– Почему не в том? Я тебе и так поверил. Без оправдашек твоих. Правда, не сразу, сначала у меня шок был от неожиданной информации. Но потом я решил, что мне всё равно. Но с твоими пояснениями всё стало даже ещё лучше.

– Ты хотел… объясниться? Насчёт чего?

– Желаешь, чтобы я тебе в машине в любви признавался? Я ради этого сегодня чуть духовку не спалил, а ты хочешь, чтобы жертва оказалась напрасной? Да и, знаешь, это ещё чревато аварийной ситуацией. Как минимум.

– Ладно, давай говорить о чём-нибудь нейтральном, – предложила Ира. – Пока к тебе едем. Как на работе дела?

– Хорошо, а у тебя?

– Тоже ничего. Новый проект делаем.

– Вы всегда его делаете, насколько я помню. Правда не знаю, он один и тот же, или нет.

– Разные. Подкалываешь?

– Ага, немного.

И дальше почему-то беседа не пошла. Ира смотрела в окно, так внимательно, словно ни разу этого раньше не делала, или там происходили события мирового значения. Егор был в более выигрышном положении, ему надо было рулить и пристальный взгляд на дорогу в его исполнении выглядел более естественно. Примерно на половине пути он догадался, что можно включить музыку. По радио исполняли какой-то рэпчик, вполне нейтрально. Ехали молча, друг на друга не смотрели, детский сад какой-то.

«Вот сейчас придём к Егору, и он скажет, что сам не понимает, зачем с поцелуями подкатил», – подумала Ира.

Повезло, что не пришлось стоять в пробках, а то она бы, наверное, из машины выскочила прямо в темень. На часах почти девять вечера, понесло же её ужинать на ночь глядя. Разве приличные мадамы едят после шести? Ира нервно рассмеялась.

– Надо мной смеёшься? – воспользовался хоть чем-то отдалённо похожим на речевой сигнал Егор.

– Нет, над собой. Очень я бываю забавная.

Егор промычал что-то неопределённое, так что было не понять, соглашается ли он или возражает.

На выходе из машины галантно подал ей руку, приоткрыл дверь подъезда, впуская. Джентльмен, как и прежде, хоть что-то в жизни неизменно. Вот и квартира. Фифа встречать не вышла, слишком много чести. Оно и лучше, без свидетелей. Всё так же молча помог снять пальто, разместил на вешалке. Предложил руки помыть перед ужином, сам на кухню пошёл. Ира неожиданно для себя увлеклась процессом, сосредоточенно скребла ладони, пальцы, словно собиралась за столом не запеканку с салатиком употреблять, или что он там наготовил, а сложную хирургическую операцию проводить. «Я так кожу соскребу, надо выходить». Так же тщательно вытерла руки, толкнула дверь ванной, быстро вышла и не сразу увидела Егора. Он стоял и ждал её там. Расположился очень продуманно, так чтобы его дверью не огрело. А вот Ира не ожидала, и буквально в него врезалась. Может, он и это просчитал, вполне на него похоже. Поймал, зарылся лицом ей в волосы, пробубнил в них же:

– Ну всё, больше я тебя не отпущу.

Легко подхватил на руки, будто тренировался, и понёс вовсе не в кухню.

– Предлагаю ненадолго отложить наш ужин, – прошептал он ей на ухо по пути в их прежнюю комнату.

– Поддерживаю.

Они, конечно, поговорили. И ужин Ира оценила, правда, ближе к ночи. И пижама, совершенно точно, Ольге пригодилась, в отличие от неё самой. Ей вполне хватило и длинной футболки, коих в шкафу Егора было в избытке.

Что тут рассказывать? Иногда всё может быть предельно просто. Сожалели, скучали и тосковали оба. И оба не могли делать первый шаг. Пока Егор не проснулся утром с отчётливой мыслью – он хочет быть с ней. И надо обязательно выяснить, нет ли и у неё симметричного желания.

– Я был дурак, признаю, раскаиваюсь.

– Мы с тобой не на комсомольском собрании, – окоротила его Ира.

Егор преувеличенно внимательно осмотрелся.

– Точно? А то я думаю, почему товарищ председатель не по форме одета. В одной простыне.

В комсомол они уже оба по возрасту не успели, но шутка про «собрание» у них была ещё в той, безоблачной жизни, лишённой смертей и реинкарнаций.

– А теперь дай мне серьёзно сказать. И простынку, будь добра, повыше натяни, а то я отвлекаюсь.

Беседа проходила в постели Егора, где они провели последних два часа и в обозримом будущем вылезать из неё не собирались.

– Я много думал о том, что у нас с тобой было, и понимаю, что виноват. Сейчас бы я расставил все акценты, показал бы маме, насколько ты для меня важна. И сделал бы так, чтобы и она не чувствовала, будто я ребёнок, а меня цыганка украла. Или летучие мыши зомбировали.

– А они могут? – заинтересовалась Ирина.

– Не знаю. Но сейчас не это важно.

– Да ладно! – она изобразила искреннее удивление.

– Слушай, – восхитился Егор. – А ты очень изменилась. Стала ещё интереснее. И палец в рот тебе не клади.

– А ты попробуй, – Ира бесстыдно ему подмигнула.

Егора будто током шибануло, но он справился с искушением. Договорить ему казалось очень важным.

– Специально разговор в сторону уводишь, да?

– Какую-такую сторону? Я уже всё поняла, – она пожала плечами. – Я стала старше и умнее, ты тоже повзрослел. Мы переоценили пережитый опыт, видим свои ошибки и готовы в этом друг другу признаться. Я тоже, если что, часто была неправа. Требовала, чтобы ты мою сторону занял.

– Да я и должен был, ты же моя жена. Была.

– А она твоя мама. Была и осталась даже после смерти, это навсегда. И она заслуживает уважения. Я могла бы не доводить до такого накала. И мы были эгоистами и ужасными задницами.

Они задумчиво глядели друг на друга, но при этом каждый видел что-то своё. Прокручивали прошлое, со всеми его горестями и радостями. Бывшие супруги, но как выяснилось, вовсе не бывшие влюблённые. Егор понимал, что следующий ход – за ним, но сказать, то что он хотел, было как-то страшно. Вдруг она не захочет забыть их короткий катастрофический брак, не поверит, что он настолько уж сильно изменился, что не поставит её интересы ниже чьих-то ещё. Друзей, например. «Ладно, яжмужик» – подумал он.

– Я, когда готовил этот свой ужин, когда ехал к тебе, хотел просить, чтобы ты ко мне вернулась. Веришь?

– Верю. Ты ужин слегка пересолил, так что не врёшь, явно влюбился.

Ира понимала, что шуточки у неё слегка нервные, но ничего с собой поделать не могла. Тоже мне, мастер ночного стендапа. Она смутилась.

– Извини, я просто уже разучилась близко общаться с мужчинами. Только по работе, а там без плоского юмора никак. Сплошные гы-гы-гы.

– Ты не представляешь, как я рад слышать, что ты давно ни с кем близко не общалась. Это был мой следующий вопрос, кстати.

– Ого! А ты не оборзел, часом? – на этот раз она совершенно искренне возмутилась. – Кто-то только успел с очередной девушкой расстаться, в то время как я практически в весталки ушла и почти закопалась в материнстве.