— Но…мне кажется, ты даже похудела, — Эльмира резко распахнула глаза. — Что-то с братом?

— Слава Всевышнему, с нашим королем все хорошо, — постаралась улыбнуться. — Просто сегодня чувствую небольшую усталость.

Я почти справилась, но тут к нам буквально влетел Томми:

— Роза, я все знаю! — он никогда раньше не обращался ко мне неформально. Всегда был аккуратен в словах, вел себя бережно и деликатно. А тут пронесся ураганом, поймал мои ладони и стал причитать: — Тебе сразу же стоило сообщить мне. Брат оставил меня, чтобы я следил за твоей безопасностью. Как мне потом смотреть ему в глаза?! Его жену и детей чуть не убили!

— Что?! — в шоке воскликнула Эльмира. — Как, чуть не убили?!

— Томми, успокойся, — постаралась вырвать ладони, но он не дал.

— Как я могу быть спокоен, Роза?! Стоило мне отъехать всего на ночь, и уже произошло такое… Как ты себя чувствуешь? Я сейчас же свяжусь с Тэлманом, — он немедля вскочил и успел сделать несколько шагов по направлению к выходу.

— Ты ни с кем не будешь связываться, — произнесла строго. Томми обернулся, удивленно глядя на меня, — я сама со всем разберусь.

— С чем разберешься? — мягко, но настойчиво спросил. — Тебя чуть не убила родная сестра.

Я еле сдержалась, чтобы не вздрогнуть, и услышала ошеломленный вздох Эльмиры.

— Я знаю, Томми, — голос невольно стал сухим, — сначала необходимо убедиться в полноте вины Анны, возможно, она действовала не в одиночку.

— Роза, дорогая, она твоя сестра, я понимаю, но она совершила ужасный поступок. Ей не избежать казни, даже если она действовала не одна. Роза, позволь мне разобраться с этой ситуацией.

— Томми, я вовсе не пытаюсь прикрыть злодеяние сестры, ее ждет смерть. Но я сама разберусь с предателем.

После моих слов Томми отступил, хотя скорее из жалости и оценив мой настрой, чем под весом аргументов. Лишь добавил:

— Я теперь ни на шаг от тебя не отойду. Тэлман, когда узнает, будет в ярости…

Знаю и боюсь этого. Но срывать его с операции сейчас слишком опасно, это пугает даже больше его гнева…

— Оставьте меня, — попросила.

— Но… — хотела воспротивиться принцесса.

— Эльмира, — остановил ее Томми, после чего они вышли.

Еще через какое-то время появился отец. Он стоял и смотрел на меня. Осунувшийся от горя. Один раз глянув на родителя, я отвела взгляд, не в силах терпеть нахлынувшую боль, руки сжали платье. Папа и слова не посмел произнести… Я поняла: он хотел бы попросить милости для Анны, но не может; винит себя, сознавая, насколько проступок сестры серьезен. Когда-то отец учил, что если вдруг предателем окажется кто-то из близких, нужно найти в себе силы и разобраться с ним так, как требует закон. Родной человек или нет — кровь не может оправдывать деяния.

— Прости меня, Роза, — зашелестел его шепот, — это все моя вина. Если бы в свое время я уделял Анне должное внимание и воспитал ее как следует… Или хотя бы настоял на ее отъезде в монастырь…

— Папа, — всхлипнула я, сделав шаг к нему навстречу, и остановилась, — у меня нет выбора…просто нет. Тэлман…

— Я знаю, — тяжело кивнул он, — я знаю, Роза, поэтому делай то, что должна…

И вышел.

А я поняла, что виной всему положение королевы. Вот если бы Тэлман был просто Олманом, придворным магом, или кем-либо еще другим, Анна не позавидовала бы, она бы даже не подумала о том, чтобы мне навредить. А будучи королевой… Если бы это была не Анна, то был бы кто-то другой. Все равно был бы…

Легла на кровать и разрыдалась, не в силах больше терпеть накопившуюся боль…

***

Тэлман

Я сплюнул кровь и усмехнулся про себя. Рэн тоже поморщился от боли.

— Не особо мне приглянулась участь пленного, — сказал он. — Пожалуй, если мы отсюда выберемся, выпрошу у начальства надбавки.

— Чем тебе не нравится общество орванствов? — усмехнулся я. — Вот, посмотри, даже женским вниманием нас наделили, — глянул на проходящую мимо леди, если таковой ее можно назвать. Та хищно оскалилась, оголив черные зубы, а после, вообще, облизнулась, явно не против полакомиться нами. — По-моему, ты давно хотел прибавки и просто искал повод.

Я слегка откинулся назад, так как руки уже затекли в наручниках. Висеть в таком положении около двенадцати часов не особо приятно. Одно точно могу сказать: нас пока не убьют, мы им нужны. Вот выпьют моей кровушки, после — Рэна, тогда и можно будет попрощаться с этим миром.

— О том, что мы решили напасть на орванстов, знали только члены Совета. Догадки подтвердились — предатель кто-то из них, — поджал губы Рэн.

— Не могу понять, кто именно, учитывая как мы скрупулезно подбирали состав, — хмуро поморщился я в ответ.

— Есть у меня подозрение, — криво усмехнулся друг, — но не думаю, что оно тебе понравится.

— Мне в любом случае не понравится.

— В Совете есть самый сильный маг, который вместе с нами был на поисках и совершенно ничего не мог найти… Мне всегда казалось странным, что мы с такой поддержкой никак не обнаруживаем след какого-либо присутствия орванстов.

Не хотел я себе признаваться, что это может быть Артемис. Его выбрал отец. Мы проверяли его историю — ничего особенного. Но вынужден согласиться с Рэном…

— В любом случае, — добавил к сказанному, — только ему я сообщил, в каком количестве мы будем, он уговаривал взять больше людей.

— Хотел, чтобы сразу всех прикончили — орванстов было немереное количество.

— Так как мы в плену, думаю, Артемису больше нет смысла прятаться, он не особо переживал в этот раз, что мы узнаем правду. Я только беспокоюсь за Розу…

— О, не беспокойся, — раздался знакомый голос, — с нашей дорогой Розочкой до рождения наследника ничего не случится.

— Ну вот, — протянул Рэн, — как и ожидалось…

— Роза носит под сердцем ребенка с уникальным даром, — Артемис подошел к нам ближе, — было бы расточительно избавляться от такого подарка судьбы. Как жаль, что я не сразу понял, кем она является… еще тогда, в ее детстве. Но, учитывая, какая прекрасная награда нас ждет, то даже лучше, что все так удачно сложилось.

Я сжал челюсти. Обрадовался на самом деле, что Розе не угрожает опасность хотя бы в ближайшее время. Зато вот при взгляде на Артемиса гнев буквально захлестывал.

— Через пару дней орвансты проведут обряд, выпьют твою кровь и получат силу безграничной величины.

— Не обязательно делиться своими планами, — ухмыльнулся Рэн, — всегда одна и та же сцена.

— О, Рэн, я спущу тебе твои слова. Но только потому, что твоя смерть