— Это мой старый друг Маир Касланлы. Он бизнесмен ипутешественник.

— А по совместительству? — спросил Иевлев.

— Нет, — сразу возразил Дронго, — никакими совмещениями онне занимается.

Просто друг и знакомый.

— Вы давно приехали в Ниццу? — уточнил Иевлев.

— Вчера утром. Как видите, мы идем почти след в след.

— Согласен. Тем не менее я хотел бы с вами переговорить.

Дронго увидел лицо Потапчука. Но этот разговор был важен. Ион проигнорировал вызывающий протест, написанный на физиономии напарника, явноне согласного с подобным вариантом.

— Надеюсь, вы нас не сдадите, — громко проворчал на прощаниеПотапчук.

Дронго обернулся.

— В этом меня еще никто не обвинял. И вчера, когда выговорили один на один с Игнатом Савельевым, я лично не имел ничего против,доверяя вам.

Оставив мрачного Потапчука и жизнерадостного Маира, онивместе с Иевлевым перешли улицу и оказались на набережной.

— Зачем вы здесь? — сразу спросил Иевлев.

— Вы не считаете, что этот вопрос я могу задать и вам? —парировал Дронго.

— Я по долгу службы. Не нужно притворяться. Вы знаете, зачем мы охотимся.

Вам известны события в Литве в августе девяносто первогогода. Савельев убийца.

Самый настоящий убийца и предатель. Он сбежал из своейстраны, убив невиновных людей и прихватив важные государственные документы. Ивас наняли, чтобы помешать нам получить наши документы. А мы в разведке всегдасчитали вас своим союзником. Вам не стыдно?

— Государственные документы, — покачал головой Дронго. — Этовсего лишь досье на «агентов центрального подчинения». Допускаю, среди нихнемало подлецов, которые шли в агенты КГБ, охотно предавая своих коллег идрузей. Но в таком случае это документы другого государства и другойспецслужбы, к которой вы, как неоднократно заявляли ваши официальные органы, неимеете никакого отношения. А что касается убийцы и предателя, то, по-моему, выприехали сюда, чтобы с ним торговаться. Поэтому не нужно излишней патетики.

— Значит, вы действительно охотитесь за этими документами? —спросил Иевлев. — Можно узнать, на кого вы работаете? Это литовцы заплатили вамденьги за вашу деятельность?

— Они попросили меня найти документы. И узнать, кто убиваетлюдей, — пояснил Дронго. — Как вам известно, я и в ООН был экспертом повопросам преступности.

— Не нужно, — поморщился Иевлев, — тогда вы не работали начужую разведку.

Значит, это все-таки вы являетесь резидентом литовскойразведки и именно на встречу с вами приходил Сарычев, когда ваш охранник такнелепо погиб, пытаясь отвлечь внимание и спасти вас.

— Браво, — зло сказал Дронго, — вы прямо готовый комиссарМегрэ. Не нужно придумывать такие дикие вещи. Во-первых, я не подхожу на рольчьего-либо резидента, и вы это отлично знаете. Я слишком узнаваемая фигура, кбольшому для меня сожалению, чтобы еще работать на чью-либо разведку.Во-вторых, я действительно находился в том баре, где арестовали Сарычева, ивидел эту перестрелку. И тоже решил, что несчастный молодой человек отвлекалвнимание от кого-то сидевшего в этом же зале. Теперь я знаю, что вы или ФСБ ужесделали подробный анализ случившегося и вместо розыска подлинного резидентавышли на меня. Браво! Какая тонкая работа!

— Не шутите. Я думаю, ФСБ все равно найдет резидента. Но каквы там оказались?

— Пришел на встречу с Сарычевым. — Иевлев остановился.Взглянул на Дронго.

— Вам не кажется, что вы скверно шутите?

— Я не шучу. Я действительно пришел на встречу с Сарычевым.Мы с моим напарником были у Лозинского и нашли там телеграмму, определяющуюместо встречи Лозинского с Сарычевым.

— Значит, это все-таки вы убрали Лозинского, — выдохнулИевлев, — а потом увезли его тело. Кто это сделал? Вы или ваш напарник«ликвидатор» Потапчук?

— Вы знаете, почему мне удаются мои расследования? —неожиданно спросил Дронго. — Только потому, что я иногда позволяю себе мыслитьне шаблонами. Не будьте таким последовательным в своем упрямстве. Я же вамобъяснил: мы нашли там телеграмму. Но я не сказал, что мы его убили. Мыобнаружили его уже убитым.

— И вы хотите, чтобы я вам поверил?

— Не хочу. Я надеюсь на ваш здравый смысл. И мою репутацию.Я никогда никого не убиваю. Я аналитик, эксперт по вопросам преступности, а недешевый киллер, выполняющий грязные заказы.

— Так уж никогда? — недоверчиво хмыкнул Иевлев.

— Почти никогда. За исключением очень редких случаев, когдаспасаю свою жизнь или жизнь других людей.

Иевлев окинул взглядом высокого широкоплечего Дронго. Впоследние годы тот сильно раздобрел и теперь весил уже за центнер.

— Не так много найдется людей, которые могут вам реальноугрожать, — усмехнулся подполковник.

— И тем не менее я не убивал Лозинского. И случайно попал навстречу с Сарычевым. Но зато сюда, в Ниццу, мы приехали с вполне определеннойцелью. Как вы правильно догадались, я прибыл на встречу с Савельевым, которыйиз серьезного дела почему-то решил устроить балаган, рассказывая всем, что задокументами охотятся сразу трое покупателей.

— Это не балаган, — вдруг сказал Иевлев, — это хорошорассчитанная акция.

Он хочет узнать, кто убил его брата.

— Что? — теперь остановился Дронго. — Что вы сказали?

— Он хочет знать, кто убрал его брата в Германии. Это бывшийлетчик, служивший раньше в Западной группе войск. В последнее время он жил вГермании, где-то под Берлином. Два дня назад у него побывали нашипредставители, но он отрицал свою связь с Игнатом Савельевым. Вчера утром, ужеготовясь вылететь во Францию, я узнал, что брат Савельева найден убитым в своемдоме.

— Это меняет дело. Он действительно ничего особенно не знал,— задумчиво произнес Дронго.

— Значит, вы были и там! — закричал Иевлев. — Это опятьслучайность? Или вы снова начнете врать, что ни о чем не подозревали? Скольковам заплатили за эту грязную работу?

Убедить разгневанного подполковника оказалось весьма сложно.Еще целых полчаса Дронго зло и настойчиво внушал Иевлеву, что его подозрениянапрасны, но, поняв тщетность своих усилий, просто прекратил бесполезныйразговор.

Подполковник ушел, разгневанный и убежденный в виновностиДронго, работавшего на пару с бывшим «ликвидатором».