– Хочешь, чтобы я подошёл?

Я с испуганным видом прижался к прутьям. Смерив меня долгим взглядом, охранник вновь прислонил оружие к стене. А я не знал, что делать дальше. Замок сломан, но клетка скрипит, открываясь. Были ли у Тома и Салли план? Или я должен просто спрыгнуть и бежать? Охранник стоял в тридцати футах поодаль. В обычном случае я бы мог удрать от него, но меня сильно избили, и я несколько часов просидел в тесной клетке. Я не знал, сумею ли вообще переставлять ноги.

Охранник беспокойно пошевелился. Я знал, что он чувствует. Несмотря на сломанный замок, я всё ещё был в плену, как и хотел Мельхиор. Я задумался: зачем он вообще меня сюда засадил? Мельхиор угрожал, что я умру в клетке, но я понимал, что он хочет не этого. Иначе он мог бы просто перерезать мне горло ещё в подвале церкви. Нет, ему нужно выяснить, где Том.

Вот с чего всё началось. Мельхиор хотел убить Тома. Это не имело смысла. Какую угрозу для пророка мог представлять Том? И если уж на то пошло: почему нельзя было просто прирезать Тома прямо в пекарне? В конце концов, Галена же Мельхиор не отравил – он пытался застрелить его из арбалета… Так что же знал мой друг? Что он видел?

Мне снова вспомнились слова Тома: «Гален что-то написал на щётке».

Я нахмурился.

Сперва я думал, что Том бредит, но потом увидел чернильное пятно на ручке. Однако там не было никаких слов. Так как же Гален тогда писал…

Я замер. И уставился на знамя, обернувшееся вокруг древка на башне. Ветер ослаб, и полотнище вновь развернулось. Химера исчезла, уступив место льву и единорогу. И буквы девиза больше не были перепутаны. Код расшифрован.

DIEU ET MON DROIT.

Сердце подскочило в груди. «Гален что-то написал на щётке…»

Полотнище снова обернулось вокруг флагштока. Шифр и химера.

Знамя развернулось, и они исчезли. Но я вдруг понял.

Я всё понял.

Я едва справился с собой, чтобы не выпрыгнуть из клетки сию же секунду, и посмотрел на охранника, страстно желая, чтобы он хоть на миг отвернулся. И тут, к моему изумлению, желание исполнилось. Охранник уже не пытался делать вид, что с ним всё в порядке. Он вздрогнул, снова нервно переступил с ноги на ногу, а потом начал прохаживаться взад-вперёд. Похоже, это не помогло. Во всяком случае, мужчине явно было очень неуютно. Он утёр лицо рукавом и осмотрел площадь. Дёрнул себя за ремень, пытаясь его ослабить. Его дыхание участилось. Наконец, в последний раз оглянувшись по сторонам, он ринулся в ближайший переулок, на ходу расстегивая штаны.

Пора. Я толкнул дверцу. Она заскрипела. Я спрыгнул на булыжники. Боль пронзила мои израненные ноги. Несколько секунд я не мог двигаться и просто лежал, прижавшись лбом к камням. Дверца захлопнулась. Металлический лязг эхом разнёсся по пустой площади. Сердце подпрыгнуло. Я поднялся на ноги. Колени вопили от боли, но я не обратил на них внимания.

Я побежал.

Я ни черта не видел.

Переулок был таким узким, что сюда почти не проникал лунный свет. Я подумал: может быть, мне стоит бежать помедленнее, иначе я рискую врезаться лбом в стену.

Я сравнил эту опасность с перспективой снова оказаться в клетке… и припустил ещё быстрее.

Внезапно в конце переулка выросла огромная фигура. Я резко затормозил, так сильно отклонившись назад, что последние полтора ярда проехал на собственном заду. Оттолкнулся от грязной мостовой, готовый вскочить и бежать в обратную сторону…

– Кристофер! – воскликнул гигант.

Я замер. Том протянул свою огромную руку и вынул меня из грязи. Я уставился на него – а потом обнял так крепко, что Том крякнул. И обнял меня в ответ.

– Ты спас мне жизнь, – сказал он.

– А вы вытащили меня из клетки.

Мы рассмеялись.

Салли вышла из-за спины моего Тома. Я схватил эту беспризорницу и тоже заключил в объятия.

– Спасибо, – сказал я и выпустил её. – Что ты такое дала охраннику?

Она отступила назад, немного взволнованная.

– Ореховые булочки. Том их испёк.

– Добавив касторового масла, – сказал Том. – Много касторового масла.

Я ухмыльнулся.

– У Мельхиора плохой день, – прибавил Том.

– И скоро станет ещё хуже, – пророчествовал я. – Потому что я понял, как расшифровать его секретное сообщение.

По тёмным улицам мы дошли до Мортимер-хаус. Войдя в дом, я увидел на обитом бархатом диване аптекарский пояс учителя. Я надел его и обернулся к Салли.

– Где моя щётка? – Она принесла её. – Это ты помог мне найти ответ, – сказал я Тому.

– Да?

– Когда сказал, что видел, как Гален пишет на щётке. И я всё понял! Это ключ к шифру.

Том недоуменно посмотрел на меня.

– Щётка – ключ к шифру?

– Да. Она особенная.

– Твоя щётка волшебная?

– Э… нет. Вот, смотрите. На кого я похож, когда делаю так?

Я взял щётку за ручку и медленно указал на них. У Тома и Салли был озадаченный вид.

– На человека с половой щёткой, – сказала Салли.

– На идиота, – сказал Том.

Я вздохнул. Вынул из пояса флакон и приложил его к носу, изобразив клюв. Затем снова указал на них щёткой.

– Ангел смерти придёт за тобой, – сказал я. – Он будет здесь во вторник.

– Мельхиор? – спросил Том. – Но зачем щётка… О! Это посох Мельхиора.

– Только горгульи нет, – прибавила Салли.

– Горгулья не имеет значения, – сказал я. – Важен сам посох. В частности, он такой же толщины, как ручка у моей щётки… у любой щётки на самом деле. Это ключ.

Я взял лист бумаги из пачки на столе Мортимера и оторвал длинную узкую полоску.

– Помните, я говорил, что сообщение Мельхиора должно легко расшифровываться? Смотрите, что я делаю.

Взяв полоску бумаги, я намотал её на ручку щетки – так, чтобы при каждом витке край бумажки соприкасался со следующим.

– Теперь пишем сообщение.

Вытащив из пояса перо и чернила, я приступил к делу.

– Но я пишу его не вдоль бумажки, а сверху вниз. Потом, когда заканчивается место, я начинаю следующий столбик.

Я писал и одновременно медленно читал слова.

– Привет, Том. Добрый вечер, Салли. Как ваши дела?

– Когда полоска обёрнута вокруг ручки, вы без труда можете прочитать сообщение. Но если щетку убрать…