бунтуя, грызясь между собой, вновь примиряясь для Высшей Цели — собственного, и всё ещё спящих Колонистов, выживания, и отчаянно веря, что, быть может, когда-нибудь… И что бороться надо до конца.

Беда пришла, откуда не ждали. И очень быстро. Всего через каких-то семьдесят семь дней.

Довольно обидно, когда люди на борту уже продержались девятнадцать с лишним тысяч этих самых дней. Хотя… Прости меня, Господи — может оно и к лучшему.

Меньше бессмысленных мучений — и моральных, и физических!

Маленький (всего-то с горошину!) случайный метеорит сделал метровую дыру во внешней обшивке, и пролетел чуть дальше. Причём именно туда, где находились спасательные капсулы в своих шлюзовых тоннелях.

Взрыв запасов горючего первой капсулы разнёс ещё полтрюма, вспоров, словно консервный нож, по …реново проваренным сварным швам дно «Надежды».

Так что никто не удивился самопроизвольному старту капсулы номер пять — всем было не до этого. Работ по заделыванию пробоин и спасению тех, кого ещё можно было спасти, хватило надолго.

Лишь потом, из прослушанной радиозаписи выяснилось, что на чудом уцелевшей пятой капсуле стартовала рядовая Норма Фаличчин, захватив погибшего при взрыве мужа, боцмана майора Фредрака Фаличчин. Пилотировать капсулу она умела. Да и любой член экипажа умел: узких специалистов среди команды не было.

Норма, использовав все резервы аккумуляторов шлюпки, обращалась по радио не к выжившим на Корабле (она считала себя последним живым человеком экспедиции!), а к далёким теперь ублюдкам из Правительства, пославшим почти четыре тысячи беспомощных «заложников железного гроба» на верную смерть…

Текст послания в журнале, по словам Матери, был просто пересказан. Да и то — с большими купюрами. Цензура? Стыд?

Почему педантичный обычно Капитан удалил точные слова рядовой? Какие секреты и откровения там были?..

Но и в её сохранившихся словах не было любви — ни к Родине, ни к этим Большим Боссам.

Муж же её до последнего старался заделать трещину в трубопроводе основного кислородного резервуара «Надежды Человечества», отморозив обе руки… Прервать его усилия смог только новый взрыв — тогда-то он и получил осколок в затылок.

Даже попрощаться с этой женщиной оставшиеся на Корабле не смогли — с корпуса снова сорвало основную антенну. Да и других повреждений хватало.

Струя ледяной жидкости, а затем уже только газа из повреждённого кислородного резервуара, иссякнув, оставила жизни выжившим при этой, второй, аварии, девяти членам Экипажа лишь на сто дней: в двух маленьких ёмкостях, служивших для двигателей ориентации, сохранился «технический окислитель» — всё тот же кислород. Из всего пространства корабля теперь «жилыми» оставались первые пятьдесят метров — сохранившийся герметичным нос с рубкой.

После этого Капитан был вынужден официально признать бесполезными попытки спасти замороженных колонистов. Им, даже если бы всех и разбудили, просто нечем было бы дышать.

Последние четыре страницы оказались завещаниями и прощальными письмами тех, кто решил не мучить свой дух напрасной надеждой, и тело — предстоящими неизбежными страданиями от удушья. Запасов цианида в аптечке хватило всем.

Это именно Капитан приказал девятерым выжившим писать прямо в бортовом Журнале. Он чувствовал, что к тому времени, как их смогут найти — свои ли, чужие — начинка Компьютеров выйдет из строя, и разрушится вся их память. Бумага — надёжней.

Я считаю непорядочным и недопустимым передавать то личное, интимное, о чём писали в свою последнюю минуту эти люди. Это касается лишь их, и их родных, оставшихся там, на далёкой Родине.

Поэтому приведу только часть того, что записал в конце сам Капитан.

— «Обращаюсь к тем, кто найдёт этот журнал. Не знаю, кто вы — наши далёкие Потомки, люди, похожие на нас, или чужеродные существа. Я хочу только, чтобы вы знали: мы честно и до конца выполняли свою работу. Свой Долг. И нет нашей вины в том, что бессмысленно погибнет почти четыре тысячи человек, причём погибнет, не просыпаясь… Мы, оставшиеся в живых, взяли на себя грех убить их, не приводя в сознание. Надеюсь, их души окажутся в раю — как мучеников, погибших по чужой вине.

Но нельзя всю вину за их смерть возлагать только на нас, экипаж.

Нет, часть ответственности лежит и на тех, кто, не выяснив до конца всех свойств нового топлива, послал нас всех в неизвестность — почти на верную гибель!

Другая часть вины лежит на нашем Правительстве. Да, теперь я не боюсь сказать: корабль был отвратительно подготовлен, и ужасно спроектирован и построен! На нём и его оборудовании преступно экономили! Оба спускаемых модуля (вычеркнуто). (…) Политика компании-подрядчика… (вычеркнуто)

Ничуть не лучше и «идейные» установки концепции Правительства: колонизации других миров «любой ценой», чтобы только «опередить возможных конкурентов-гуманоидов», не только сомнительна и рискованна! Она преступна! (..)

Ну и наконец, в нашей трагедии виновата и роковая случайность… Метеорит. (…)

Мы превысили расчётные показатели нашей техники, и она не выдержала. Техника — не люди. Ею не движет Долг и Идея. Идея движет нами, людьми. Это люди могут «превысить расчётные показатели», если так называть обычный подвиг… И для меня честь — сообщить вам, неизвестным спасателям, что экипаж боролся до самого конца. Боролся изо всех человеческих сил, несмотря ни на какие жертвы и потери.

Выражаю всем, кто был со мной, свою глубочайшую благодарность и искреннее восхищение. Пусть то, что случилось с нами, послужит уроком всем разумным существам.

Ведь покорение Вселенной — не то, что, например, «открытие полюсов» и прочих белых пятен родной планеты. И «спасательная партия» не придёт, если передать СОС.

Здесь, в космосе, командир несёт ответственность не за кучку наёмных проводников-эскимосов, фанатиков-единомышленников, и близких друзей-полярников, или спутников. Но за — тысячи доверивших ему свои жизни самых обычных людей, которые не могут нам, специалистам, помочь в полёте ничем…

И ещё хочу высказать своё личное мнение: колонизация Вселенной ТАКИМ способом — бред и самое настоящее вредительство! Нельзя покорять пространство во сне!

Ещё раз хочу попрощаться с матерью. Хотя она, наверное, давно…(зачёркнуто).

Люди! Не суйтесь в Дальний Космос, пока не освоите сверхсветовую скорость! И стройте корабли как можно более надёжными и прочными! И не экономьте на этом! (…)

Родина же, которая требует от своих сынов перманентного, ежеминутного подвига — просто… (зачёркнуто)».

Вот уж домыслить последнее слово труда не представляло!

И я был полностью согласен с этим мужественным Человеком с большой буквы.

Теперь мне, как порядочному гражданину своей цивилизации, пожалуй, придётся-таки опубликовать… или хотя бы донести до всё того же Натана и вояки Джонса, все материалы, которые я так неожиданно получил. Да и в Правительственных кругах у