– Однако ты сохранил внутри себя живого человека! – Дэн подал голос в наступившей тишине.

– Исключение доказывает правило! Вот, например, кто из вас, не задумываясь, отдаст свою жизнь за меня? – Гриф указательным пальцем обвёл помещение. – Что? Молчите? И правильно молчите, ведь задумались, а стоит ли ваша жизнь моей! Особенно если на тебя из ствола пристально смотрит смерть. Тут невольно вспомнишь о себе. Я не прав? – Командир выжидающе следил, как Стражи опустили головы. – Вам же знаком её взгляд? Такой пронизывающий, колючий, леденящий душу, но обжигающий лицо. Сколько раз она следила за нами сквозь аномалии или поджидала в шкуре монстра? Уже не сосчитать? И так, с каждым днём выживания, мы начинаем верить в свою неуязвимость. За столько лет мы разучились любить других. Только себя! Всё только себе любимому…

– Почему же ты не позволил Зоне потушить твой огонь любви к другим?

– Да что ты знаешь о моей любви?! – У Грифа от напряжения затряслись сжатые кулаки. – Моя любовь не спасла их! Они просто пропали у меня на глазах в тот день! Воистину Судный день! Жена и дочки вышли меня встречать из части… И вдруг эта Мгла! Ноги словно прилипли к асфальту. Я тяну руки к ним, а они мерцают. То появятся, моля о помощи, то пропадут, и остаётся лишь одна Мгла! И снова они рядом, в глазах боль и страх… и вот их уже нет. Когда меня отпустило, я долго стоял на том месте и хватал руками воздух!.. Как бы сильно я не любил их, как бы сильно не желал их возвращения… Ничего! Пустое место! Какая ещё тогда нужна была любовь?!

– Настоящая! – Дэн встал с места и подошёл к Грифу. – Это должно было произойти. И произошло. Ты же сделал невозможное. Ты сохранил любовь к ним, поэтому ты сейчас здесь…

– Знаешь что? – раздувая ноздри, спросил Гриф.

– Что? Считаешь завышенной цену? – Теперь в голосе парня послышались нотки сарказма. – Поверь, ты не так дорого откупился. Они пропали на твоих глазах, но не умерли! Ты же не видел их смерть? И не закапывал в землю? Но потом к тебе приходили сны о них – живых и здоровых, пытающихся выжить где-то под землёй. Значит, у тебя остаётся надежда их встретить. И твоя любовь к ним обязана поддерживать огонь надежды, чтобы ты не опускал руки и продолжал поиски! Однако есть такие люди, кто поставил в тот день всё на кон и проиграл! Даже представлять не хочу, сколько из них руки на себя наложили… Остальные живут словно тени, ибо у них нет будущего.

Дэн резко развернулся на месте и медленно направился к бочке с костром. Гриф посмотрел на спину паренька и выхватил пистолет.

– Ты не сможешь меня убить. – Дэн даже не повернулся. – Будет…

Гриф нажал на спуск. Однако вместо выстрела прозвучал сухой щелчок механизма.

– …Осечка! – закончил парень фразу.

– Командир?! – прыгая на товарища, крикнул Рус.

Только Гриф ловко увернулся, заставив Стража пролететь к стене. Заодно передёрнул затвор, чтобы заменить патрон в патроннике, и снова прицелился.

– Вторая… – спокойно произнёс Дэн. И действительно, опять прозвучал только щелчок.

Гриф растерянно посмотрел на оружие, потом перевёл взгляд на всё ещё стоявшего к нему спиной Дэна и опустил пистолет.

– А теперь – выстрел! – Парень повернулся.

Командир, словно по приказу, нажал на спуск. Бахнул выстрел, и пуля, расщепив доску в полу, ушла в подвал.

– Чёрт-тебя-дери! – Гриф отбросил оружие в сторону.

– Пойми, Володь, ты не можешь сейчас изменить будущее. Это не ключевой момент. А то, как ещё тебе показать неизбежность грядущих событий, я пока так и не придумал…

Рус, растирая ушибленное плечо, поднялся с пола и подобрал пистолет командира:

– Выходит, ты в курсе, чем всё закончится?

– Только до перехода, и то – со слов. Дальше того момента здесь будущее ещё не произошло.

– И что же будет дальше?

– Если скажу, будет неинтересно.

– Как раз теперь стало жутко интересно. Говори, а в конце сравним.

– Ну хорошо… – Дэн медленно вздохнул. – Сначала вы дослушаете мой рассказ.

– И?

– И мы перейдём.

– Всё?

– Всё.

На несколько минут наступила тяжёлая звенящая тишина. Все старались не дышать, чтобы не нарушить её, пока Гриф не успокоился и не обратился к ним:

– Баста! Языки чесать будете завтра. Ща – спать. – Он направился к балке, чтобы залезть на крышу, по пути забрав свой пистолет. – Клинч, Скип, спать два часа. Рус смотришь, как спит пацан.

– Так точно, – эхом ответили Стражи.

* * *

Оставив поле аномалий позади, Санька осторожно двигался по опушке небольшой рощицы и вышел на старую дорогу, асфальт которой, потрескавшийся от времени, с проросшей сквозь него травой, еле угадываемой полосой уходил за холмы. Нужно было решать: идти ли назад, в чащу, или вперёд по дороге. Возвращаться в лес, причём незадолго до Выброса, представлялось не самым лучшим вариантом. Следовать по уходящей вдаль дороге, за поворотом которой ждёт неизвестная местность, тоже было страшновато.

Вдруг замешательство сменилось радостным удивлением – на холме появился человек. Фигура казалась смутно знакомой, хотя лицо разглядеть не удавалось, и Санька поспешил вперёд. Когда до места неожиданной встречи оставалось пройти совсем немного – десяток-другой метров, парень отвлёкся на лай собак. Звонкие, отрывистые звуки донеслись до него вместе с резкими порывами ветра. Парень почувствовал, как стая стремительно пронеслась черед дорогу далеко позади него. Успокоившись, он выдохнул и повернулся к холму. Человек куда-то пропал. Санька вбежал на вершину пригорка и огляделся. Ничто не указывало на то, что здесь кто-то был и в каком направлении мог скрыться.

Раздосадованный парень посмотрел в сторону зарождающегося Выброса. Раньше ему не доводилось наблюдать «смертельного дыхания Зоны». А оно приближалось – об этом говорило стремительно темнеющее небо, то и дело вспыхивающее адской краснотой. Саня ощутил всем телом, как вдруг ветер стал осязаемым, проникая сквозь кожаный плащ, защитный костюм и даже плоть. Каждой своей клеткой парень чувствовал массу воздуха, давящего неотвратимо, подобно гидравлическому прессу. От этого начала сильно кружиться голова.

Сквозь багряную дымку, окутавшую низину вокруг холма, Санька умудрился разглядеть неподалеку стену и крышу ангара. Алые вспышки над головой зачастили, облака окрашивались всеми оттенками красного. Саня, не раздумывая долго, поспешил к зданию. Дверь ангара оказалась запертой, и он, собрав последние силы, направился вдоль стены к ближайшему окну. В лагере учёных парню не раз приходилось наводить порядок точно в таком же ангаре – простой каркасной конструкции из металлических рам, с толстыми стёклами и стенами из металлизированных сэндвич-панелей. Небесные всполохи сменила неожиданно наступившая темнота. Поэтому Саньке пришлось дальше продвигаться уже на ощупь. Через несколько метров его пальцы коснулись прохлады стекла. Выдавив прикладом автомата проржавевшую раму и почти теряя сознание, парень ввалился внутрь.