хлеба.

Он прилично набил желудок орехами и корешками, но от запаха хлеба и супа потекла слюна. Он знал, что и ему достанется. Надо было только встать в очередь.

Но все солдаты выглядели одинаково – в положенных деревянных доспехах и плащах, с графским оружием. Они в своей стихии. Терн – нет. На него будут глазеть. Называть Вонючкой или Чернышом, когда решат, что он не слышит. Будут держаться поодаль или – еще хуже – заговаривать с ним.

Хлеба хотелось, но не настолько остро.

Воины быстро вернулись в седла и приготовили оружие, так как солнце уже зашло. Они продолжили путь, с заученной точностью убивая по пути недрил.

Демоны сообразили, что открытой дороги следует избегать, и крались среди деревьев, наблюдая. Лесные твари сдерживались, если добыча могла убежать или дать сдачи. Терн увидел, как один забрался на большое дерево, ветви которого склонялись над дорогой. Демон укрылся в них, выжидая.

Недрила пропустил конницу, однако граф и барон ехали вторым рядом и двигались медленнее. Остальные освободили для них пространство. Оба погрузились в мысли. Для засевшего среди ветвей лесняги они могли с тем же успехом нарисовать на спинах мишени.

Терн бросился к дереву. Еще один лесняга зашипел и попытался заступить ему путь, но Терн помахал полами распахнутой куртки, заляпанной свежим соком свиного корня, и недрила, кашляя, отскочил. Бросив копье и щит, Терн поставил ногу на узловатый нарост и вскарабкался на дерево так же проворно, как демон. Он тщательно выбирал, за что хвататься, и не издал ни звука, пока не ступил на нужную ветку.

Недрила вскинул взгляд, когда Терн с криком метнулся к нему, снимая с пояса меченый нож. Демон изготовился на него прыгнуть, но Терн не дремал и прошмыгнул под мазнувшими воздух когтями. Он ринулся вперед, одной рукой хватая леснягу, а другой – вонзая нож в его похожую на кору броню. По руке растеклась магия, прибавившая выпаду неистовства, и Терн задержал дыхание.

Они рухнули на дорогу, и оказавшийся под ним недрила смягчил падение, но все же удар вышиб из Терна дух. Он мог серьезно пострадать, если бы не гулявшая в теле магия. Терн откатился от демона и вскочил на ноги с ножом наготове, но лесняга не шелохнулся.

– Терн, где ты был, забери меня Недра? – взвился Тамос.

Терн смущенно взглянул на него.

– Недалеко.

– Отмечайся регулярно, – приказал Тамос. – Один Создатель знает, как я найду сопротивление, если потеряю тебя.

Это было странное заявление. Разве можно потерять из виду такое количество людей и коней? Но Терн кивнул и устремился обратно в лес.

– Маленький Вонючка убил леснягу, который мог нас выпотрошить, – услышал он голос Гареда. – Можно было и «спасибо» сказать, а уж потом отрывать башку.

Терн объявлялся, когда отряд делал привал. Он забирал котелок, хлеб и исчезал, убедившись, что граф его увидел. Вестник добирался бы до Лощины неделю, но «деревянные солдаты» Тамоса не спали и поглощали ночью достаточно магии, чтобы ехать весь день. Среди людей росло раздражение, но они сократили число дней и приблизились к Лощине вечером третьего.

– Терн! – позвал Тамос, когда мальчик проскользнул в лагерь за едой. – Иди к нам! – Он сидел с бароном Гаредом и лордом Саментом на бревне, в сторонке от остальных.

– Не шибко воняет? – спросил Терн, направившись к ним.

– А, прости за это, – спохватился Гаред. – Забыл, что у тебя слух, как у летучей мыши. – Он распахнул куртку и принюхался к себе. – Мы скакали не один день, да еще демонов убивали, так что никто не благоухает розами.

Он посмотрел на единственную в процессии карету, где ехала Эмелия Лак с матерью, и чуть улыбнулся.

– Ну, разве что двое.

– К утру будем в Лощине, – сказал Тамос. – Отведем день на сборы и выступим следующим утром. Мы приготовим тебе комнаты…

Терн покачал головой.

– Мне случалось водить народ в Лощину. Знаю, где там корень растет.

– Нельзя же всю жизнь ночевать в кустах, – возразил Тамос.

Терн посмотрел искоса:

– Почему бы и нет?

Тамос открыл рот, затем захлопнул. Он беспомощно взглянул на Гареда.

– Холодает, зима, – напомнил барон.

– Можно костер развести, – пожал плечами Терн.

– Как хочешь, – сказал Тамос. – Сколько нам ехать до монастыря пастыря Алина?

– Десять дней.

– Так долго? – удивился Самент.

– По дорогам нельзя, – объяснил Терн. – Везде дозорные. Пойдем через болота.

– Не нравится мне это, – сказал Гаред. – Лошади переломают ноги, не говоря уже о шеях наездников.

– Тропы петляют. Но я найду – проедем почти посуху.

– Ты можешь нарисовать карту? – спросил Тамос.

Терн помотал головой:

– Читать не умею, а дорогу знаю.

– Мы найдем картографа, – сказал граф.

– Еды достали? – спросил Терн.

– Всё голодный? – улыбнулся Тамос. – Попроси у повара еще хлеба.

– Нет, для монастыря. Переполнен. Толпа голодных.

– Хорошо представляю, – согласился Тамос. – У нас нет времени снарядить подходящий обоз, но если найдем чем прокормить лошадей, то пятьсот конных «деревянных солдат» смогут везти немалый груз.

– Берите больше, если надо так много, – кивнул Терн.

– По-моему, герцог велел взять пятьдесят, – сказал Гаред.

– Да? – Тамос достал сложенный пергамент с королевской печатью и показал на темное пятно. – Не разберешь, что написано. Может, и пятьдесят, но это, конечно, было бы безумием.

– Ясное дело, – поддакнул Гаред.

– Только глупец прикажет обойтись такой малостью, – согласился Самент. – Конечно, там написано «пятьсот».

– Почему не «пять тысяч»? – спросил Гаред.

Тамос покачал головой:

– Мы не можем настолько оголить Лощину. Я не оставлю ее без охраны. Придется обойтись конницей, пока не узнаем больше. Я хочу действовать быстро и маневренно.

Терн с пылом кивнул. У лактонцев не было кавалерии. С пятьюстами «деревянными солдатами» они защитят монастырь почти от кого угодно, а продовольствием удастся накормить великое множество в голодные месяцы.

– Страсть как охота взглянуть на озеро, – сказал Гаред. – Слышал, оно такое большое, что дальнего берега не видать.

Тамос кивнул:

– Я видел однажды, и это было зрелище. Но ты не поедешь, барон. Кто-то должен присматривать за Лощиной.

– Вы говорите так, словно и не вернетесь.

– Рассчитываю, но враг будет так близко, что гарантии нет. Ты должен быть готов принять руководство.

– Народ-то меня слушается, да, – сказал Гаред, – но я не создан для бумаг и политики.

– Мы делаем то, что должны, а не то, что хотим, – ответил Тамос.

– То же самое мне как-то сказал Избавитель.

– Я не знаю, Избавитель Арлен Тюк или нет, – сказал граф. – Но если ты его увидишь…

– Понял, – улыбнулся Гаред. – Пошлю его к вам.