– Сказано было – придет человек с земель Трехречья, и приведет с собой помощь с севера.

Колдун замолчал…

– Доверим ли мы службу ратную воеводе Тарину? – главный старейшина воздел руки к небу. – Доверим ли жизни наши, и будущее родов наших?

– Доверим… Доверим… Доверим… – стали отзываться другие старейшины.

– Прими же, воевода Тарин, под воеводство свое весь оружный люд и веди наши земли к свободе и победе над врагом вероломным!

– Клянусь жизнью своей и памятью предков, что не посрамлю Рода своего да умения ратного, до вздоха последнего буду предан земле хартской и люду, по ней живущему! – Тарин положил перед собой руки и наклонился к ритуальному костру.

После клятвы Тарина в шатре остались лишь главный старейшина, староста каменка, Дак и еще двое наемников из княжества, под чьим командованием было свободное ополчение. Начался военный совет, который продлился до позднего вечера. В шатер иногда приглашали гонцов, которые, получив устный приказ и вскочив на коня, скакали прочь от Кузнечного каменка.

– Я готов съесть теленка! – Ванс подал вожжи Тарину, когда тот вышел из шатра, а по улицам каменка давно зажгли ночные костры.

– О многом надо было сказать, многое решить, – ответил Тарин, вскочив в седло, – поехали, я тоже голодный.

– Лагерь у посада начали ставить…

– Хорошо, сейчас поужинаем и спать, утром едешь на север с двумя тысячами дружинников и тремя сотнями хартских стрелков. Будете обживать остроги да разъездами протоки и дороги перекрыть надо.

– Хмурый-то что такой?

– На совете колдун был…

– Да, видел его, и что?

– Он сказал кое-что про меня, но это он так думает, а по мне, так и не меня он видел в своих видениях.

– А кого?

– Помнишь, Никитин говорил, что помощь с севера придет?

– Да, было…

– Вот! – Тарин поднял к небу указательный палец, звякнув кольчужной перчаткой, – Ладно поехали.

В ответ, Ванс только хмыкнул и, почесав затылок, стеганул лошадь. Все остальные всадники, что стояли в оцеплении двинулись следом.

* * *

Шахар

– Это зачем? – поинтересовалась Дарина, когда мы, уже позавтракав, собирались идти в Храм, в сопровождении Пайгамбара.

– Показать силу оружия моего мира, – ответил я, складывая в торбу модель пушки, бочонок с порохом и одну из двух оставшихся гранат, – без этого нам никак, сильна армия иноземцев, многие тысячи уже пришли в княжество.

– Значит, – Дарина присела на корточки рядом со мной и посмотрела мне в глаза, – много пролито крови будет?

– Даже боюсь думать, сколько, – взял я ее за руку.

– Я не боюсь! Только с тобой рядом теперь буду!

– Я не против, – я поцеловал ее в нос, – пойдем, слышишь, половицы скрипят – Пайгамбар у двери перетаптывается.

Совет в Храме Предков собрался в прежнем составе, за исключением Кессара и Хошияр – старшей шаманки. Они, оказывается, были заняты – приносили в жертву котам нескольких отловленных в лесу коз. Пайгамбар сказал, что это необходимо, так как количество котов слишком велико, а я для себя отметил – «чем же их кормить-то, такой зверинец?», но решил об этом подумать потом, то есть после совета.

Сначала я рассказал о результатах своего «рейда по тылам противника», о ситуации в княжестве в общем и о хартских землях в частности, точнее, о том, что народ Шахара сможет найти там союзников и поселится…

– А примут ли нас там? – спросил вождь, внимательно рассматривая карту, на которой были отмечены каменки и многодворцы хартских земель.

«Как вести себя будете» – подумал я и ответил:

– Это великодушный, добрый и сильный народ, они не такие великие воины, но смелости им не занимать. Если народ Шахара придет туда с миром и окажет помощь, то ему позволят остаться.

– Помощь в чем?

– Скоро в княжестве начнется война, не какие-то там родовые междоусобицы, а самая настоящая война, иноземцы имеют виды на хартские земли, а сам хартский народ им не интересен, империя Каменных Башен желает заселить эти земли своим народом. Из-за пустыни прибывает и прибывает армия, регулярная армия…

– Какая? – уточнил Пайгамбар, не поняв слова.

– Эм… ну вот у Кессара, его люди не заняты ничем, кроме как охраной границ Шахара, так же и у иноземцев – тысячи воинов многие годы лишь умением воевать служат императрице. Тяжелая кавалерия, пехота, лучники, они все отлично обученные воины, мало того, они видят во тьме… многие ли воины Шахара научены бою в кромешной тьме?

– Не было надобности, – ответил Ленар и покосился на брата.

– Я могу… – начал было Пенар.

– Нет, – перебил я его, – перед смертью не надышишься!

Все с недоумением посмотрели на меня, и даже Дарина, в удивлении приподняла бровь.

– Кхм… это я так, это пословица такая.

– Пословица? – еще больше удивился Пайгамбар.

– Все, забыли! Теперь я хочу услышать о том, что было сделано в мое отсутствие, – я решил сменить тему и не углубляться в историю пословиц и поговорок моего мира, а тем более их смысла.

Вождь кивнул Пайгамбару и тот, выпрямив спину, положил руки на колени, чуть прикрыл глаза и начал говорить:

– Каждая семья имеет запас провизии на двадцать дней, запас чистой воды в бочках на тридцать дней приготовлен, шесть сотен лодок… это мало, Бэли, но шкур не хватает…

– С лодками пока отложим, что еще?

– Вся медная посуда, кроме очажных котлов и мукомольных ступ собрана, как ты велел.

– Сколько всего воинов у народа Шахара? – спросил я Ленара, жестом остановив речь Пайгамбара.

– Все, кто выше клятвенного столба, считаются воинами!

– Я не говорю о детях и женщинах, – вздохнул я, – сколько мужчин?

– Девять неполных тысяч, – ответил за Ленара вождь, – но что качается женщин…

– Я понял, – договорить вождю я не дал, да уж, как-то я жестко с ними сегодня… – хорошо, мне нужно для начала десять воинов, которые не побоятся оседлать хозяина болот.

– Никто не убоится, – ответил Пенар, – но я отберу десятерых самых ловких.

– Пусть ждут меня завтра на рассвете у жертвенного камня… теперь я хочу кое-что вам показать, Пайгамбар, принеси со стены с ритуальным оружием самый крепкий щит и поставь вон там, – сказал я и достал из торбы модель пушки…

– Сюда все отойдите, – жестом я согнал всех присутствующих себе за спину, прижал лафет ногой, чиркнул кресалом об огниво, и поднес его к запальному отверстию… Бахнуло знатно! Весь зал заволокло едким дымом, который впрочем, быстро выветрился, а все присутствующие, кроме Дарины были, мягко говоря, в шоке.