Не дома же сидеть и самоедством маяться. Из стрессов каждый выбирается по-своему: кто на таблетках, кто-то на спирту, я — на своих двоих в буквальном смысле слова. Физическая нагрузка для меня — что для иных наркотики: раз подсев, так запросто не слезешь. Здоровый образ жизни, чтоб его… мне, впрочем, нравится; не я одна такая.

Выбор «терапии» был не так чтобы велик: после эпизода двухнедельной — поболее уже — давности с нокаутом Басмаева ни на татами, ни хотя бы в тренажерный зал как-то не тянуло. И ладно, всё равно тренажеров лучших, чем собственное тело, покамест не придумали — равно как, кстати, тренинга, лучшего, чем секс, э-э… н-да. Само собой, шучу — отчасти, разумеется.

Так вот, поднявшись в состоянии если не раздрая и раздрипа, то около того, я приняла решение встряхнуться — немедля и всерьез. Решено — исполнено: положим, секс так сразу малость чересчур, но вот хорошая пробежка мне была в самый раз показана. Быстренько собравшись, благо дело для меня привычное, я для очистки совести зашла в комнату соседки, убедилась, что старушка тихо-мирно спит, как ей и положено. На всякий случай чиркнула записку, что буду дома ближе ко второй половине дня — всё в порядке, пусть не беспокоится, если задержусь вдруг — позвоню. С тем и поехала.

Машину я припарковала возле придорожной забегаловки (справедливее, наверно, «заезжаловки») недалеко от станции Курорт что под Сестрорецком. Я вроде бы уже упоминала, что загородный кросс — мероприятие для меня еженедельное. Ну, скажем так, плюс-минус, разумеется: раз-другой могу и пропустить, особенно зимой. Сие к тому, что эту «заезжаловку» я облюбовала достаточно давно: места воздушные, машина под приглядом, шашлык, опять-таки замечу, неплохой — тем паче после дня на свежем воздухе. Чем не курорт?

Разминалась я подальше от людей, поближе к горизонту — на песчаной оконечности каменной гряды, своеобразном островке на мелководье. На разогрев, растяжки и ката ушло примерно с час. А дальше — бег: от Курорта до Зеленогорска, двадцать километров берегом туда, столько же, естественно, обратно. Многовато будет? По мне так в самый раз, не нравится — никто и не неволит.

Это лишь на первый взгляд марафонская дистанция неподъемной кажется. Втянешься — нормально, всё путем: беги себе спокойненько, дыши, повторяя про себя что-нибудь ритмичное. Можно мантру, можно стих какой, хотя бы даже самый бестолковый. Что-нибудь такое, простенькое, вроде: раз-два-три-четыре-пять, вышла Янка погулять. Текст роли не играет: прыг-скок, прыг-скок, я веселый гонококк; спирохета бедная, отчего ты бледная? Н-да. Или вот еще, на мотив «Во поле береза стояла»: я пойду-пойду погуляю, злобных мафиози постреляю, ой люли-люли погуляю, ай люли-люли постреляю! Короче, суть ясна, даром, что конкретно с «постреляю» я забежала слегонца вперед — глав так на несколько. Успеется еще: пиф-паф, ой-ей-ей, умирает папик мой…

Обычно голова уже на первом десятке километров становится пустой, чем бы ни была ты озабочена. Упражнение в духе дзен-буддизма: прежде чем о чем-то размышлять, полезно иногда максимально глубоко опустошить сознание. В общем, то что доктор прописал, мне в самый раз показано.

Итак, я побежала. Пока погода радовала: солнечно, для октября достаточно тепло, почти безветренно. Правда, за спиной, где-то там, в районе Петербурга набухало марево, но вроде бы дождя не предвещало. Всё как будто складывалось очень ничего…

Увы. Человек, пардон, предполагает, а черт-те знает кто располагает. Только собирался человечек, понимаешь, малость поскучать в гордом одиночестве, только я осилила первый километр, как вдруг из-за спины:

— Дайана Германовна!

В-вашу перемать… Ну что еще?

Оказалось, это нечто, а не что — собственной персоной капитан Тесалов. Мента мне только не хватало для компании! Почему-то я его узнала сразу же, по голосу еще:

— Здравствуйте, Дайана. — Я мрачно обернулась. — Рад видеть вас, Дайана Германовна, она же доктор Кейн. — Тесалов улыбался во всю ширь. — Мир немножко тесен, не находите?

Немножко нахожу. И множко нахожу. И Петербург, положим, город маленький. Но не настолько же! А если и настолько — лично я тесниться не намерена. Извини-подвинься, капитан.

— Удачная погода для разминки, повезло. — Тесалов в адидасовских кроссовках и адидасовском же, явно не китайского пошива тренировочном костюме, без напряжения бежал рядом со мной. — Не возражаете, я присоединюсь?

Сейчас вам через час.

— Представьте, возражаю, — огрызнулась я. — Вы меня теперь и в выходные решили доставать, Юрий э-э… Сергеевич, пардон, он же просто капитан Тесалов?

— Зачем же сразу так. — Тесалова язвительность моя, похоже, забавляла. — Чего-чего, а доставать вас даже в мыслях не было. Я, представьте, тоже собирался здоровья поднабрать. По-вашему, менты горазды только водку жрать и взятки вымогать, к тому же в выходные… — Он усмехнулся: — Ну, не будьте букой, доктор Кейн, вам не к лицу.

Не к лицу мне, надо же. Сам хрен ты менторылый. От зануды слышу.

— Послушайте, давайте разбежимся, а? — предложила я. — Мне, например, туда, а вам, товарищ капитан, совсем в другую сторону. Куда конкретно — адрес подсказать?

— Ну вот, а я-то думал, мы подружимся, — нимало не смутился капитан. — Кстати, я сегодня не на службе, так что «капитана» можно опустить. — Учтем. — И потом, Дайана, вы уверены, что у вас и в самом деле имеются причины меня куда-то посылать? Не я же вас в конце концов подставил!

— Всё равно вы мне несимпатичны, капитан.

Он кивнул:

— Хорошая причина.

— Не хуже двух других.

— Каких?

— Любых.

Тесалов рассмеялся:

— А почему вдруг — двух?

— А почему бы нет? — пожала я плечами. — Кстати же, товарищ капитан, я раньше полагала, что дружить с подозреваемыми вам уставом не положено. — Между прочим, если бы я знала о распоряжении Новодворцева «поближе приглядеться к этой странной Кейн», то не судила бы столь опрометчиво. — Я разве не права?

— Ну, доктор Кейн, опять вы за свое. Никто ни в чем вас не подозревает — всё, глупость кончена. Да, не спорю, скверно получилось, попался вам на жизненном пути один такой… не по уму ретивый мент Козлов. А теперь вы всех подряд ненавидеть будете? Да и обошлось-то по большому счету сущим пустячком — по крайней мере, по сравнению с вечностью. Вы не согласны?

Ясно, пустячком. А тем паче — по сравнению с вечностью. Даже если на секунду допустить, что этот, извините, пустячок стоил мне — ну, если не работы, то, по крайней мере, веры в человечество, даже если вера в человечество и стоит разве что такого пустячка…

Короче, напросился капитан.

— Послушайте, товарищ капитан. — Я притормозила, затем остановилась. — Я верно поняла — вы сегодня не