– Ладно, всё, я согласна.

Оливия согласилась с предложением сестры, но противное ощущение того, что она изначально от неё отказалась, посчитав ненужной, не покидало Олю.

Когда они садились в машину, Оля заметила Алёну, которая вышла из подъезда, и жестом пригласила её подвести, но девушка покачала головой, отказываясь. Доехали за два часа, это было нормально, учитывая, что добирались с другой части города, но, когда машина остановилась, Оливия не захотела выходить. Подождав, пока Наталья откроет дверь вместо неё, девушка скользнула на землю. Младшая Златова ни разу не была в новом штабе Шипов, поэтому беспокоилась, что может что-то случиться. В общей зале никого не осталось, и Джексон повёл девушек по коридорам, разыскивая Альберта. Вскоре они остановились у деревянной двери, стрелок постучал, но никто не ответил. Достав ключик из перевёрнутого ведра, что валялось недалеко, бандит открыл комнату.

– Наталья, если хотите, можете остаться здесь, думаю, никто не будет против, – сказал Джексон. Было видно, что он изо всех сил старался не улыбаться.

Олина сестра скрылась в комнате, но через пару секунд вернулась, не успели они отойти от двери.

– Это же Альберта, – сказала девушка, недобро глядя на стрелка.

– А больше нет, поэтому советую взять ключ и закрыть её изнутри, пока Стрельцов не вернулся.

Старшая Златова закатила глаза, но тем не менее забрала ключ. Оливия не сомневалась, что Наташа уже собиралась обыскать всю комнату в поиске чего-нибудь интересного.

– Ладно, идите, ищите Альберта, я потом к вам присоединюсь на совещание, – сказала Наталья и закрыла дверь комнаты.

Оля не собиралась здесь оставаться, поэтому просто пожала плечами. К вечеру младшая Златова планировала вернуться в их с сестрой квартиру, где и будет жить ближайший месяц. Где угодно, но не в этом штабе преступников.

***

– Увы, но тебе придётся остаться здесь.

Альберт сидел за овальным столом, рассматривая какие-то бумажки и поедая мороженое, когда Джексон и Оля зашли к нему в кабинет. Стрелок быстро посветил командира в то, что Наталья заняла его комнату, а когда Стрельцов глянул на Олю, девушка сказала, что скоро уйдёт, только узнает кое-что у сестры.

– Но зачем?

Оливия не ожидала, что Альберт не разрешит ей уйти, ведь у них и так было слишком много проблем, а девчонка, что раньше постоянно вмешивалась в дела Шипов, могла быть серьёзной помехой. Но командир явно не разделял её мнения.

– Поверь, так надо.

Так надо… Надо-надо. Как же Оливии не нравилось, когда на вопросы не отвечали нормально. Особенно «поверь», что девушка за один день слышала, если её память не плоха, раза три, и это как минимум.

– Что «надо»? Вы, конечно, извините, но вы с сестрой уже достали со своими недоговорками! Почему нельзя сразу всё сказать?

– Оливия, мы сами не понимаем, что именно сейчас происходит. Лично я вообще разрываюсь между делами против наркоторговцев, восстанием в нашей банде, дурдомом в городе и Наташиными неприятностями, из-за которых я именно сейчас уже теряю людей. Ты хоть понимаешь, как Шипам сейчас тяжело? Одни идут против города, а другие помогают оставшейся полиции, смотря, как убивают своих же братьев. А я, такой молодец, сижу в кабинете, перебирая бумажки и гадая, когда же меня свергнут! Ты хоть понимаешь, как трудно, когда приходится просто сидеть и ничего не делать, зная, что другие рискуют жизнью из-за тебя?

Альберт говорил спокойно, но тон голоса явно давал понять, что ситуация не устраивает не только Олю.

– Так, может, я всё-таки смогу помочь? Раскройте карты.

Оливия не хотела помогать, ей просто было интересно поучаствовать в сумасшествии, что творилось в округе. И не так, как люди в толпах на улице: крича и толкая друг друга, а прочувствовать то, с чего хаос начинается, девушка хотела побыть в самом центре.

– Зачем тебе это? – в конце концов спросил Альберт, откидываясь на спинку кресла.

– Интересно.

Это действительно было правдой. Одно слово имеет множество значений, но люди, увы, обычно почти не воспринимают его.

– Какие у тебя в этом перспективы? Может, со временем хочешь основать свою банду? – Командир усмехнулся. – Или стать журналисткой? Неужели ты собираешься работать в полиции и ловить преступников? Как бы то ни было, это пустая трата времени.

– Но…

– Что «но»? Вот что ты получишь от того, что будешь бегать по городу в поисках проблем? – Альберт выдержал паузу, но Оля не ответила. Просто не знала, как остановить этот поток слов. – В том-то и дело, что ничего. В твоём возрасте надо за мальчиками бегать, а не проблемы взрослых решать. Ладно, когда вы Пятёркой за бандитами бегали, мы ещё с Наташей думали, кто с кем останется, и кто из вас троих уйдёт. Но это уже какая-то бессмыслица! Зачем тебе это?

Интересно… А какого они, простите, чёрта за нами следили и что-то там думали?

– Ну, я планирую сначала помочь сестре, а потом…

– Планируешь? А ты не думаешь, что завтра может не наступить? Что всё может поменяться за какой-то час? Ты сама сегодня видела, как за пятнадцать минут праздничное настроение сменилось ужасом и страхом. Как думаешь, все ли выжили? Могли ли дети пострадать в этом месиве? Я размышляю об этом второй час и каждый раз, когда мне звонят и сообщают о новых жертвах, представляю, что у них впереди могло быть целое будущее счастья и надежды. Каждый из них мог сделать этот мир лучше.

– Но я – не они. Почему вы считаете, что у меня ничего не выйдет?

– Я так не считаю, просто планировать – значит знать, что ничего этому не помешает, а то, что ты чего-то хочешь, не значит, что это точно сбудется. Замени слово «планирую» на другое. «Мечтаю», например.

Но я не мечтаю… Мечтаю, но о другом. Это же просто планы. Мне будет не так жалко, если они не сбудутся, это не мои мечты. Планы могут меняться, мечта – одна и навсегда, думала Оливия, но вслух ничего не сказала. Девушка не знала, как объяснить свои мысли. Бывают моменты, когда чувствуешь, что словарный запас собеседника намного больше, и не можешь нормально вставить ни слова. Оля почувствовала, как от лёгкой улыбки задрожали губы, а ладони замёрзли. Девушка не жалела, что начала этот разговор, но ей было жаль, что командир не понял её желания помочь им привести город в порядок. Возможно, таких слов даже не существовало, были только эмоции, названия которым ещё не придумали.

– Вот смотри, допустим ты пришла устраиваться куда-то на работу. Как думаешь, другие будут тебя слушать, если ты даже не можешь правильно сформулировать мысль и вовремя замолчать? Джек, ты бы обратился за советом к такой коллеги? Захотел ли продолжить общаться, если она будет говорить о какой—то чуши?

Да-а-а-а… Далеко зашёл разговор. Оливия не успела заметить, как тема о её планах помочь сестре перешла в то, кто с ней захочет общаться. Может, я вообще поселюсь в каком-нибудь лесу и буду белок орехами кормить, с чего ты взял, что мне нужно это общение? Нет, я понимаю, что, когда вырасту, моё мнение может измениться… насчёт белок, по крайней мере, но ты даже не знаешь, что я за человек, зачем тогда предъявляешь какие-то обвинения просто за то, что я рассказала свои планы. Нет, в этом, конечно, есть правда, я учту, не зря всё-таки начала разговор, но зачем спрашивать что-то у постороннего мне человека, который видит меня раз второй?