– Именно он спасал её жизнь всё это время… – Дед повертел его пальцами, цокнул языком и, вернув талисман на место, сказал: – И будет продолжать это делать.

– А существует такой артефакт, который на раз неизлечимые хвори убирает?

– Артефакт?.. – медленно произнёс дед и широко улыбнулся. – Артефакты разные бывают, от разных болезней, но вот чтобы от всех сразу…

– Не обязательно от всех и сразу… – сдерживая бурлившие в груди эмоции, сказал Джокер.

– Ты пей, пей. Тебе завтра силы нужны будут.

– Силы? Мне? – И парень почти залпом осушил всю кружку с горячим напитком.

– О! Могёшь…

– Так что там с артефактом?

– А ничего… Чтоб лечить болезнь, требуется всё о ней знать. Не забывая при этом о состоянии пациента. И вот тогда только можно подбирать артефакт.

– Я считал, что они все… – Он протяжно зевнул.

– Эх, молодёжь… – Дед пригладил рукой усы. – Многого вы ещё не знаете о Зоне. Каждое порождение одной аномалии отличается от своих братьев. Нет в природе одинаковых артефактов. И не будет, наверное, никогда. Ведь не случается одинаковых условий для их рождения. За всю свою жизнь я видел два, всего лишь два исключения из этого правила. Тогда аномалии рождали по два артефакта одновременно. В первом случае близнецы имели равнопротивоположные характеристики. В другом… – Он замолчал, внимательно разглядывая паренька. – Да ты спишь!

– Я?! Не-ет! – Раскрыв широко глаза, Джокер стеклянным взглядом посмотрел на старика.

– Как скажешь… – хозяин усмехнулся. – Раз не спишь, то слушай. И слушай внимательно! – Его голос вдруг стал бархатистым и протяжным: – Завтра после обеда пойдёшь с Анюткой к доктору. Повторять не буду, запоминай! – Он поднял ладони на уровень глаз парня и повернул их, словно шоры у лошади, создав тоннель для взгляда. – На краю моей топи увидите старые столбы, провода на них давно оборваны, но дерево ещё держится. Тропинка, что вдоль… вам по ней не нужно. Ищите заваливающийся столб, он укажет верное направление. Шагайте смело до тех пор, пока речка в рогозе не появится перед вами. Свернёте по течению и пойдёте до двух сестёр. Рядом, под кустом орешника, найдёте люк вентиляции. Когда спуститесь, сразу не ходите. Ждите минуту, может, больше. Отпустит, спокойно дойдёте до второй двери по левой стороне. Путём праведным на шум идите, пока не упрётесь в красную дверь. И остерегайтесь воздушных камней! Там длинным-длинным коридором пройдёте сквозь пепел. Ни в коем случае не сходите с тропы! Только прямо. Попадёте в коллектор-отстойник. Ждите дождя. Аварийный фонарь всегда горит над нужной вам дверью.

– А дальше куда? – спросил парень.

– Дальше? На запах. Уверен на сто процентов, что не ошибётесь!

– Понятно… – Джокер словно разделился на две личности. Одна смотрела, дышала, двигала руками. Другая наблюдала изнутри черепной коробки за действиями первой, робко указывая ей, что делать. Однако личность, захватившая тело, не слушалась.

Хватаясь за всё подряд, чтобы удержатся на ногах, парень поднялся из-за стола и направился к выходу. Мысли чередовались с эмоциями и воспоминаниями, пока его рука не коснулась влажной прохлады дверных досок. Глубоко вдохнув, он потянул дверь на себя, и та с лёгкостью распахнулась, обнажив подсвеченный вспышками молний ночной двор.

– Не стоит выходить, – услышал парень за спиной скрипучий голос неожиданно очнувшегося деда.

– Та я мигом, – бросил через плечо Джокер. – До ветру и обратно…

– Там буря…

– …И что? – успел спросить парень перед тем, как его сознание полностью отключилось. Укрывшись уютным покрывалом сна, оно бросило на произвол судьбы вымотанное тело, тут же подхваченное порывом ветра. Покачавшись несколько раз с пятки на носок, Джокер с грохотом упал на спину.

– Э-эх, молодёжь, – уже недовольно проворчал дед, поднимаясь из-за стола. – Вот говоришь им, говоришь, а им всё равно. Сказал же тебе – там буря! Так нет же… проверить ему надо… Проверил?

Старик подошёл к лежавшему в дверях парню и ловко схватил его за воротник куртки.

– Хорошо, что сюда упал… Сухим остался. Там же вон чё деится… Чудище-дождище! – Толкнув ногой дверь, он закрыл её, а сам потащил Джокера к печке. – Ничего, за остаток ночи отоспишься спокойно, а днём – в путь.

Всё помещение заполнил свет заходящего солнца, отражённый от надвигающейся стены облаков. Необъяснимая тревога и напряжение повисли в воздухе.

– Я своего первого не помню, точнее, не знаю… – тихо сказал Клинч, сидевший у входа на полу и поддерживающий одной рукой голову. Помолчав немного, он продолжил: – Помнишь, Рус, тогда «Демоны» взяли учёных в плен?

– Ещё бы не помнить. Мы как раз после этого с тобой и познакомились.

– Так вот. Ребята из нашего подразделения охраны пошли договариваться, но вместо переговоров начался бой. Учёных держали в старой заброшенной двухэтажной школе. Я как выстрелы услышал, так сразу сиганул на пожарную лестницу и по ней на крышу. Думал, что обойду сволочей и помогу ребятам. Только не успел я дойти до чердачной двери. Провалился. Прямо в комнату. Темно там было, и тёмные фигуры вдоль стены… Со страху вытащил пистолет и весь магазин разрядил по силуэтам, а они стоят, мычат. Я – второй, третий… Всё в этот мрак выпустил… Наступила тишина. Я в стену спиной вжался – ни жив, ни мёртв… Жду. Подошли ребята из охраны, – Клинч замолчал. Затем опустил голову и добавил: – В той комнате держали заложников, подвесив за руки к крюкам на стене…

– В Пади и не такое было. Я вот, например, с первым своим долго бодался, – подхватил монолог товарища Скип. – Сильный оказался, чертеняга! Да я даже не виноват был! Он сам оступился и полетел вниз. Правда, его глаза иногда на меня до сих пор смотрят, когда сплю…

– Я тоже первого встретил в Пади у Восточного форта. – Гриф оттянул пальцем начавший жать воротничок.

– Погоди… Ты же военный? – встрепенулся Скип.

– Да всё как-то не доводилось до этого. Судьба берегла меня. Пока. А, ладно! Забыли.

– Почему? – жалобно спросил Рус. – У меня тоже первый был! Ещё там, на гражданке…

– У каждого из нас есть ОН! – Гриф встал, его переполняли эмоции. – Первый, чью жизнь мы отобрали. Он всегда будет напоминанием о том, что и мы можем стать для кого-то первыми! А за первым следует второй, пятый, десятый. Безликие зарубки на прикладе… Только он навсегда останется первым… С его голосом, взглядом, лицом. И закончили на этом! Мне… – командир соорудил грубое многоэтажное слово. – Вот именно сейчас не хватает ваших душещипательных воспоминаний!

– Ты прав, Гриф, – поддержал его Дэн. – Забрать жизнь у человека легко, вот жить с этим потом – не очень…

– Иди ты лесом! – сквозь зубы зло процедил командир. – Тебе точно не стоит мне тут читать проповеди о морали! Мы в Зоне, где каждый сам за себя и где даже брат брату станет врагом, лишь бы выжить… Зона выжимает из людей всё человеческое, делая нас машинами для убийств с циничным расчётливым сознанием. Всех нас это ждёт. Вопрос только во времени.