И тогда он поведал мне свой «секрет».

Мартин рассказал, что среди всего того хаоса чьи-то крепкие руки — стальные объятия — схватили его под мышки и вытащили из смерча. Вблизи он не заметил никаких машин и агрегатов, ничего такого, что могло бы объяснить случившееся. По его словам, это не было ни сном, ни галлюцинацией. Ему даже удалось мельком увидеть владельца этих рук. Его лицо — нечеловеческое, геометрической формы, с красными, лишенными выражения глазами — каким-то образом побуждало к сопротивлению. «Как Иаков и ангел, помнишь?» — добавил он. Но у Мартина уже не оставалось сил для борьбы. Растерянный, полупарализованный от страха, он потащился к краю пропасти, чтобы спастись от неприятеля. Однако попытка не удалась. Вместо того чтобы ускользнуть от смерча и от чудовищного механического монстра, он, запутавшись, пополз прямо к нему. Когда Мартин осознал свою ошибку, было уже поздно: он оказался в какой-то пещере, пронизанной электричеством. Он парил в пустоте среди искр и вспышек молний, зигзагами вспарывающих мрак вокруг него.

Рассказ Мартина на этом обрывался. Полагаю, ему было страшно в подробностях вспоминать дальнейшие события. А может быть, он их и не помнил. На самом деле, в тех редких случаях, когда мне удавалось вернуться к этой теме после его первой исповеди, он всегда придерживался одной версии. Что ему удалось спасти свою жизнь лишь благодаря всегда присутствовавшей в его жизни помощи Джона Ди. Поэтому тот факт, что он потом стал просто одержим им, не нуждается в пояснениях. И я это прекрасно понимаю и сейчас расскажу почему.

Когда Мартин находился в логове чудовища, а может, и в его брюхе, что-то заставило его вспомнить о маге из Морт-лейка. Прежде чем он потерял сознание, смерч протащил его до маленького скального выступа, за который он и уцепился изо всех сил. И тогда ему показалось, что он видит выгравированный на камне знакомый символ:

Появление этого знака из алфавита Джона Ди вблизи от Арарата помогло ему вспомнить некое заклинание, услышанное от тети Шейлы. Одно из тех, которыми английский маг заговаривал бури.

Мартин повторял его столько раз в своей жизни, что даже тогда, совершенно обессилев, он собрался с духом и произнес его:

«Dooaip Qaal, zacar, od zamram obelisong», — взмолился он всей душой.

Его слова подхватил ветер и заглушил, словно они никогда не слетали с его губ. Когда он уже готов был повторить их, что-то вокруг изменилось.

Словно окружавшие его искры и всполохи на миг усомнились в своем намерении.

«Dooaip Qaal, zacar, od zamram obelisong», — произнес он снова с воодушевлением.

И еще один раз.

Повторенные трижды, его слова кардинально изменили обстановку. Словно этот «Сезам, отворись!» сработал как выключатель, и все вмиг прекратилось, будто ночной кошмар. Только в этом случае все происходило в реальности. Все тело его было изранено и покрыто следами ожогов, легкие с трудом вбирали воздух. Увидев, что чуть не убившее его электрическое поле исчезло, Мартин потерял сознание.

Мой муж с удивлением рассказывал, что вскоре после этих событий его подобрал какой-то человек и в течение долгих восьми недель выхаживал у себя дома.

Тот был так поражен, что какой-то чужак смог пережить нападение «Стража Земли», что счел это знаком Божественного провидения. «Если ты победил монстра, как Гильгамеш победил стальных львов, значит у тебя сильная кровь», — сказал он Мартину.

Этот скромный и набожный спаситель оказался тем же человеком, который заставил его приехать сюда. Скинув прежнюю личину агрессии и злобы, его враг оказался неисчерпаемым кладезем доброты и мудрости. Он много рассказывал Мартину о тех таинственных стражах, невидимых и спящих, которых оставили на земле, чтобы охранять древние сокровища. Он обучил Мартина заклинать стихии и одолевать свой страх. «Следует уподобиться Еноху, — говорил он, — тот был подхвачен смерчем, но, несмотря ни на что, победил его и вернулся домой».

Мартин всегда говорил о своем наставнике с любовью, как о члене семьи. И называл его шейхом.

А теперь я узнала, что у него есть и другое имя — Армен Даджян.

Антонио Фигейрас прибыл в аэропорт к тому времени, когда самолет с навязанными ему силами подкрепления совершал посадку в Лаваколье. Инспектор нервничал. За всю ночь ему не удалось сомкнуть глаз, а полученные от военных сведения о вертолете были малоутешительными. Говорилось, будто бы на рассвете радары несколько раз выходили из строя и не смогли зафиксировать происходившие вблизи события.

Сейчас он бесцельно слонялся по залу прибытия, зажав под мышкой мятый экземпляр «Голоса Галисии», в ожидании незваных гостей. Двоих американцев, заинтересовавшихся этим происшествием, — еще двоих! — причем комиссар поручил именно ему лично оказать им все возможное содействие.

— Инспектор Фигейрас?

Женский голос вывел его из задумчивости. Обернувшись, он чуть не споткнулся от удивления. Молодая изящная брюнетка, одетая в узкие брюки и черный пиджак от Армани, держала в одной руке портфель, а другую протягивала ему для приветствия. И какую руку! Мягкая, как шелк, кожа. Длинные пальцы с французским маникюром. Нежная ладонь утонула в шершавой пятерне полицейского.

— Это… это я, — запинаясь, выговорил инспектор на не слишком уверенном английском. — А вы, должно быть…

— Эллен Уилсон, администрация президента США.

— Администрация президента?

Она улыбнулась, прекрасно сознавая произведенный эффект.

— А это Том Дженкинс, мой коллега, — добавила она, кивая на светловолосого мужчину, державшегося с холодком. — Советник по разведке. Надеюсь, вы поладите. Вам предстоит работать вместе.

«Ах вот оно что!»

После выполнения всех формальностей Фигейрас отвел гостей на стоянку. Красавица Эллен сразу же скрылась в направлении конторы по прокату автомобилей, где стала обладательницей мощного мотоцикла со всем необходимым снаряжением, тогда как сопровождавший ее неразговорчивый тип остался с инспектором.

«Не везет так не везет», — ругнулся про себя полицейский.

Американец не произвел на Фигейраса впечатления человека излишне общительного. Он уселся на пассажирское сиденье «пежо», пристегнул ремень безопасности и ограничился лишь просьбой отвезти его к полковнику Аллену. Инспектору не потребовалось много времени, чтобы понять, что он ничего не сможет вытянуть из американца в связи с данным делом. Эти люди — именно так и бывало всегда, когда доводилось работать вместе с иностранными службами безопасности, — думали только о своих интересах. Что означало: просить как можно больше, а взамен давать как можно меньше.

— Непростой случай, правда? — с рассеянным видом высказался инспектор, лавируя среди машин по узкому шоссе, ведущему из аэропорта в город. Светало, и обозначившийся вдали четкий абрис Сантьяго предвещал более ясный день, чем вчерашний. — Сегодня ночью двое моих людей погибли, ведя наблюдение за неким летательным аппаратом, скрывшимся сразу после этого с соборной площади… Иностранным аппаратом. Вам что-нибудь известно?