сторону. Он осветил пространство фонарем и увидел, что чуть дальше по проходу имеется дверь прямо в стене. Подошел к ней и подождал, когда ментаграмма определит замок, но не дождался. Дверь открывалась механически, для чего сбоку от нее имелся спрятанный заподлицо рычаг. Он был длинным и крепким, рассчитанным на значительное усилие. Светоч решил, что дверь запиралась очень плотно, чтобы не пропускать идущую по коридору воду во время дождей или весеннего таяния снега.

Дверь открылась, подтвердив его предположения. Она оказалась толстостенной с герметичной эластичной окантовкой по краям, плотно приживающейся к косяку. Для закрытия двери, имелся подобный рычаг изнутри. Светоч запер ее и сразу ощутил, что здесь нет запаха сырости и затхлости присущего предыдущему коридору. Посмотрел под ноги, не остались ли здесь следы от обуви или от резиновых колес, чтобы определить, кто чаще пользовался этим коридором. На полу лежали черные высохшие листья, отлипшие от обуви, явно не его.

Сомнений не было, коридором пользовались этой осенью и вероятнее уже после того, как он выбрался из колодца в первый раз. Тогда листьев на полу не было. Видимо их все вымыло летними ливнями. Он хорошо помнил, как разносились по подземелью его шаги. А в этот раз он шел тихо, ступая по мягкому ковру преющей листвы. Хотелось верить, что наследили люди Власа, а не те, кто приходили за ними.

Светоч убавил свет фонаря на минимум, чтобы не выдать себя раньше времени. Он уже потерялся, в какую сторону от пищевого автомата ушел. Коридор извивался много раз, но еще ни разу не разветвлялся. Следов от обуви ему больше не попадалось, как и от резиновых колес роботов. Судя по тому, что тут не свистел сквозняк, коридор запечатывался с другой стороны аналогичной дверью. Никаких кабелей и труб по нему не проходило, но имелись вентиляционные отверстия наверху. Видимо его функция состояла в соединении подземных частей.

Светоч уперся в дверь. Она оказалась, как он и ожидал, точно такой же, как в начале тоннеля. Потянул рычаг на себя и открыл ее. В лицо ударил сквозняк и легкий запах, присущий машинам, смесь пластика и смазки. Вышел в коридор и сразу ощутил легкую звуковую вибрацию, как от гудящего трансформатора. Потушил фонарь и дождался, когда глаза привыкнут к темноте. Хотел, чтобы роботы-техники выдали себя раньше, чем обнаружат его. Когда Светоч был в плену, его много раз расспрашивали про камеры, про микрофоны, через которые МАК контролирует людей и были удивлены, что ничего этого нет. Однако когда Светоч узнал о подземной жизни, и о роботах, которые следят за поддержанием работоспособности города, то подумал, что каждый из них должен обладать зрением и что для МАКа это все равно, что собственные глаза. Попавшись такому роботу, у МАКа должна появиться куча вопросов к нему, относительно причин находиться в этом месте.

Усиленный слух и зрение не помогли. Светоч включил фонарь на минимальную мощность и посмотрел под ноги. Да, тут было полно следов, оставленных техникой. А еще заметил, что тоннели разветвлялись в этом месте. Выбрал крайний левый, ничем не отличающийся внешне от остальных и пошел по нему. Часто останавливался и прислушивался. Воображение подкидывало звуки жужжания электромоторов или шуршания колес по полу. Стоило прислушаться, и звуки пропадали.

Светоч вышел в широкий коридор, расположенный перпендикулярно. Ширина от стены до стены в нем была больше двух метров, и до потолка он дотягивался только вытянутой рукой. На полу чернели характерные следы от колес, наезженные за много лет, возможно десятков. В бетоне даже появилась колейность. Светоч пошел по широкому коридору. Еще до того, как он почувствовал усилившийся сквозняк в спину, понял, что коридор предназначен для машин, габариты которых почти равнялись его размерам. Потому и гнали они перед собой воздух, как поршень внутри цилиндра.

Светоч побежал со всех ног в надежде успеть найти в стене ответвление. Сквозняк становился все сильнее и уже ощутимо подталкивал в спину. До слуха донесся шум колес и гудение мотора. От сумасшедшего бега потемнело в глазах. Дыхания не хватало, ноги сделались ватными. Светоч понял, что сейчас его переедут, и он останется навсегда в подземелье Тулсы. Умрет, как крыса, о которой никто и никогда не вспомнит.

Справа в свете фонаря мелькнула искаженная тень. Светоч рывком нырнул в ее сторону и все равно получил удар в локоть. Упал на бетонный пол, уронил фонарь и дубинку. Ухватился за ушибленный локоть и взвыл от боли. Катался минуту по полу, пока боль не утихла. Метаграмма доложила, что сделала все возможное, чтобы ее утихомирить имеющимися у организма способностями. Впервые он был благодарен ей без всяких оговорок.

Поднял с пола фонарь и осмотрелся. Это тоже был тоннель, но с толстыми жгутами проводов. Потолок нависал над головой. Светоч не мог стоять в нем в полный рост и идти прямо, только боком. Снял куртку и осмотрел поврежденный локоть. Ничего серьезного с ним не случилось. Незначительное посинение, не идущее ни в какое сравнение с теми повреждениями, которые он получил на сбитом «птеродактиле».

Он отдышался и услышал шум, вначале принятый за шум крови в ушах. Звук разносился по тоннелю с той стороны, в которую ему предстояло идти. Назад в тоннель с грузовиками путь был закрыт. Снова потянуло сквозняком, и через несколько секунд проскочила другая машина. Разница между ними составила чуть больше трех минут. Если бы имелась карта тоннелей, можно было бы попытать счастья, но бегать по нему наугад чистое самоубийство.

Светоч пошел на шум, усиливающийся с каждым пройденным шагом. Вскоре шумовая вибрация начала давить на уши. Светоч вспомнил, что слух у него «выкручен» на максимум и снизил чувствительность до приемлемого уровня. Теперь вибрация ощущалась только при прикосновении к стене. Источник ее заинтересовал Светоча.

Он все ждал, что тоннель вот-вот закончится помещением с механизмом, создающим шум, но он все продолжался. Ментаграмма отсчитала больше тысячи шагов от того места, когда Светоч решил, что добрался до края. Тоннель закончился не просто помещением, а огромным залом, в котором не было видно ни потолка, ни дна, ни противоположной стены. Впрочем, противоположную стену мешал увидеть тот самый механизм, издающий шум. Он был огромен и тоже терялся в темноте. Света фонаря хватало, чтобы выхватить незначительную его часть, а так же лестницы и дорожки, коконом опоясывающие механизм.

На металлическом боку устройства виднелась потускневшая надпись «Реактор № 4». Воздух в огромном зале казался теплее, чем в тоннеле и здесь ощущалось его движение снизу вверх. Светоч ступил на