— Зачем ты все это рассказываешь? Я не могу быть Ревнской розой! — нервно комкая салфетку, воскликнула Аника.

Старая графиня погладила ее по предплечью:

— Не нервничай так, дорогая, иначе мы так и не услышим всей истории. Постарайся выслушать ее так, как рассказывает мой внук: будто какую-то необычную сказку. А выводы будем делать потом.

Аника постаралась взять себя в руки и прикрыла глаза, успокаиваясь. Этьен с благодарностью посмотрел на бабушку и продолжил:

— Это было лишь предисловие, а сама история началась примерно год назад. В Ревну прибыл очередной посол из Трины, а вместе с ним и его племянник — граф Сквонатти, которого, как потом оказалось, просто нашли способ ненадолго выслать из страны — уж слишком сильно он наследил при тринском дворе: совратил несколько аристократок, а жениться не пожелал. Его отец, довольно влиятельный вельможа, отправил его подальше с посольством, чтобы страсти улеглись, а разъяренные отцы обесчещенных девушек немного успокоились. Парень хорош собой, обходителен и очень быстро стал дамским любимчиком при дворе. Разумеется, он не смог обойти стороной и такую лакомую добычу, как Ревнская роза.

Этьен снова замолчал. Сейчас, рассказывая эту историю Анике, он никак не мог соотнести ее с образом девушки, который ему нарисовали в докладе. Та Аника представлялась избалованной, не в меру романтичной особой, эдаким тепличным цветком, в то время как эта Аника была совершенно другим человеком. Ему даже ревновать ее к прошлому почти не получалось. Потому, наверное, и историю всю эту начал рассказывать, будто и не о ней.

На мгновение Этьен даже заколебался в своих выводах, но напомнил себе, что Аника потеряла память, а потому начала строить свою жизнь с чистого листа и вполне могла сильно перемениться.

— Что же было дальше? — нетерпеливо прервал мужчину предмет его размышлений.

Он видел, как она нервничает, хотя и старается держать себя в руках, а потому отогнал посторонние мысли и продолжил:

— Как утверждают сплетники, между молодыми людьми вспыхнули чувства. Молодой граф ухаживал красиво и с размахом, вот только прекрасно понимал, что женитьба на красавице ему не светит, а простой интрижки ему не только не простят, но и при надобности найдут на другом конце света и... — Этьен не закончил фразу, но всем все стало понятно.

— Но он и не хотел обычной интрижки, не та это была девушка, а брак с ней сулил слишком много выгод. Вот и предложил он ей тайное венчание. Конечно, граф понимал, что разразится скандал, и сгоряча его будущий тесть может натворить очень многое, а потому придумал план, по которому сразу после венчания они сбегут к нему на родину в Трину. Он рассчитывал на помощь отца и на его умение извлекать политическую выгоду из любой ситуации. К тому же планировал, когда девушка родит, вернуться в Ревну и предстать перед герцогом и королем. А те, по его замыслу, увидев внука, должны все простить и непутевой дочери, и ее мужу — все же любимая дочь и посвященная.

— Откуда тебе так хорошо известны планы юноши? — внезапно спросила графиня.

— Я объясню это чуть позже. Сейчас лучше рассказывать все по порядку. История там довольно запутанная и некрасивая, — вздохнул Этьен и продолжил. — Итак, план он составил, и девушка согласилась на тайное венчание и побег, хотя и не сразу — все же это очень серьезный шаг. Но граф умел кружить женские головы, — съязвил Этьен и глянул на Анику. Та слушала, сдвинув брови, и задумчиво глядела на салфетку в своих руках. — Графу удалось утроить побег летом, когда девушка по обыкновению отправилась в герцогское поместье у моря. Он сделал вид, что приболел, и остался в столице. Поэтому куда и с кем исчезла девушка, поняли не сразу. В тайну побега она посвятила только свою служанку, вместе с которой и бежала. Пару соединили узами брака в храме в одной небольшой деревеньке. Затаившись, они провели там несколько дней, а потом отправились на зафрахтованном корабле в Трину. И дальше все вполне могло пойти по задуманному графом Сквонатти плану, но в столице Ревны он успел обзавестись содержанкой — обедневшей аристократкой с небольшим даром, которая влюбилась в него и решила, что для нее быть содержанкой предпочтительнее, чем женой какого-нибудь купца. Когда она узнала, что ее любовник уезжает, то взмолилась забрать ее с собой. Тут граф и обмолвился, что едет с женой. Не знаю, что двигало этой содержанкой, но она упросила графа взять ее с собой в качестве служанки, пообещав, что ни на что не претендует, ничего никому не расскажет, лишь бы он был рядом.

— Прямо, как в песне, — еле слышно грустно хмыкнула погруженная в свои с мысли Аника.

Какой? — не понял Этьен.

— Миленький ты мой.

— Не знаю такой песни.

Аника подняла на него глаза и будто опомнилась:

— Я в деревне что-то такое слышала, уже и не вспомню. Но как он сам на такое согласился?

— Видимо, считал, что без труда сможет контролировать женщину. Встречались мне такие самоуверенные, — внезапно за внука ответила старая графиня. — Только жизнь таких умных рано или поздно от подобных глупостей отучает.

Немного помолчали, осмысливая услышанное, и Этьен продолжил рассказ:

— Так и оказалось, что на судне, которое шло в Трину, одновременно плыли жена и любовница графа. И в какой-то момент у любовницы сдали нервы: она не смогла видеть своего мужчину с другой женщиной. Злость затопила ее рассудок, и, подгадав удобный момент, она при помощи магии на какое-то время лишила графиню голоса и скинула ее в море. Потом отвлекла команду, подпалив что-то на палубе. Корабль шел на всех парусах, и голова тонущей женщины быстро скрылась из вида. Потом, конечно, ее начали искать, разбираться, и все открылось, а еще чуть позже этот корабль настигла военная каракка ревнского королевства. Началось расследование, результаты которого удалось узнать с большим трудом и которые я вам только что озвучил.

— Сказка у тебя получилась занятная. Только какое мы все имеем к ней отношение?

— Ревнская Роза, дочь герцога Нанского — это Аника, — вздохнул Этьен.

— По твоему рассказу догадаться об этом было несложно, — фыркнула графиня. — Только где доказательства? Сама Аника ничего о себе не помнит. Она ведь может быть кем угодно, а дочь герцога могла просто утонуть. Не принимаешь ли ты желаемое за действительное?

От таких слов Аника заметно приободрилась, а Этьен покачал головой и вздохнул.

— Бабушка, я бы и рад обмануться, но тринцы ее до сих пор ищут, причем и у нас, и в Ревне, а это значит, что они точно знают, что она жива.

— Определить это с точностью можно только в храме по брачному браслету... — задумчиво произнесла графиня. — Значит, граф Сквонатти как минимум еще жив, и если ее пока ищут только тринцы, значит он уже не в Ревне.

— Бабушка, ты, как всегда, необычайно проницательна, — Этьен немного склонил голову в знак признания ее ума. — Графу Сквонатти почти сразу каким-то образом удалось сбежать из-под стражи. Между странами разразился скандал. Посольство Трины выдворили из Ревны, и им еще повезло, что никого не убили — герцог был в ярости, и если бы не здравомыслие короля, конфликт мог перерасти в военное столкновение. Но Ревна пока к такому не готова, вернее, ее флот, а у тринцев хватает проблем на границе с другими государствами. Но торговые преференции и квоты были пересмотрены, и теперь товаропоток к нам, в Аллирию, который шел через Ревну, сильно сократился. Тех же фиников на рынке просто нет.