Я выбрал самое тёмное место возле склада. Окно здесь, как и всё прочее, было заколочено толстыми дубовыми досками. Моё избитое камнями тело протестующе взвыло, когда я начал орудовать ломом, отдирая доски и пытаясь проделать отверстие, чтобы протиснуться внутрь. Каждый скрип и треск разносились в тишине громовым раскатом. И всякий раз я съёживался и ждал. Но никто так и не пришёл выяснять, что здесь происходит.

Ещё раз придётся пошуметь. Я снял рубашку, прижал её к стеклу, надеясь хоть немного заглушить звук, а потом ударил ломом в окно. Появилась дыра, достаточно большая, чтобы я мог просунуть руку и открыть щеколду.

Я подождал минуту. Кровь шумела в ушах, но я не слышал ничьих шагов. Я заполз внутрь головой вперёд. Комната, в которую я попал, была абсолютно тёмной, но я не рисковал зажигать фонарь, пока не оказался на само`м складе.

Спотыкаясь и то и дело ударяясь голенями о невидимую мебель, я бродил по комнате, покуда не нашёл дверной проём. Отойдя подальше от окна, я наконец зажёг свет и увидел уводящий вперёд коридор. Я шёл по нему, минуя боковые двери, пока не оказался в огромном зале. Фонарь наполнил его тусклым светом. Это была «мастерская» Галена.

Три длинных верстака, заставленных аптечной посудой и аппаратурой. Три гигантские печи у дальней стены. Рядом с ними лежали старые инструменты – вещи стеклодува, если я правильно понял, – выброшенные, чтобы освободить место для нового оборудования Галена. Банки, доставленные в среду, стояли в ряд на полках вдоль стены. На них не было этикеток, но, судя по размеру, тут лежали сотни фунтов разных ингредиентов. И я знал, что это – доказательство мошенничества Галена.

Я снял с полок дюжину банок и отнёс их на верстак. Открыл одну за другой… и не увидел того, что ожидал. Банки были полны ингредиентов. Душевик аптечный. Можжевельник. Корица. Шафран.

Я открыл ещё несколько банок. Пластинчатый гриб. Меум. Адокса мускусная. Мирра.

Мирра? Столько мирры? Банка такого размера, должно быть, стоит фунтов сорок. У меня заколотилось сердце. Я ошибся. Я всё неправильно понял. Я решил, что Гален обманывает город. Он мог с легкостью заявить, что покупает дорогие ингредиенты, а потом просто купить что подешевле и положить золото себе в карман. Но эта коллекция… она стоила ровно столько, сколько дал ему Генри. Так что, если он не выкачивал деньги из благотворительности… не было никаких доказательств, что Гален – мошенник.

У меня пересохло во рту. Я уже послал Салли, чтобы оповестить Генри и стражу. Они скоро придут сюда – в секретную мастерскую, о которой я вообще-то не должен ничего знать, – и у меня не будет никаких улик, чтобы предъявить им.

Мельхиор уже обвинил меня в преступлении. Вслед за ним это сделали жители Лондона. Теперь, если меня поймают в лаборатории Галена…

Нужно всё расставить по местам и удирать отсюда. А потом бежать из города. Я принялся ставить банки обратно на полки. Когда я схватил шафран, банка оказалась намного тяжелее, чем я думал. Она выскользнула из рук. Я попытался поймать её, но банка вывернулась из пальцев и упала, разбившись об пол.

Сушеные тычинки шафрана разлетелись по мастерской вместе с мелким белым порошком. Он засыпал мне башмаки и взметнулся в воздух пыльным облаком. Я отшатнулся, кашляя и пытаясь выплюнуть порошок. И лишь теперь понял, что его, вообще-то, здесь быть не должно. Я сморгнул пыль и уставился на пол, где лежали вперемешку белый порошок, жёлтые тычинки и осколки банки.

Я знал, что это такое, но на всякий случай обмакнул в порошок палец и лизнул его. Во рту образовался сухой безвкусный комок.

Мука.

Под слоем шафрана лежала обыкновенная мука.

Я открыл ближайшую банку на столе. Она пахла корицей и была наполнена, как казалось, красновато-коричневым порошком. Я засунул в неё руку и перемешал содержимое. В красно-коричневом проступили белые разводы. Я высыпал содержимое на стол и увидел то же, что и прежде. Немного коричневого порошка, а дальше белый. Здесь тоже мука.

Я проверил другие банки. На столе их стояла дюжина, а на полках – несколько десятков. Но я остановился, перевернув ещё три. Везде было одно и то же. Тонкий слой какого-нибудь ингредиента, а под ним мука. Обычная дешевая мука. Все-таки я оказался прав. Мастерская всего лишь обман. Наборы инструментов, аптекарское оборудование, дрова для печей, банки с якобы ингредиентами, набитые мукой. Это здание было сценой, а оборудование – декорацией. Фикция, как и Мельхиор с Галеном. Они актёры, прибывшие в город, чтобы поживиться. И теперь у меня были тому доказательства.

Существовала ещё одна вещь, которая должна была окончательно поставить крест на их планах. Я прошёл вглубь помещения, осматривая комнаты за дверями в коридоре. Большинство из них были пусты – наполнены лишь пылью. Но потом я добрался до двери в противоположном конце коридора. К ней вели грязные следы. И она единственная оказалась заперта.

Ключа не было, да он мне и не требовался. Я сунул лом между дверью и рамой, сломал замок и осветил комнату фонарем.

Прежде она, видимо, использовалась для хранения продукции стеклодувов, которые раньше владели этим складом. У стен и посреди комнаты стояли высокие шаткие стеллажи с потрескавшимися провисшими полками.

Очевидно, Гален тоже пользовался этой кладовой для хранения своих запасов: на каждой полке – по нескольку стопок из четырех-пяти мешков, уложенных друг на друга. Я взрезал один из них, наблюдая, как из него сыплется белый порошок. Огромное количество муки – хватило бы на десяток пекарен. Но я нигде не мог отыскать деньги.

Я примерно прикинул стоимость всего, что видел в мастерской. Для полного учёта потребовалось бы время, но вместе с оборудованием и тонкими слоями настоящих ингредиентов расходы составили бы не менее двух сотен фунтов. Мука была дёшева, поэтому даже такое огромное её количество обошлось бы всего в несколько фунтов. Однако я видел счётную книгу Генри; он сказал, что заказ Галена стоил тысячу фунтов. Так где же остальные деньги?

Я оглянулся на взломанную дверь. Замок скрывал секрет Галена – всю эту муку. Но только ли муку? Я медленно обошёл комнату, время от времени щупая мешки. И возле дальней стены кое-что заметил.

Тот, кто принёс сюда муку, оставил на полу следы. И в них, смешанные с уличной грязью, попадались маленькие белые комки. Сперва я думал, что здесь просто рассыпалась мука, но увидел, что мешки на нижней полке испачканы так же. Я вытащил из грязи белый комочек. Он оказался твёрдым и тяжелым. Я раскрошил его ногтями. Известь.

Мешки здесь были запечатаны, как и прочие. Я вытащил их и поднёс фонарь поближе. Стена за стеллажом была каменной – обыкновенная кладка, но в одном месте между камнями не было видно известкового раствора. Я потянул один из камней, и он легко выскользнул, открывая дыру. Я пошарил в ней рукой и нащупал что-то деревянное. Я продолжал шарить, пока пальцы не коснулись металлической ручки. Убрав соседние камни, я взялся за ручку и потянул на себя. Из дыры показался сундук из вишнёвого дерева, обитый медью. Он был заперт. Я попробовал снова воспользоваться ломом, но тот не пролезал под крышку, и тогда я просто разломал им сундук.