Я усаживаюсь на стул, который мне предоставили, и удобно устраиваю гитару на коленях.

– Всем привет, – здороваюсь я, чем привлекаю всеобщее внимание. – Извините, что прервала музыку, под которую вы танцевали, но мои друзья хотят, чтобы я исполнила свою новую песню.

Зал наполняется свистом и подбадривающими криками.

– Отлично!

Я быстро настраиваю гитару.

– Песня еще не закончена, так что я исполню вам небольшой отрывок.

Я рассказала тебе тайну,

Ты открылся в ответ мне.

Я даже не помню, с чего все началось,

Но мое сердце теперь принадлежит тебе.

Если любовь – игра, то я готова сыграть вновь.

Хочу слышать, как ты шепчешь:

«Тебе не нужно быть сильной со мной».

Сорви все пластыри с моих ран,

Мне не нужно ничего, если ты рядом.

Я чувствую, как у меня начинает кружиться голова, но продолжаю петь.

Скажи, что ты тот,

Кто не уйдет никогда,

Потому что мне чего-то недоставало,

Пока я не встретила тебя.

Бар перед глазами стоит вверх ногами. Но я стараюсь улыбаться и заканчиваю петь. Помещение наполняется аплодисментами, и в ушах появляется жуткий писк, который становится громче с каждой секундой.

Я, не вставая со стула, отдаю гитару парню, который стоял до этого за аппаратурой. И закрываю уши в надежде избавиться от режущего писка. Я ловлю взволнованные взгляды своих друзей и Аарона. Хоккеист уже пробивается на сцену через толпу студентов. Я пытаюсь подняться со стула, но из-за помутнения в глазах падаю на пол. Я слышу голос Аарона, который смешивается с писком. И вижу уже лишь его силуэт. Еще чуть-чуть, и я вовсе отключусь.

– Эмма! Эмма! – зовет он меня. – Смотри на меня, пожалуйста, смотри на меня.

Кто-то рядом предлагает вызвать скорую, но остальные будто этого не слышат.

– Побудь со мной, Эмма! – В его голосе столько мольбы. – Не отключайся, пожалуйста. Не бросай меня.

Бросать тебя? Я не брошу тебя, Аарон. Уж точно не сейчас.

– Этот писк, ужасный писк… я так больше не могу.

– Нет, Эмма! Нет!

Глава 25

Писк и чьи-то голоса. Они настолько отдаленные, что я не могу разобрать ни слова. Но я слышу свое имя. Раз. Два. Это обо мне говорят?

– Эмма? О боже, Эмма…

Меня зовут, но кто? Ничего не могу разобрать. Перед глазами темнота.

Я не понимаю, где нахожусь и что вообще происходит. Я помню, как минуту назад пела на сцене, а сейчас…

Голоса становятся все тише, а затем и вовсе пропадают. И я снова нахожусь на грани сна и реальности.

– Эмма? – Кто-то бьет меня по щеке.

Я медленно открываю глаза. Все вокруг расплывается яркими красками, но, когда зрение приходит в норму, я вижу перед собой Алексу.

Она еще раз бьет меня по щеке.

– Больно.

– Она пришла в себя! – кричит подруга кому-то. – Ты напугала нас, Эмма!

Я потираю щеку. Она горит. Сколько раз Алекса меня ударила?

Когда зрение окончательно возвращается, я замечаю вокруг себя остальных девчонок. Кассандра, Хлоя и Мелани с тревогой смотрят на меня.

– Ей нужно в больницу, – настаивает Мелани.

Но я против. Я никуда не поеду. Сейчас я хочу оказаться в кровати и в тишине. В баре громыхает музыка, и у меня такое чувство, что голова готова взорваться.

– Мне нужно выйти отсюда.

Я пытаюсь подняться на ноги, но во всем теле дикая слабость. Что, черт возьми, происходит? На помощь приходят подруги, которые помогают мне встать и дойти до выхода.

На улице я ощущаю, как теплый летний ветер обдувает лицо, и мне становится легче. Мысли приходят в норму, а вместе с ними и мое состояние. И я наконец-то осознаю, что рядом с нами нет парней.

– А где ребята?

Я с непониманием смотрю на подруг. Но они с таким же непониманием смотрят на меня. Я что-то не то сказала? Я осматриваюсь еще раз и, не найдя рядом никого из парней, еще раз задаю вопрос:

– Так где ребята?

– Ты ничего не помнишь? – хмурится Кассандра.

Что я должна помнить?

– Она могла удариться головой. Ей точно нужно в больницу, – повторяет Мелани.

– Кто-нибудь, объясните мне, что случилось. Я ничего не понимаю.

– Давай сначала дойдем до скамейки. Ты все еще выглядишь вяло.

Алекса подхватывает меня под руку и ведет к скамейке, которая находится через дорогу от бара.

Как только я сажусь, тело максимально расслабляется, и я будто снова не здесь, не с ними. Тяжесть в голове и темнота в глазах снова хотят взять надо мной верх, но я сопротивляюсь. Ветер, который пару минут назад придавал мне сил, теперь кажется, забирает их у меня. Я на минуту закрываю глаза, но снова проваливаюсь в темноту. Видимо, я действительно сильно ударилась головой.

– Ей нужен отдых и покой, – шепчет кто-то.

– Только обещай, что будешь держать нас в курсе.

Это Алекса, ее голос я узнаю точно. Такой уверенный и громкий, даже когда она говорит шепотом. Но сейчас он дрожит. Я снова потеряла сознание?

– С ней будет все в порядке, я обещаю. Если что, звоните и пишите Мел.

Я слышу, как тихо закрывается дверь и щелкает замок. Нужно открыть глаза. Нужно понять, где я. Но я слаба. Снова писк бьет меня по ушам, и мне даже кажется, что я кричу. Но я уже не понимаю, что сон, а что реальность. Все смешалось в моей голове. Остается просто терпеть. И ждать, когда все это закончится.

Может, мне все-таки стоило поехать в больницу?

Не знаю, сколько прошло времени, но, когда я снова открываю глаза, в комнате темно. Я стараюсь сфокусировать на чем-нибудь взгляд, но не могу ничего разглядеть. Вокруг кромешная тьма. Я пытаюсь пошевелиться, но только сейчас понимаю, что меня будто придавило чем-то тяжелым. Я уже готова закричать, но замечаю напротив набор хоккейных клюшек. И сумку с логотипом нашей команды. Надеюсь, глаза меня не обманывают и это действительно так. Паника начинает отступать, да и вовсе пропадает, когда я слышу сонный голос Аарона:

– Ты у меня в комнате.

Он переворачивается на другую часть кровати и освобождает меня.

– Который час?

– Половина четвертого.

Я медленно поднимаюсь с кровати и направляюсь к выходу из комнаты.

– Эмма, постой.

Я дергаю ручку, но дверь не поддается. Я оборачиваюсь на Бэйкера в тот момент, как он встает с кровати. На