоить их (особенно тех, у кого большие зубы или рога), изучать правила контакта с конкретными видами (например, вам нужно изображать мертвеца, бежать или выглядеть большим и угрожающим?), постоянно напоминать – не кормите диких животных. Лучше кормите своих питомцев у себя дома. В конце зимы снимайте кормушки для птиц. Держите кошек в доме, не давайте им выбираться на волю – это сократит убыль популяций певчих птиц. Разбейте собственный огород. Держите бинокли и цифровые камеры наготове на случай, если мимо пройдет олень, орел или редкая кольцехвостая кошка. В «Симбиоценовом городе» вы можете почувствовать желание стать художником, изображающим мир дикой природы, вести журнал, где фиксируется жизнь диких млекопитающих и птиц в вашем биорегионе, или создать заповедник для дикой природы на собственном заднем дворе. С какой радостью мы стали бы работать вместе с другими людьми над восстановлением городских водно-болотных угодий и местных видов растений!

Точно так же, как в местных сообществах создаются группы по наблюдению за окрестностями для предотвращения преступлений против людей, мы могли бы создать группы по наблюдению за дикой природой. Даже в самых густонаселенных городских районах члены таких групп могли бы отслеживать потоки людей, предотвращать опасные столкновения и регистрировать появление животных-беженцев, мигрировавших из-за нарушения климата. Они могли бы стать добровольцами, работающими в городских центрах реабилитации дикой природы и спасения домашних животных. В церковных приходах и школах также могли бы создаваться клубы наблюдения за дикой природой. Там можно было бы обучать студентов биологии и читать другие учебные курсы естественной истории, изучая особенности биорегиона, в котором они живут. Молодые люди могли бы больше узнать о рисках и возможностях, возникающих при увеличении биоразнообразия в городах, совместно изучать способы взаимодействия с животными в различных культурах, знакомиться с мифологией разных культур, их народными сказками и медицинскими практиками. Они могли бы стать очагами науки, откуда выйдут будущие биологи, ветеринары и зоотерапевты. В подобных группах школьники и взрослые могли бы изучать, как город может породить яркое ощущение самобытности, привлечь экотуризм и потенциально создавать новые рабочие места в области общественного здравоохранения, городской экологии, городского дизайна и архитектуры. В дополнение к снижению нанесенного вреда диким, домашним животным и людям, кампании по наблюдению за природой в регионах могли бы способствовать равноправному доступу к природе, позволить людям ощутить собственную уникальность и неповторимость региона, в котором они живут, способствуя укреплению психологического комфорта и внутренней уверенности в себе.

Таким образом, формирование социальной инфраструктуры между человеком и природой уменьшит одиночество отдельных видов и даст надежду как людям, так и диким животным. Как выразился Боб Рэндалл, старейшина Янкунитьятьяра, это «был бы прекрасный способ существования, когда никого не выталкивают, но всех приглашают присоединиться». В этом контексте люди могли бы поделиться своими историями о животных, сидя вокруг костра двадцать первого века, реального или виртуального, и найти в этих историях радость обновления.

Джефф Уильямсон приблизился к безумной слонихе – если, конечно, этот диагноз верен. Слониха смотрела на нас из-за решетки темными, тусклыми и тревожными глазами. Затем она начала ритмично раскачиваться.

«Это стереотипное поведение, признак беспокойства», – мягким, глубоко сочувственным голосом сказал Уильямсон, плотный мужчина лет шестидесяти, на носу которого сидели очки с толстыми стеклами. В то время он был директором зоопарка Финикса – крупнейшего частного некоммерческого зоопарка в Соединенных Штатах. Он не любил границ и ненавидел стены. На самом деле, он был известен как смотритель зоопарка, который ненавидит зоопарки.