– А кем, по-твоему, мог быть тот темноволосый грубиян?

Лара пожала плечами.

– Да кем угодно. Возможно, одним из соблазнённых юношей.

– Какого числа вы приходили в особняк? – осведомился у канцлера дознаватель.

– Двадцать третьего августа.

Молодой человек перевёл взгляд на Лару.

– Где же в это время была ты?

– Я ходила в Кемниц, покупала себе книгу.

– Какую книгу ты покупала?

– «Диковинные и истинные видения Филандера фон Зиттевальда» Мошероша, – отчеканила Лара.

– И о чём эта книга?

– О том, что никакой дьявол не может измыслить зло, которое превосходило бы то, что творит человек. Если вкратце, зло не в дьяволе, а в людях.

Судья устало закатил глаза.

– Кто может подтвердить, что в тот день ты была в Кемнице? – не умолкал дотошный дознаватель.

– Никто. Обычно я не прошу деревенских подвезти меня до города, потому что они неизменно докучают мне вопросами, когда я выйду замуж.

Дознаватель наклонился к судье:

– Это вполне согласуется с тем, что вчера сказал деревенский парень.

– А почему ты до сих пор не замужем? – с издёвкой спросил общественный обвинитель. – Ты девица перезрелая…

– Между прочим, я ещё расту! – не вытерпела Лара.

– Ты не вышла замуж, ибо твой супруг – рогатый дьявол!

– Всем известно, что незамужние женщины суть потенциальные ведьмы, – поддержал обвинителя епископ. – Силы, которые они должны тратить на мужа и детей, никуда не расходуются и привлекают нечистого.

– Да вы… – Ларе понадобился весь запас её терпения, чтобы не закончить фразу.

«Баран и осёл – вот ваша суть!»

– Господа! – с улыбкой воскликнул дознаватель. – Мне двадцать шесть лет, а я не женат. По-вашему, я кандидат в колдуны?

– Женщины более склонны к колдовству, чем мужчины, это даже ваш Лютер говорил, – парировал епископ.

Общественный обвинитель хотел было что-то добавить, но судья сделал ему знак и снова посмотрел на Лару.

– Подсудимая. Выходит, в твоё отсутствие ради свидания с молодым брюнетом ведьма превратила ваше скромное жилище в роскошный особняк и обернулась тобой?

– Выходит, так.

– Неужели вы поверите в этот вздор? – заулыбался канцлер.

– У нас есть безумец, утверждающий, что он полжизни был вороном, – кивнул на Крэха дознаватель. – Мы не очень удивимся, если ваш темноволосый грубиян на самом деле оборотень.

По залу прокатился смех. Лара от души радовалась, что не рассказала проницательным судьям об Андреасе, пока не услышала мелодичный голос Йорга Хольдта:

– Вполне вероятно, господин дознаватель, что вы не ошибаетесь.

Лара застыла. И, увы, не только она.

– Через десять дней после случая в особняке, – начал сталеглазый, упиваясь вниманием судебных заседателей, – трое молодых господ вернулись домой.

– Это нам известно, – перебил судья. – Вчера они сами всё подробно изложили. А некоторые изложили даже слишком подробно.

Филипп, сидящий в первом ряду, испустил сердитый вздох.

– Я понимаю ваше нетерпение, но я бы попросил меня не прерывать, – с холодком сказал канцлер судье. – Родители потерпевших тотчас послали за мной. Услышав историю юношей, я сделал вывод, что блондинка из особняка и есть ведьма, превратившая их в мышей. Тогда я обратился к вам, ваша честь, и поехал в лес. Каково же было моё удивление, когда на месте трёхэтажного особняка я увидел старый покосившийся дом. Он явно пострадал от пожара. Внутри царила бедность, никаких снадобий я не нашёл.

– Но ваши слова ни в чём не расходятся с тем, что сообщили подсудимые, – вмешался дознаватель. – О пожаре в ведьмином доме мы узнали ещё от Пауля Мецгера.

Канцлер поднял руку, призывая его замолчать. Лара подумала, что ещё никто за два дня процесса не вёл себя так непочтительно по отношению к судьям.

«И ведь не накажут, нет. Никому даже в голову не придёт его прогнать, – злилась она. – Вот что значит – человек курфюрста».

– По пути в город я заехал в деревню. От местных жителей я узнал, что в доме жили Сырная Ведьма и её внучка, но люди давно их не видели. Зато мимо деревни часто проезжали богатые экипажи. Особенно всем запомнилась золочёная карета, которая ездила туда и обратно целую неделю в первой половине ав-густа.

Лара прикрыла глаза.

«Чёртов Андреас и его безвкусная телега…»

– Как это связано с ведьмой и особняком? – умирающим голосом спросил судья. – Это вовсе не значит, что кареты направлялись в ведьмин дом.

– Это значит, что подсудимая лжёт и особняк стоял в лесу не только в день моего посещения.

– Мы не можем этого утверждать.

– В таком случае я настаиваю на том, чтобы вы вызвали привезённого мною свидетеля, – внушал сталеглазый.

Наконец у юридического советника появился повод напомнить о себе:

– Имени вашего свидетеля нет в первом списке секретаря суда.

– Насколько мне известно, оно указано во втором списке.

– Вы правы, – согласился советник, уткнувшись в лежащие перед ним бумаги. – Но ваш свидетель – ребёнок!

Лара поняла, что близка к обмороку.

– И что с того? – удивился канцлер.

– Я не думаю, что мы можем доверять словам двенадцатилетней девочки, – слабо отпирался юрист.

«Не доверяйте. Прошу вас, не доверяйте!»

– По моему глубокому убеждению, девочку следовало вызвать самой первой из свидетелей, – с укором заметил Йорг Хольдт. – Уверяю, только её показания способны пролить свет истины на бредни, коими так ловко оплели вас подсудимые.

Юридический советник посмотрел на коллег, всем своим видом давая понять, что он умывает руки.

– Как бы то ни было, показания ребёнка потребуют подтверждения, – с неохотой произнёс судья.

– Подтверждение будет, – кивнул сталеглазый. – Их даст сама подсудимая, ей придётся.

Сердце Лары забилось от дурного предчувствия.

– Хорошо, послушаем, что она скажет, – сдался судья. – Можете вернуться на место, господин канцлер. Суд вызывает последнего свидетеля Мерле Дарн!

Когда в зал вошли мельник и его дочь, Ларе впервые за весь процесс захотелось исчезнуть.

Девочка с выбивающимися из-под чепчика рыжими локонами гордо прошла мимо разодетых аристократов, которые с любопытством глядели ей вслед. Она не опустила зелёных глаз даже перед величавыми господами в чёрных мантиях. Но стоило ей завидеть Лару…

– А-а-а-а-а! – разнёсся оглушительный визг.