Я и это переживу - Наталия Журавликова

– И что мой сын в тебе нашёл? – спросила она в который раз, с этим своим прищуром, который, казалось проецировал на тебя изображение какого-то гадостного уродца.

По крайней мере, Ирина так чувствовала. Перед ней стоял воплощённый кошмар молодых жён, словно все страшилки про злых свекровей собрались воедино, по недоброму замыслу какого-то безумного гения скачались из интернета и приняли человеческий облик идеальной Свекобры.

Ире бы подождать, когда после своего риторического вопроса с разглядыванием Анна Викторовна традиционно повернётся к ней тылом и уберётся из комнаты, сгибаясь под труднопереносимой ношей материнского разочарования. Но Ира вдруг не смогла. Имеет право. Устала от «всего этого», да и гормоны у неё, ПМС, как хотите. Строптивая неудачная невестка вздёрнула подбородок под острым углом и с вызовом припечатала:

Анна Викторовна умела глянуть так словно мало того, что видела перед собой некую склизкую дрянь, эта оптическая иллюзия продолжала жить на твоей коже, даже когда свекровь уже махнула рукой, отвернулась и ушла, смирившись с неизбежным. С тобой, тварью скользкой.

– Видно, нашёл то, чего у него никогда не было. Понимание, любовь и счастье.

На старую ведьму эта фраза произвела эффект пощёчины. У неё даже щека вдруг локально покраснела, Ирина сама видела.

– Любовь? Счастье? Девчонка, да что ты об этом можешь знать? – сказала свекровь с бешенством. С такой яростью, что даже не прокричала это, а проскрипела, не разжимая зубов, будто боялась, что изо рта её вылетит спавший до этого в утробе язык пламени. И спалит не только взбунтовавшуюся невестку, но и заработанную тяжким трудом жилплощадь.

– Да уж побольше вашего, – со скоростью пулеметной очереди ответила Ира. Не задумываясь, отважно, будто в бане на себя шайку ледяной воды вылила. Только что глаза не закрыла. – Я всё-таки замуж вышла, чтобы мои дети в полной семье росли.

И тут Ирине глаза закрыть всё-таки пришлось. Потому что злобная ведьма плеснула ей в лицо остатки чая (хорошо хоть, тёплого, не кипяток). Чай, зеленый, с жасминовым ароматом, до этого находился в цветастой кружке с глуповато-игривой надписью «Кто тут у нас леди-босс?», а кружка, соответственно, в руке Анны Викторовны.

Ирина почувствовала, что задыхается. Словно её не чайком (листовым, между прочим) окатили, а ядом с парализующим эффектом.

Обе дамы поняли, что беседа зашла совсем уж не в то русло, и для них пройдена точка невозврата. Пока Ирина хватала ртом воздух и обтекала, во всех смыслах, Анна Викторовна резко развернулась и пошла на кухню. Мыть кружку.

До того памятного вечера отношения у Иры со свекровью были прохладными. После – атмосфера резко накалилась и в итоге взорвалась. Что стало причиной ссоры, которая повлекла за собой чайный душ? Да сущая ерунда, по мнению Ирины. Она забыла купить в магазине батон.

Да-да. Шла домой с работы, заглянула в магазин, всё купила, а любимый нарезной белый хлеб для Анны Викторовны и не взяла! Вот и как ей теперь свой бутерброд с сыром употреблять? И неважно, что свекровь, особа ещё далеко не ветхая, сама бы могла за хлебушком-то метнуться, чего ждала, спрашивается? Слово за слово, и дамы дошли до стадии «Что он в тебе нашёл?» И обратно произнесенных эпитетов, как и разлитого напитка, уже не засунешь.

Ситуация у Ирины была самая обычная, сотни тысяч раз описанная во всяких блогах, потому как тема «свекровь-курва» неизменно набирает просмотры и комментарии. А значит, если нет плохой свекрови, её следует придумать. Ира так и сама считала, выходя замуж. Как оказалось, народная молва не врёт. Невеста и свекровь – вечные антагонисты.

Да, жили Егор и Ира на территории его матушки. Нет, не было никаких «долек» в квартире, трёхкомнатные хоромы принадлежали исключительно ей одной. Впрочем, до совместного проживания будущая свекровь казалась восторженно настроенной и влюблённой Ире женщиной героической. Может, она таковой и являлась.

Но… вы пробовали с героями жить? Не восхищаться их подвигами, а просто жить день за днём, давясь их идеальностью. Или, наоборот, подмечая, что до совершенства-то тут очень далеко, скорее, даже перекос на одну сторону, в ущерб всем остальным.

Анна Викторовна вырастила Егора одна. Так начинаются все трагические истории о несчастливом замужестве с «мамсиками». Милая гостеприимная женщина, которая при знакомстве с дамой сердца сына больше присматривается, чем говорит, в совместном быту превращается в адского Цербера.

Сын, во имя которого на жертвенный алтарь были принесены лучшие годы жизни матери, вдруг оказывается не божеством, а таким же служителем культа жертвы, как и эта самая мать. Словом, вляпалась Ирочка по самые реснички в токсичные отношения с матерью мужа.

Анна Викторовна женщиной была интересной и образованной. Ещё год назад она работала завучем в хорошей школе, отсюда и «леди-босс».

Сейчас находилась на честно заслуженной пенсии, на которую отправилась в возрасте без малого 63-х лет. Раньше не могла по причине кадрового голода, хотя школьная жизнь изрядно её утомила. Егорушка родился у Анны Викторовны, когда та уже благополучно разменяла 36-й год своей жизни. То есть, в возрасте вполне зрелом. И появился на свет он лишь по материнской инициативе, она даже замуж за его отца не сходила.

Тот был мужчиной неплохим, но слегка инфантильным, хотя и старше Анны Викторовны на пару годков. Когда возлюбленная обрадовала его благой вестью, Семён Петрович искренне её поздравил и задумался на две недели.

А по прошествии этого времени вдруг спросил: «Что ты, Нюша, решила?» Как оказалось, для семьи, брака и отцовства Сёма ещё не созрел, и потому не видит их общего будущего. Анна Викторовна, у которой уже начинались гормональные бури, впервые за всё время их пятилетних отношений выразилась с использованием обсценной лексики, а проще говоря, послала его по известному адресу. Тонкая натура Семёна Петровича такой метаморфозы, произошедшей с лексиконом его любимой женщины, учительницы русского языка и литературы, не вынесла.

Так пара и рассталась. Содействовать Анне Викторовне в выращивании сына, как материально, так и морально, Сёма не смог, по причине тонкости своей душевной организации. То ли он тоже не сразу разглядел деструктивную горгонову натуру под безыскусным макияжем работницы сферы образования, то ли та действительно очень изменилась, став матерью.

С работой у Семёна Петровича были постоянные проблемы, его то сокращали, то на очередном предприятии случался кризис, и финансово поддерживать растущего сына он не мог. А горячую отцовскую любовь выражал, в основном на расстоянии, по телефону. И то, когда таковой у строгой родительницы появился. Мобильных-то в те времена не было в обиходе. Боялся он подойти к Анне Викторовне на расстояние укуса. Да и вообще, он женился, когда Егору исполнилось четыре. И женился, как понимаете, не на его матери, скороспело дозрев до официального брака. Отцовская карьера Сёмушки закончилась, так толком и не начавшись, так как молодая (но не юная) семья переехала в другой город.