— Ты знаешь, сколько женщин среди смотрящих?

Лара пожала плечами, своими тонкими обнажёнными плечиками с нежной шелковой кожей. Волк зажмурился от ужаса, представив их в жутком розовом киселе, разъедающем эту чудесную кожу, останавливающем дыхание и сердце его единственной, превращая её в… Он резко мотнул головой, прогоняя мерзкое видение.

— Две. Может, три. Одну из них ты знаешь.

— Надя?

— Да.

— Она тоже прошла через это?

Волк ответил не сразу, он задумался, как объяснить Ларе уникальность единственной женщины-смотрящей, которую он знал. Пауза затянулась, и Лара внимательно посмотрела на мужа.

— Что-нибудь случилось, Володя? Ты что-то вспомнил?

— Нет-нет, милая моя, всё в порядке. Понимаешь, с Надей случай особый. У неё очень необычные способности. Она засекает этих гадов ползучих на расстоянии, что в нашем деле очень полезно. К тому же, как выяснилось, она даже способна короткое время управлять ими. Перехватывать бразды, так сказать, у верховодов. В общем, сущий подарок, а не женщина, у приятеля нашего, Ирбиса. И только сейчас я начал понимать, каково ему жить с этим страхом…

— А почему «Ирбис»?

— Не знаю, любит больших кошек, должно быть.

Лара сморщилась. Волк удивлённо вскинул брови.

— Ты не любишь кошек? Так не бывает. Все девушки любят кошек.

— Бывает, — усмехнулась она. — А я люблю собачек разных. Волков, например, особенно. — Лара снова обняла его. С минуту они молчали.

— А как его зовут? — спросила она вдруг, чуть отстранившись и посмотрев в глаза мужу. — Ну, как у вас говорят — звали раньше?

— Мы говорим о прежнем — «нулевое имя». А Ир… Не знаю. Всё как-то не было случая спросить. Да и не принято это у нас.

— Хм, нулевое имя, — повторила Лара и наморщила лоб. Волк залюбовался любимой. — Странное звучание. Но со смыслом. Вроде как — ничего теперь не значащее. Да?

— Молодец, пушинка. В самую точку.

— Почему же вы тогда иногда допускаете называть себя прежним именем? Вот ты позволяешь мне называть тебя Володей.

— Потому что я люблю тебя, девочка моя.

Он помолчал немного и добавил:

— И потому что мы — люди.

* * *

Каждый раз в начале сеанса в сонном сознании (или подсознании?) сперва появляется белая яркая точка на чёрном фоне. Ненавижу её. Она расширяется передо мной до размеров воздушного шарика, внутри секунд десять что-то малюется всеми красками с невероятной скоростью. Потом резко проявляется собеседник. Шеф. Полковник Обсоков, Александр Михайлович. Плотный, маленький, лысый. Но умный, собака. Да, пожалуй, уже и не полковник, бери, что ли, выше. Прежние генералы все теперь где-то в атомах радиоактивной пыли по Московской пустоши распределены. А может и не генерал, спросить противно, а сам не скажет, скромный. Почти генерал смотрит на меня маленькими, острыми, близко посаженными серыми глазками и говорит:

— Просыпайся, Лара, просыпайся, девочка моя. Пора на доклад.

Я что есть силы зажмуриваюсь, но всё тщетно — шарик не пропадает. Шеф грозит мне маленьким толстым пальчиком, потом им же манит меня к себе. Повертевшись ещё пару секунд из вредности, отвечаю.

— На связи, товарищ полковник, — язва во мне требует маленькой мести. Обычно я зову его «шеф». Если повысили, то хотя бы поморщится, а то и выговор сделает. А я ещё позлорадствую. Тоже мне генералы, с ошметками армии и без правительства. А не повысили — тем более, больная тема.

Шеф непроницаем, но смотрит строго. Глянув куда-то в сторону, он ещё больше хмурится.

— Что ты делаешь в Ликамске? Разве твоё задание в Ромове выполнено?

— Продолжаю выполнение основной задачи. Образцы из Ромова получены. Документы… достать не смогла, город потерян. Строевская группа смотрящих практически полностью уничтожена противником.

Лёгкое шевеление белёсыми бровями.

— Знаю. Ты захватила образцы из Строево?

Он, оказывается, знает. Интересно, откуда? Тут до меня доходит: не иначе как в доблестном отряде Крайнова стукачок имеется. Ох, товарищ генерал-полковник! Ладно, это мы ещё выясним.

— Не успела. База полностью захвачена модифицированными и прозрачными.

— Плохо. Очень плохо, Лара! Ты знаешь, как нам нужны эти образцы. В кои-то веки смотрящие заполучили образцы тканей боевой единицы противника, и какой единицы! И успели заморозить. А лучший агент не успевает. Красота! И документы тоже! Это едва ли не самое главное!

Теперь хмурюсь я. Знал бы он, где сейчас эти документы, всю душу мне слюнями забрызгал бы через свой гадкий шарик. Проклятые бандюги! Угораздило же меня вырубиться в такое неподходящее время в этом фермерском клубняке, а теперь ищи-свищи ветра в поле. Рюкзак-то нашёлся, а вот папка исчезла… Но я продолжаю.

— Есть новости по основному направлению. Здешний профессор обнаружил закономерности на основе новых данных, в том числе тех, что сообщила моя… группа.

— Твоя группа? — Усмешка. — Эт-то уже интересно. Продолжай.

— Есть теоретическая возможность определить участки скоплений противника и выяснить что там происходит. Смотрящие планируют заброску добровольцев в ближайшую такую точку. Ну, это вы тоже уже знаете, так?

Снова строгий взгляд.

— В курсе. Что предлагаешь?

— Я присоединяюсь к группе, проникаю на территорию противника, по возможности выполняю главную задачу. Возможно, потребуется экстренная эвакуация.

— Обеспечим. Что ещё?

— Профессор намекнул, что всё так же жаждет заполучить образцы тканей верховода. А ещё лучше — живого…

— Ого! Круто взял. Куда нам с нашими бредовыми идейками.

— В этом, мне кажется, есть определённый смысл.

— Ей кажется! Смысл, конечно, есть. Только кто это будет делать? С варёными мозгами и против толпы обезумевших уродов много не навоюешь, Строево тому яркое доказательство. Ладно, если у смотрящих что получится, ты знаешь, что делать с образцами.

— Шеф…

— Что такое?

— Как быть с моей группой после получения образцов, документов и установки маяков?

Он внимательно смотрит на меня. Хитрый, гад.

— Ты что-то предлагаешь?

— Забрать с собой при эвакуации.

— Ещё чего! Может ещё раскрыться желаешь? В расход!

— Но шеф!..

Я что есть силы сжимаю кулаки.

— Тихо, тихо! Я тебя не узнаю, девочка моя. Ты там, часом, не влюбилась?

— Нет… всё нормально.

— Смотри у меня, — снова грозит толстым пальчиком. — Ладно, как говаривал маршал Лукашов, мир радиоактивному праху его, «не всё человеческое мне чуждо». Железный был мужик… Так что проблемы твои понимаю, но соберись, элита! Проверяй всё, что можно проверить, не подходя к кассе. Запомни детали…