Замок сопротивлялся. Прошло полминуты, прежде чем он щелкнул и Милан смог открыть дверь.

Масляная лампа на столе все еще светилась. В спешке утреннего отъезда Нандус наверняка не заметил крошечного язычка пламени. Снаружи было еще светло, но Милан боялся, что Пьетро или Луиза обратят внимание, если он откроет ставни в комнате, в которую в отсутствие его отца никто не должен был входить.

Он взял лампу, поднял фитиль и поставил ее перед ящиком, где были спрятаны самые большие секреты отца. Полный предвкушения, Милан хрустнул пальцами.

Затем он принялся за работу – и отчаялся.

ДАЛИЯ, ПАЛАЦЦО ТОРМЕНО, БЛИЖЕ К ВЕЧЕРУ, 5-Й ДЕНЬ МЕСЯЦА ЖАРЫ В ГОД ВТОРОГО ВОСХОЖДЕНИЯ САСМИРЫ НА ПРЕСТОЛ

Час за часом Милан боролся с замками ящика. Через какое-то время ему показалось, что они были заколдованными. Снова и снова он терпел неудачу. Навесные замки герцогини, на которых Милан практиковался, не шли ни в какое сравнение с этими. Две его отмычки сломались, когда он стал терять терпение.

Исчезающая полоса света, проникавшего в щель между ставнями, напомнила Милану о неумолимом ходе времени. Скоро Пьетро снова придет, чтобы наведаться и принести ему ужин. И что он сделал? Ничего!

Как разочаруется Фелиция, если сегодня ночью в его окне не будет гореть свет, с горечью подумал он. Милан хотел проявить себя перед ней, хотел быть значительнее, чем просто сын своего отца. И он хотел снова обнять ее!

Озлобленный, он вернулся к бою с последним замком. Милан представил, что инструменты были частью его рук, что в замок проникало не железо, а кончики его пальцев. Защелка за защелкой отодвигались в сторону.

Пот капнул со лба ему на руку.

Все глубже он проникал в последний замок. Очередная пружина отодвинулась, раздался тихий щелчок, но железная дужка навесного замка по-прежнему не хотела открываться.

Снова и снова, все глубже и глубже…

Голос эхом разнесся по лестничной клетке.

Пьетро!

Если он ответит, старый слуга заметит, что голос исходит не из той комнаты. Но что сделает Пьетро, если Милан промолчит? Еще раз поднимется, чтобы посмотреть на него, и обнаружит пустую кровать? Или же, раздосадованный, вернется на кухню?

Милан прислушался, затаив дыхание. Он услышал шаркающие шаги старика на ступеньках. Его обнаружат!

Отмычка проникла еще глубже в замок, и железная дужка наконец-то отскочила.

Слишком поздно!

Шаги остановились. Милан представил, как Пьетро кладет руку на ручку двери в его комнату, как он колеблется, не решаясь войти.

– Прекрати носиться с этим неблагодарным мальчишкой! – раздался голос Луизы. – Этот маленький нахал не заслуживает такого отношения. Если не зовет нас, пускай спит с пустым желудком.

– В этом ты права… – пробормотал Пьетро.

Милан вздохнул.

– Я просто взгляну, спит ли он.

Нет! Милан прикусил губу.

– Ты что, его нянька? – недовольно спросила Луиза.

Оказывается, она обиделась гораздо сильнее, чем старый слуга. Милан сожалел о том, что так поступил с ними. Насколько же разочарованы будут слуги, когда выяснится, что он предал своего отца и перешел на сторону заклятых врагов Лиги.

Луиза и Пьетро были для него как мать и отец. Когда бы он ни нуждался в них, они всегда были рядом. Сколько раз Луиза тайком готовила ему пудинг, когда у Милана случался плохой день, и приносила угощение в его комнату, чтобы ни отец, ни братья ничего не заметили.

Пьетро снова спустился по ступенькам.

Милан задумчиво посмотрел на ящик. Когда он поднимет крышку, пути назад уже не будет.

Он нервно провел языком по сухим губам. Действительно ли на них остался мятный запах или же он просто вообразил себе это?

Милан хотел снова увидеть Фелицию, быть еще раз очарован ею. Она так сильно отличалась от Нок. Ее любовь была безудержной страстью. Нок иногда позволяла ему полночи балансировать на самом краю удовлетворения. Фелиция же была гораздо менее деликатной. У нее не было времени играть с любовью. Для нее существовало только здесь и сейчас.

Милан открыл тяжелую крышку ящика.

ДАЛИЯ, ПАЛАЦЦО ТОРМЕНО, ЗА ЧАС ДО РАССВЕТА, 6-Й ДЕНЬ МЕСЯЦА ЖАРЫ В ГОД ВТОРОГО ВОСХОЖДЕНИЯ САСМИРЫ НА ПРЕСТОЛ

Фелиция провела левой рукой по позвоночнику Милана. Он ни разу не спросил ее о перчатках, хотя, когда она не сняла их во время их первого занятия любовью, явно был удивлен. Должно быть, Милан почувствовал, насколько щекотливой была эта тема.

Ее рука снова скользнула по его спине. О Человеке-вороне говорили, что он питался невинностью детей, которых похищал. Фелиция никогда не понимала, что это значило. Теперь же она поняла. Когда она была с Миланом, ее душа становилась легкой и снова могла летать. Несмотря на то что Нок многому научила его и он стал изобретательным любовником, Милан сохранил свою невинность. Для него мир все еще был разделен на добро и зло, в нем совершались правильные и неправильные поступки. Жизнь была простой…

Фелиция печально улыбнулась. Как долго ему удастся сохранить такое мировоззрение? Документ, который он скопировал для нее сегодня, мог изменить ход предстоящей войны. Это был полный план операции с указанием, где и какие войска должны были собраться и по каким путям они должны были вторгнуться в Швертвальд.

Она посмотрела в окно. Вскоре первая серебряная полоса появится на горизонте. Ей пора уходить! Раинульф ждал ее где-то снаружи. В ближайший час ему еще нужно было послать стрелу.

Фелиция склонилась над шеей Милана. Его волосы были влажными от любовной игры. Она уткнулась в них лицом.

– Мне пора идти, – прошептала она.

– Уже? – Милан повернулся и посмотрел на нее из-под тяжелых век. – Почему?

Она безмолвно указала на исписанный лист бумаги на столе.

– Ты сегодня спас много жизней. Сообщение необходимо отправить еще до рассвета. Но завтра я вернусь.

Его сон как рукой сняло.

– Это слишком опасно. Ты не можешь все время выходить через окно. В какой-то момент тебя могут увидеть.

Фелиция поднялась с кровати.

– Будь что будет. Все мы когда-то умрем. Разница заключается в том, как мы прожили свою жизнь.

Она надела брюки. Печальная оттого, что ей нужно было уходить, Фелиция наклонилась к Милану, положила руку ему на плечи и подарила страстный поцелуй.

Его руки нашли ее грудь. Правая рука скользнула ниже и нащупала ее волосы.

Она немного отступила назад, взяла его за руку и поцеловала кончики пальцев, на которых оставался запах их любви.

– Сегодня ночью!

Фелиция торопливо надела рубашку. Из-за того, что ее руки были затянуты в перчатки, для нее всегда было проблемой застегнуть кожаный лиф, и Милан приподнялся, чтобы помочь ей. Раинульф никогда бы не сделал этого. Мальчишка был совершенно другим. Ей следует быть осторожной, чтобы не полюбить его слишком сильно…