Он был благодарен им, за то, что они не лезли к нему. Ходил по залу с выставленными предметами трехсотлетней давности и механически натирал их тряпкой. После обеда пришли школьники, и он два часа водил их по экспонатам и рассказывал то, что они и так могли прочитать. Считалось, что так они лучше вникали. Все вопросы, которые задавали дети, касались только его высокого рейтинга, и в итоге экскурсия превратилась в пресс-конференцию, как поднять себе такой же уровень. Коллеги отрицательно отнеслись к его работе и к концу смены профессиональный рейтинг немного просел.

— Всем до завтра. — Добродушно попрощался Светоч перед уходом. — И помните, зависть плохая штука.

После работы он поехал не домой, а к пищевому автомату, в котором жила банда «дикарей». Народ еще не разошелся, гулял по набережной, но было уже темно. Постучал условным сигналом по вентиляции. Прошла минута, никто не отозвался. Постучал еще раз, настойчивее. Снова никакого эффекта. Его или игнорировали или…. Про второй вариант он не хотел думать.

Заказал тут же ужин, поел и бродил еще два часа, пока люди на набережной и рядом не рассосались. На всякий случай снова постучал в вентиляцию. Никакого эффекта. Попытался запрыгнуть и ухватиться за край крыши, но не смог. Вызвал машину и ждал ее прямо у стены. Она подъехала, и уже с неё, Светоч легко перебрался на крышу. Спустился через шахту внутрь и сразу пробрался в помещение, где банда организовывала собрания. Здесь никого не оказалось. Покричал, позвал, но без ответа.

Исчезновение банды было таким же необъяснимым, как и Коломбины. Хуже всего, если причиной тому было его неосторожное поведение, которое навело неведомых служителей МАКа на «гнездо». Ничего в окружающей обстановке не говорило о том, что была борьба. А «дикари» не сдались бы без боя. Если только они не действовали превентивно и не ушли отсюда, не дожидаясь начала облавы. Но теперь о новом месте их обитания не знал не только МАК, но и Светоч. Он остался один на один со своей проблемой.

Светоч вернулся домой в наипаршивейшем настроении. Выпил все, что порекомендовала ментаграмма и забылся во сне.

Однообразные дни потянулись друг за другом. В Тулсе выпал снег, затем растаял. По городу потекли лужи, и впервые Светоч увидел город другим, чужим и некрасивым. Он дважды летал на внешнее кольцо, но найти Коломбину таким способом оказалось невозможно. На это надо было потратить годы. И вообще его там плохо принимали и всячески игнорировали. Горожане с низким рейтингом не любили таких выскочек, как он. Спустя месяц Светоч пришел к выводу, что они все равно никогда не смогут быть вместе с Коломбиной. Даже ели он ее найдет и снова привезет в город, она исчезнет. МАК не позволит быть вместе горожанину и дикарке. Не для того он создавал эти несмешиваемые группы людей.

Светоч сконцентрировался на миссии по заражению МАКа, упиваясь мстительной радостью, не позволяющей сидеть без дела. Он часто пользовался транспортом, различными сервисами, чтобы каждый раз скидывать кусок кода. Подумывал о том, чтобы снова завести куклу и стал рассматривать каталоги. Все было не то, извращенно и бездушно. На месте известных публичных людей, жертвующих образы своим двойникам с единственной целью сексуальной эксплуатации, Светоч никогда бы не согласился на это. Не было в этом никакого почета и возвышенного чувства, только грубая и примитивная потребность добавить славы любым путем. Откуда было МАКу знать, что должен чувствовать человек, когда идет наперекор морали. Не было у него и не могло быть настоящего понимания тому, чему человек сам не смог бы дать четкого определения.

Хуже всего в той ситуации, в которой он оказался, являлось полное отсутствие информации обо всем его интересующем. Он не знал, куда исчезла его девушка, куда исчезла банда дикарей, и выполняет ли свою задачу измененный «клещ». Неопределенность давила непрерывно и мешала всему. Светоч не высыпался, становился рассеянным. Ментаграмма устала подмешивать ему препараты и пригрозила скорым принудительным лечением с полным подключением всех функций организма к медицинскому оборудованию. Ему хотели заменить реальность цифровыми иллюзиями, в которых он не помнил бы себя, но испытывал только положительные эмоции, способствующие излечению.

Светоч не хотел этого. Знал, что такая терапия подсадит его на всю жизнь на виртуальную иглу. Организм просто перестанет самостоятельно бороться и будет вынужден время от времени принимать подобные процедуры. В поисках решения он пришел к выводу, что надо искать ответы под городом. Возможно, Влас его пугал монстрами из подземелья, чтобы скрыть от него то, чего он знать не должен. Единственный вход, о котором он знал, находился в пищевом автомате.

Для своих целей Светоч заказал фонарь с хорошей батареей, прибор для безопасного катания на ховербордах. Он расширял возможности «клеща», регистрируя движения в определенном радиусе, и выводил информацию прямо в поле зрения. Выкрутил из стола тяжелую металлическую ножку, вместо оружия. Ничего умнее и полезнее он придумать не смог. Его затея обязательно повлияла бы на рейтинг. Он обезопасил себя тем, что уволился из музея и больше никуда не устраивался. Так выходило «дешевле», чем просто не выход на работу без объяснения причин.

На дело Светоч отправился ранним утром, когда город еще спал. Машину заказал к другому месту, а до автомата добрался пешком. На крышу поднялся с помощью вещи, которую утащил из музея. Ее аутентичное название — лассо. Накинул его на единственный видимый выступ, проектор голографической вывески и забрался по нему. Судя по всему, лассо являлось новоделом, хорошо изображающим предмет старины, как и многое другое в музее. Веревку затащил назад и взял с собой. Она могла пригодиться и дальше.

В свете яркого фонаря обстановка внутри автомата выглядела иначе. Потолки казались ниже, коридоры уже. Везде мерещились двигающиеся тени, которые он сам и создавал. В одиночку здесь было намного страшнее. Светоч спустился ниже и пошел той дорогой, которой его однажды провожал Юэн. Лязг механизмов пищевого автомата и шум вентиляторов остались позади. Его окутала тишина, прерываемая падением капель, свистом сквозняков в поворотах и непонятными звуками, вызывающими легкое волнение.

Воображение рисовало всякое. Роботов, спешащих на ремонт, отъевшихся крыс, не брезгующих человечиной, тех самых слуг МАКа, передвигающихся исключительно под землей и выходящих на поверхность через потайные каналы в зданиях. Однако прибор, регистрирующий движение, не показывал никакой активности в радиусе пятидесяти метров.

Светоч подошел к стене колодца, по которой выбирался в город. Под ногами лежала груда мокрых гниющих листьев. Этот проход являлся водоотводящим и вряд ли мог привести его в нужную