– Я иду с тобой.

Я высовываю голову из-за двери.

– Ни в коем случае.

Элли фыркает в ответ, натягивая пару очень даже человеческих легинсов.

– Я серьезно, Эль. – Но она игнорирует меня, подпрыгивая на одной ноге, чтобы засунуть другую в штанину. – Я только что вернула тебя. И я хотела бы найти время выяснить, что же с тобой там случилось, чтобы хоть как-то обосновать причину, по которой мне придется разорвать Солиэль на части, но это подождет.

Она пожимает одним обнаженным, изящным плечом, доставая сложенную футболку с полки.

– Все в порядке. Я буду рядом, куда бы мы ни направлялись. Кстати, куда мы идем?

Я моргаю, наблюдая за ней и прикидывая, сколько еще времени она планирует упрямиться. Когда она стягивает через голову рубашку, я захлопываю дверь гардероба и подпираю дверную ручку стулом.

Она кричит что-то невнятное, но ее возмущение мне понятно.

– Прости, – кричу я в ответ. – Ты сможешь злиться на меня сколько угодно, когда я вернусь, обещаю. – Я не говорю «если». Звезды знают, что ее маниакальная сущность может вырваться наружу, кем бы она ни была.

Я сталкиваюсь с Ислой на лестнице. Она колеблется, на ее лице буквально написано, что она собирается сказать что-то неловкое для нас обеих.

– Элли заперта в моей гардеробной. – Я заговариваю первой, не давая ей времени опомниться.

Она на мгновение замирает.

– Прошу прощения?

– Элли. Она пыталась пойти с нами. И я заперла ее в гардеробной.

– Ох. Хорошо. – Она кивает, наконец-то посмотрев мне в глаза. – Я позабочусь о ней.

Я понятия не имею, что она думает о событиях сегодняшнего вечера, и я сейчас не в состоянии справиться с этим. Надеюсь, у меня хотя бы получилось нормально ей улыбнуться.

– Спасибо. Может быть, – прочищаю я горло, – мы поговорим, когда я вернусь?

Она кивает.

– Разумеется, миледи.

Я вздыхаю.

– Я думала…

– И вы сможете отчитать меня за использование «миледи», когда вернетесь, – говорит она, слегка улыбаясь. – Берегите себя. Пожалуйста.

Я отмахиваюсь от ее слов.

– Гейдж будет рядом. Поэтому я не переживаю.

Ее улыбка гаснет, и я начинаю корить себя за то, что упомянула его имя.

– И все же, – тихо говорит она, проходя мимо меня. – Я позабочусь об Элли.

Я позволяю задержать свой взгляд на ней, а потом спускаюсь вниз, чтобы встретиться с Гейджем в Подземелье.

* * *

Гейдж тоже успел переодеться после нашего возвращения: его черные бриджи и льняная рубашка достаточно скромны. Но меч, висящий на боку, намекает, что практичность для него важнее, чем внешний вид.

– Не очень-то это похоже на проход, – говорю я ему, пытаясь заполнить царящую тишину, которая, кажется, тянется из зияющей черной расщелины в стене за троном.

Он пропускает мой комментарий мимо ушей.

– Тебе нужно будет следить за каждым своим шагом там, внизу. Хорошо? – Он смотрит на меня, и я киваю. – Держись рядом со мной, что бы ты ни увидела или ни услышала. – Он рассеянно проводит пальцами по рукояти своего оружия.

Впервые беспокойство начинает грызть меня изнутри.

– Что ты имеешь в виду? Что там, внутри?

Он направляется к двери и останавливается, чтобы оглянуться на меня.

– Все. – Он, повернувшись боком, входит в расщелину, и я следую за ним.

Я задеваю каменную стену каждые несколько футов, но, похоже, моя одежда была создана специально для таких условий. Расщелина приводит нас в лес с величавыми деревьями. Свисающий вниз мох рисует узоры из пробивающихся сквозь них лучей дневного света. Дневной свет. Дневной свет под землей. И плевать, что стояла глубокая ночь, когда мы покинули Лощину.

– Гейдж…

– Вот истинное обличье мира фейри. Тут действуют свои, особые, правила, – говорит он мне. – Человеческого царства здесь не существует. – Он идет вперед, в сторону какого-то строения за деревьями, которое выглядит так, будто состоит из частично разрушенных стен, а наполовину – из невероятно высоких живых изгородей. Его стены простираются в противоположные стороны, я не вижу им конца, и только проем перед нами нарушает его целостность. Гейдж жестом указывает на него.

– Добро пожаловать в Лабиринт. Первое испытание. Готова?

– Будем… блуждать по тропкам? – спрашиваю я, встав на цыпочки, чтобы попытаться заглянуть за стену.

Гейдж издевательски смеется.

– Слишком просто для этого места. – Он ведет меня вперед. – Держись рядом. Лабиринт может измениться, когда захочет, и крайне проворно. Нам нужно постараться не разделиться. – Он останавливается у входа и оглядывается на меня. – В какую сторону?

– Разве ты не проходил это испытание? Ты помнишь дорогу?

– Я же говорил тебе, – говорит он, качнув головой. – Лабиринт – живая тварь. Не сомневаюсь, что со времен моего испытания он спутал все маршруты.

Я смотрю по сторонам, на идентичные участки живой изгороди и стены, которые расширяются и простираются под прямым углом.

– Тогда налево? – Он кивает и позволяет мне идти вперед.

Он подгоняет нас двигаться быстрее, и после нескольких поворотов мои нервы начинают понемногу затихать.

– Все не так уж плохо, честно говоря.

Гейдж фыркает.

– Конечно. Главное, чтобы мы не остались внутри этой дряни после наступления ночи.

– Почему?

– В этих стенах… обосновались разные существа. И они голодны.

Я корчу ему рожицы.

– Ну, это довольно мило и мрачно.

– Просто хотел убедиться, что ты понимаешь, с чем мы столкнемся.

– Но почему ты не обсудил все со мной до нашего ухода? – интересуюсь я. Мы снова поворачиваем направо. Ветви заросшей живой изгороди нависают над тропой, и нам приходится пригибаться, пока мы шагаем вперед.

– Может быть, я боялся, что ты отступишь, приспешница тьмы.

– Вовсе нет, – говорю я. – Ты знаешь, что Элли была поставлена на кон. И по-прежнему держится на волоске, если я не вернусь с этой короной. Так в чем же дело? – Мне приходит в голову, что сейчас подходящее время обсудить произошедшее между нами на маскараде. Но с тех пор, как Боуэн объявил об открытии прохода, его поведение в лучшем случае можно было назвать отстраненным.

Он вздыхает, глядя на меня.

– Я не хотел заново переживать воспоминания об испытаниях. – Он придерживает особенно колючую лозу, чтобы я проскользнула под ней. – Знаешь, это происходит не так, как принято.