– Она просто пьяна, – шепчет так тихо, что ее шепот доносит лишь ветер, – тебе нечего прятать.

Я проглатываю слова, которые мог бы сказать по этому поводу, но она словно читает их по глазам.

– Ты привык, что что-то не так, – качает головой и поглаживает подушечкой пальца мои искривленные губы, – тебе просто нужно сменить эту привычку.

– Как? – обнимаю ее и выдыхаю дым в сторону, чтобы не окутывать им белый цветок, который расцветает в руках.

– Заменить ее новой.

Она прислоняется ко мне, устало прижимает голову к моей груди и обжигает своим дыханием сердце.

Гром раскатывается закадровым смехом, дождь подбирается к коже через одежду, но мы продолжаем стоять у чужого парадного в отсветах окон незнакомых людей, и дышать этим моментом уединения.

– А какие у тебя привычки и зависимости? – интересуется Даша. – Кроме сигарет. Чай или кофе? На завтрак – каша или бутерброды? Вино, пиво или коньяк? Что тебе нравится больше всего?

– У меня нет зависимостей, – потушив сигарету, отбрасываю ее в унылую урну, обнимаю Дашу двумя руками, чтобы спрятать от дождя, который ее почему-то не беспокоит. – Эти мои привычки ты скоро узнаешь сама. Но первой узнаешь другую.

– Какую же? – поднимает лицо, и я замечаю прищуренные глаза и улыбку. – Понятно: наверное, первая привычка, которая сейчас актуальна – это то, что ты, в отличие от девушек, которые вечно сидят на диетах, ужин не пропускаешь? Да, угадала? Ну угадала же?

– Да, – говорю, чтобы дать ей возможность вкусить кусочек победы.

А потом наглядно показываю одну из главных привычек, от которых я бы не хотел отвыкать – склоняюсь и целую эту улыбку. И с жадным удовольствием впитываю в себя приглушенный стон, зарываюсь пальцами в длинные волосы, и вжимаю в себя эту нежность…

Не знаю, сколько проходит времени, и как долго и громко гремит гром над нашими головами, но я отрываюсь от Даши только тогда, когда понимаю, что ее волосы становятся влажными.

– Так, – заметив растерянный взгляд, которым она продолжает смотреть на мои губы, открываю дверь машины и усаживаю ее. – Едем домой. Переодеваться, мыться, сушиться и… – улыбаюсь в ответ на улыбку, – правильно: ужинать.

Город во время дождя удивителен – ему идут эти серые краски, и после, когда выглянет солнце, он окажется только ярче. Разлетаются под колесами лужи, торопливо бегут запоздалые пешеходы без зонтиков, яркими бликами проносятся рекламные вывески и неоновые витрины, а рядом сидит притихшая Даша, которая с таким наслаждением любуется полусонным городом, что не хочется ее отвлекать.

К тому же, это молчание совершенно иное. До дома осталось всего ничего, и я надеюсь, что сумею заполучить улыбку Ромашки еще раз.

– Иди переодеваться, – отправляю Дашу сменить одежду, едва мы переступаем порог квартиры.

– А первая я потому, что у тебя теперь большой выбор? – она с улыбкой кивает на сумку, которую я захватил из машины, и я только теперь понимаю, что сама она не брала запасную одежду.

Нет, возможно, какие-то мелочи, без которых не обходятся женщины, и лежат в ее сумочке, но кардинальных вариантов типа остаться здесь на несколько дней и не кататься туда-сюда, она не рассматривала. Четко придерживается озвученных планов, мечта для заядлого холостяка, она даже не прихватила свои личные тапочки, а спокойно обула те, в которых была.

Но радоваться, что никто не посягает на мою территорию, не получается. Может, потому, что я был бы не против увидеть в ванной не случайную, а ее любимую зубную щетку и мне было бы интересно увидеть, в чем она ходит дома, в чем ей нравится ходить дома, а не там, где она просто ночует.

Наверное, она долго возится с брюками, которые для нее все же большие, потому что я успеваю переодеться и начать заниматься ужином, когда она тоже приходит на кухню.

– И что у нас здесь? – приобняв меня, заглядывает в сковородку, и я чувствую запах геля для душа и как начинает дрожать ее тело, еще до того, как смех принимается щекотать теплым дыханием мои ребра. – Мясо? Правда, мясо? Опять?

– Хочу доказать тебе, что в этом я все-таки лучший, – заявляю на полном серьезе, чем вызываю очередной приступ смеха, на этот раз тихого, как будто она боится разбудить поздний вечер за окнами. – Садись пока, отдыхай.

– А потом?

– А потом будешь есть то, что я приготовлю.

Она отходит, садится на стул у меня за спиной, и хотя я не вижу ее, уверен, что продолжает смотреть на меня.

Желая проверить, оборачиваюсь, и да – встречаю задумчивый взгляд.

– Что случилось?

– Ничего, – качает головой, выдыхает, как будто сбрасывает с себя невидимый груз и улыбается. – Отдыхаю. Просто я действительно отдыхаю.

Какое-то время мы смотрим друг другу в глаза, и такое ощущение, что молнии, сверкающие за окнами, растягивают эти мгновенья, сплавляют взгляды и зажигают что-то внутри нас под раскаты далекого грома.

– Ты знаешь, – Даша прячет взгляд за ресницами, а потом, прикусив губу, вновь прожигает им насквозь. – Мне кажется, что ты – Доминант. Угадала?

И вздрагивает от неожиданности, когда слышит мой смех.

– Даша-Даша… – говорю, отсмеявшись и все же опять оставляю мясо на пару минут без присмотра, потому что мне очень хочется поцеловать ее губы.

Приближаюсь к ней, приподнимаю пальцем ее лицо, прищуриваюсь, глядя в расширенные глаза, полные предвкушения, и ставлю ее в известность:

– Обряд посвящения ты не пройдешь, ошейник в подарок можешь не ждать и стоп-слова между нами не будет.

Она приоткрывает губы, и я проглатываю ее дыхание, заполняю им свои легкие, и с наслаждением наблюдаю, как чернеют ее зрачки изумрудного цвета.

– Но да, – говорю так же честно, – я над тобой доминирую.

Она переводит взгляд на мой рот, и я прикасаюсь к ее губам.

Запустив пальцы в еще влажные волосы, тяну ее на себя, чтобы ближе, еще ближе, чтобы ее вдохи и выдохи стали моими, и чтобы я слышал, даже сквозь пелену этого грома, как бьется ее сердце от моих поцелуев.

И она отзывается.

Ее не пугает напор и сила желания, она покорно впускает меня, дурманя ответным желанием, которого не скрывает.

Обхватывает мои плечи, пытается вжать меня в свое нежное тело, и ей без разницы, что за спиной у нее подоконник, окна открыты, и кто-то нас может увидеть.

Стонет мне в губы, царапает кожу ногтями, вряд ли осознавая, что делает, и разочарованно выдыхает, когда я оставляю ее в покое, не желая устраивать порно для кого-то другого, не желая делиться тем, что она отдает только мне.

– И самое главное, – провожу пальцем по ее припухшим губам, – тебе это нравится.

Не спорит.

Не люблю глупых споров, поэтому в благодарность позволяю ей сделать вид, что это она оборвала поцелуй.