Я уставилась на него:

– Меня одно интересует: станет хуже или нет? Хотелось бы и дальше рыбачить.

– Рыбачь, а там видно будет, – мягко ответил Томас.

Марджан поставила на стол глиняные кружки и налила в них травяной чай. От напитка исходил горький запах. На дне лежали толченые листья одуванчика. Уэйн исполнил еще несколько песен и передал гитару Джессе. Та села в углу и по-быстрому сыграла пару баллад: так торопливо, будто не хотела, чтобы ее слушали.

Дэниел сел обратно за стол рядом с Абраном. Чем дольше они разговаривали, тем сильнее Абран повышал голос, заглушая тихие мелодии Джессы.

– Будем жить по принципу «кто не работает, тот не ест», – объявил Абран.

Он уперся локтями в стол и склонился над чашкой. Абран обхватил ее обеими руками так, будто боялся, что отнимут.

– А как же дети? Больные? Старики? – спросил Дэниел.

Перл сидела на полу перед Джессой и под музыку крутила мертвую змею. Получалось что-то вроде танца. Перл наловила много змей на теплых берегах Уортона. Еще несколько штук поймала в Сломанном Дереве. Но в горшке со змеями живых осталось мало. После каждой нашей трапезы Перл подогревала камни на огне, на котором готовила Марджан, и клала их на дно змеиного горшка. Я напоминала дочке, что во время плавания нам придется съесть всех ее питомцев: в Долине слишком холодно, они там не выживут.

– Чарли любит холод. Я его поймала в Яблоневом саду, – отвечала Перл. – И вообще, буду носить их на себе и греть, а потом устрою для них уютный домик.

Мы с Томасом приумолкли, чтобы послушать Дэниела и Абрана.

Абран закатил глаза и махнул рукой, будто стряхивал жука с ободка кружки.

– Больных и стариков у нас пока нет. Смысл вот в чем: чтобы получить свою долю, все должны вносить вклад в общее дело. Частной собственности не будет. Все будет общим.

Я прищурилась. Интересно, что против частной собственности выступает человек, ворующий общие припасы и обменивающий их на алкоголь. Видно, личное имущество не полагается никому, кроме него.

Дэниел сидел, закинув руку на спинку стула. Он приподнял брови и медленно отпил глоток чая.

– Серьезно? – улыбнулся он.

Уэйн грохнул кружкой об стол.

– Я так понимаю, ни правительства, ни другого какого руководства у нас тоже не будет?

– Разумеется, будет! – Абран сердито зыркнул на Уэйна.

Томас повернулся к Абрану:

– У нас ведь будет общее голосование? Разработаем свод законов?

– Я уже составляю наше законодательство. Потом обсудим. У меня есть кое-какие идеи.

Абран встал, чтобы налить себе еще чаю. Его руки дрожали. На висках выступили капли пота. Он утерся рукавом.

Мы с Марджан переглянулись.

– Хотелось бы взглянуть на эти законы, – произнес Уэйн.

– Я еще не закончил.

Абран наполнил кружку, поставил чайник и замер, упершись кулаками в стол.

– На корабле ты, может, и капитан, но это еще не значит, что на суше станешь королем, – произнес Уэйн и тоже поднялся из-за стола.

Тишину нарушало только поскрипывание керосиновой лампы, раскачивавшейся на крючке, и стоны канатов на ветру. Я потерла пальцем трещину на глиняной кружке. Края такие острые, что кто-то другой порезался бы, но мой большой палец так загрубел, что даже царапины не осталось.

Абран вскинул подбородок. Свет лампы отразился в его тусклых слезившихся глазах с красными прожилками.

– Здесь делаете, что я говорю, и там будет то же самое, – угрожающе спокойным тоном произнес Абран.

Уэйн вцепился в спинку стула так, что побелели костяшки пальцев.

– Кого выберем, тот и будет главным, – парировал он.

– Нет! – возразил Абран. – Будешь отчитываться передо мной, а если ослушаешься – прогоним.

Уэйн отбросил стул, кинулся на Абрана и швырнул его об стену. Абран замахнулся кулаком, но Уэйн боднул его головой в грудь, и Абран снова врезался в стену. Абран молотил Уэйна по спине, царапал ему шею.

Томас и Дэниел кинулись их разнимать. Томас схватил Уэйна за плечо и попытался оттащить от Абрана, но получил удар кулаком от рассвирепевшего капитана и повалился на пол.

Дэниел обхватил Уэйна за туловище и оттащил в сторону. Но не успел Абран высвободиться, как сразу толкнул Уэйна. И Дэниел, и Уэйн растянулись на полу.

Абран бросился на Уэйна. Я шагнула вперед, перехватила руку Абрана и толкнула его к стене. Он вскинул правый кулак, целясь мне в лицо. Я пригнулась, схватила его за вторую руку и заломила за спину. Потом вцепилась ему в волосы, заставив запрокинуть голову.

Уэйн поднялся, расправив плечи и выставив кулаки. Явно готовился к новой атаке. Томас встал между противниками и раскинул руки.

– Нам всем надо успокоиться, – объявил Томас, переводя взгляд с Уэйна на Абрана.

Марджан подняла стул, который опрокинул Уэйн. Джесса прислонила его гитару к стене. В кают-компании воцарилась подавленная атмосфера, будто оттуда ушло что-то важное. Казалось, сам воздух изменился, и мы стали другими. Глядели друг на друга настороженно, как на незнакомцев.

Я выпустила Абрана и отступила от него на шаг.

– В Долине будем выбирать главного голосованием, – тихо сказала Абрану Марджан.

Она сцепила руки в замок и исподлобья смотрела на Абрана.

Тот обвел всех нас взглядом, вздохнул с досадой и вскинул руки. Будто одновременно и сдавался, и бросал нам вызов.

– Делайте что хотите!

– Мы все должны держаться вместе. Не время для ссор. Запасов продовольствия осталось мало, – произнесла Марджан.

– Спросите нашу рыбачку, почему она ничего не поймала! – выкрикнул Абран, ткнув в меня пальцем.

– Не сваливай всю вину на нее, – возразил Томас. – Я же вижу, как она трудится на палубе. Сети и лески забрасывает до рассвета, вытаскивает после заката. А еще я постоянно вижу, как ты шныряешь по всему кораблю. Чем занимаешься, непонятно. А когда пираты захватили Бехира, она первая потребовала остановить корабль.

– Ну и что с того? А ничего! – бросил Абран и сплюнул на пол. Его лицо раскраснелось так, что стало почти одного цвета с воспаленными глазами.

Марджан встретилась со мной взглядом и коротко кивнула.

– Мы на секунду, – сказала я и вытолкала Абрана из кают-компании.

Несмотря на свет луны и звезд, глаза не сразу привыкли к кромешной темноте. Абран высвободился из моей хватки.

– Ты должен взять себя в руки, – заявила я.

– Хочешь отнять у меня все, но я тебе не позволю!

Абран заправил волосы за уши и ткнул пальцем мне в лицо.