— Надо же, какая удивительная невинность! Только взгляните на это, отец Димериус! А вы уверяли, что мне опасно беседовать с девушкой наедине. Надеюсь, теперь-то вы убедились, что Алесса Коэн совершенно безобидна. Бывший архимаг прельстил ее, пообещав вернуть утраченный дар. Обманщик воспользовался ее наивностью! Он украл Избранную и получит по заслугам! Полагаю, вы можете нас оставить.

Я не тороплюсь открывать глаза, вслушиваясь в ненавистный голос епископа. Такой мягкий, такой… словно он и вправду стремится сгладить все углы, примирить враждующих, накормить страждущих. Его спутник что-то бормочет в ответ, но все же удаляется, убежденный то ли доводами Эриния, то ли его проникновенным голосом. А Его Преосвященство никуда не торопится: проходит к шаткому столу возле окна, кладет на него какую-то книгу, пододвигает себе стул, поправляет рукава темно-синей рясы. И произносит очень тихо и ласково:

— Довольно притворяться, Алесса. Я же вижу, что ты не спишь.

Я перекатываюсь на спину и делаю вид, что мне приятнее созерцать каменный свод, чем смотреть в его благообразное лицо. Удивительно, я провалилась в сон на рассвете, а сейчас последние отблески дневного света истаивают за крохотным оконцем. И далекие колокола бьют девять раз. Уже вечер! Я потеряла весь день вместо того, чтобы разработать приемлемый план спасения Гвеллана. Вот же…

Его Преосвященство невозмутимо извлекает на свет свои четки — я слышу, как негромко брякают водяные камни в его пальцах — и продолжает, игнорируя мое демонстративное пренебрежение его, несомненно, очень важной персоной:

— Вы совершили достаточно ошибок — не стоит делать еще одну. Я пришел к вам как друг. И завеса тишины, которую я только что сотворил при помощи вот этого артефакта — тому порукой.

— Отчего я должна вам верить? — вскидываюсь я, все же усаживаясь на своем жестком ложе. Даже не пытаюсь прикрыть оголенное плечо — пусть смотрит.

— Оттого, что у вас не осталось здесь друзей, кроме меня. У вас и у Гвеллана.

— Ах, вот как! Так вот кого стоит называть друзьями! Тех, кто в благодарность за собственное излечение помогает устраивать на тебя облаву! А я-то думала…

— Прекратите паясничать, Алесса!

О, мы даже повышаем голос! Если сейчас сюда не влетит обеспокоенный стражник или инквизитор, я, пожалуй, попробую поверить в завесу тишины.

— Прошу простить меня, Ваше Преосвященство! — если он думает, что я вот так просто проникнусь к нему доверием, он ошибается. — Вы буквально выпрыгнули вчера из-за спин магов из своры Каспера, увещевали меня не оказывать сопротивления. Когда я вижу человека в подобной компании, я могу сделать лишь один вывод: он с ними заодно. И сейчас: разве не кто-то из инквизиторов проводил вас до камеры опасной преступницы?

— Если вам не отказал слух, вы прекрасно слышали, что я уверил его в вашей неспособности оказать сопротивление и отправил восвояси.

Его голос звучит спокойно, и мне отчего-то приходят на ум капли, падающие в чашу клепсидры. Весомо, мерно и значимо.

— Вы с Гвелланом сами поставили себя в такую ситуацию, когда вам не помог бы и отряд магов, выскочивший из засады с посохами и заговоренными мечами в руках. Порой стоит притвориться змеем — и преуспеть, нежели остаться львом — и прыгнуть прямо на нацеленное на него копье.

— И вы выбрали змея?

Он улыбается одними уголками губ, его пальцы рассеянно скользят по бусинам.

— Змея следовало выбрать и вам. К примеру, принять приглашение короля Эддарда явиться ко двору.

— То есть сдаться сразу?

— Не попасть в тюрьму, не быть объявленными врагами короны и народа Каридада. Выжидать. Проявить выдержку с врагами и искать друзей. Во время нашей последней встречи мне показалось, что как раз вы, Алесса, наделены этими умениями сполна. Видимо, влияние Гвеллана…

— Не смейте даже упоминать его имя! — не выдерживаю я.

— Да-да, именно влияние Гвеллана, — все так же спокойно произносит Эриний, не обращая снимания на мой гнев. — В день его избрания я был одним из немногих, кто высказался против. Вовсе не от того, что он мне неприятен, нет. Но я полагаю, что главные добродетели Верховного мага королевства — опыт и мудрость, а не сила Дара и слава. Гвеллан слишком молод.

— Молод? — я на миг забываю, что передо мной изворотливый враг, и позволяю себе проявить любопытство. — А сколько ему на самом деле?

— Сорок пять. Надеюсь, вы понимаете, что для магов, чья жизнь намного длиннее людской, это не возраст. Но после того, как он чуть ли не в одиночку одолел призраков болота Совар, все носили его на руках и воспевали его искусство. Его наставник, стоявший в то время во главе Совета магов, также желал видеть именно Гвеллана своим преемником. Только человек, чья кровь горяча, опьяненный своим могуществом и, вероятно, любовью к женщине, которую он поклялся защищать, решится в одиночку бросить вызов королю и его приближенным.

— Так мы должны были явиться ко двору и…

— Прийти ко мне, разумеется, а не пускаться в бега.

Он зажимает в пальцах несколько камней в своих четках — и я вижу, что звенья скрепляющей их цепочки в одном месте разогнуты. И там как раз не хватает одного. Я разжимаю ладонь с лежащим на ней водяным камнем, и Эриний утвердительно кивает.

— Мы поняли друг друга, Алесса.

— Да, Ваше Преосвященство, — раз он смог подбросить мне в камеру волшебный камень, я обязана ему поверить. Хотя бы попытаться.

— Рад, что к вам возвращается свойственная вам рассудительность.

— Нас точно никто не услышит? — я испуганно озираюсь на дверь. Теперь, когда помощь так близка, я очень боюсь потерять надежду из-за какой-то глупости.

— Я объяснил и Касперу, и отцам инквизиторам, что наша беседа может затянуться. Вы нуждаетесь во вразумлении и покаянии. А так как от вас ожидают покорности, никто не препятствовал моему намерению. То, что мы с вами — давние знакомцы, убедило их окончательно. Так вот, о вразумлении… Сейчас поздно говорить о том, что, явившись во дворец добровольно, вы имели бы свободу маневра, пусть и находясь под надзором. Король и народ Каридада хотели видеть Избранную и воздать ей почести — что в этом такого?

— Что, если мне было видение?

Эриний склоняет голову набок, прищуривается, рассматривает меня так, словно я — ценный экземпляр из коллекции редкостей и диковин.

— О том, что король Эддард хочет использовать вас и завладеть силой Источника? Что-то такое я и предполагал. Знаете, Алесса, порой из обрывков фраз, взглядов, незначительных мелочей можно составить такую картину, что диву даешься. К тому же Каспер и Его Величество нередко бывают крайне неосмотрительны.

— Они уверены в вашей преданности, — бесхитростно говорю я.

— Вы же знаете, каковы мои намерения в отношении Источника. Они полностью совпадают с вашими. Так что… если ваши цели остались низменными, предлагаю перейти к делу. В том, что Гвеллан каким-то образом скрыл вашу магию, я даже не сомневаюсь. Это так?