Родион Александрович приехал через полчаса. Пока онподнялся, умылся, оделся, вышел из дома. К тому же довольно долго искалпопутку. Он появился, когда часы показывали без двадцати три. Деликатный понатуре в отличие от генерала, он не стал звонить в дверь, опасаясь разбудитьсупругу Скороденко, а осторожно стучал до тех пор, пока генерал не открыл ему.

— Пойдем на кухню, — мрачно сказал Скороденко.

Родион молча последовал за генералом, поняв, что случилосьнечто непредвиденное.

— Мне звонил Слепнев, — тихо сообщил Скороденко.

— Разве его не взяли? — удивился Родион.

— И даже не убили, — зло ответил генерал, — вся нашаоперация была ни к черту. Видимо, мы сделали ставку на кретинов.

— Ребята выполнили все как надо, — возразил РодионАлександрович, — мы послали к ним Стилягу. Он нашел нужного человека, завел сним разговор при том несчастном алкаше. В общем, все, как вы велели.

— Что потом случилось с «нужным человеком»? — спросилгенерал.

Родион Александрович оглянулся на дверь и, не сказав нислова, выразительно закрыл глаза. Но Скороденко все понял.

— Хорошо, — кивнул он, — хоть что-то вы должны уметь делать.

— Лунатик должен был передать сообщение инспекторууголовного розыска. Мы проверили, он передал. Стиляга даже дал ему двестибаксов, якобы за товар, который не стоил и пятидесяти. Мы были уверены, что ониустроят у машины засаду и возьмут помощника Слепнева, когда тот появится вгараже. Но они каким-то образом вычислили адрес бывшей жены того самогопомощника. И устроили налет на квартиру. По рассказам сотрудников МУРа, там всепогибли. В том числе и члены группы захвата. Никто, кроме Слепнева, это сделатьне мог. Но мне сказали, что в квартире погибли все, кто там находился, поэтомуя не сомневался, что полковника нет в живых.

— Нужно было самому все проверить, — яростным шепотом сказалСкороденко, — теперь этот мерзавец на свободе и наверняка понял, что мы егоподставили.

— Надо его найти?

— Конечно. Он завтра утром будет мне звонить. Но все не такпросто. Он очень осторожен, говорит мало, и только из уличных автоматов.

— За день найти «ликвидатора» в многомиллионном городе! —сказал Родион Александрович. — Я видел, как он работает. Это настоящийпрофессионал. Его же учили искусству выживания. По-моему, лучше сделатьпо-другому.

Генерал уставился на него, ничего не спрашивая, ожидая, чтоон скажет дальше.

— Надо перевести деньги в указанный им банк, — продолжилРодион Александрович, — мы ведь все равно переводим деньги на предъявителя споручением разблокировать их после пятницы. Значит, мы ничем не рискуем. Еслион сделает то, что от него требуется, то обязательно пойдет за деньгами, тогдамы его и прикончим. А не сделает, денег не получит, и тогда мы его тем болееуберем. В общем, надо рискнуть и перевести деньги.

— А если он ничего не сделает и все равно заберет деньги?

— Не заберет. В поручении должно быть указано точное время.После часу дня. Наш знакомый в десять должен начать свое выступление в Думе…

— Понятно, — на всякий случай Скороденко прервал Родиона.Даже здесь, у себя на квартире, он боялся говорить о главном. О чем угодно,только не об этом. Он понимал, как важно сохранить в тайне направленность ихдействий. — Считаешь, надо перевести деньги. — Генерал задумался. Ему труднобыло понять логику штабиста. Наконец он сказал: — Вечно у вас какие-тоиезуитские планы. Но все равно нужно, чтобы Стиляга следил за этим чокнутымполковником.

— Сделаем, — кивнул Родион Александрович, — и вот еще что.Он обязательно попытается сделать все сам. Значит, в любом случае у нас будетвремя. А Стиляга пусть находится рядом с этим… с нашим объектом в тот момент,когда появится полковник.

Генерал снова задумался. Никак не мог постичь подобнуюлогику. Не в его правилах было размышлять. Но, похоже, Родион прав.

— Сделаем, как вы предлагаете, — согласился Скороденко,чувствуя, как постепенно рассасывается таблетка валидола, — нужно егоуспокоить, это правильное решение. И пусть Стиляга будет наготове. Второгошанса не представится. Ты меня понял?

Уже наступило утро, когда во Внукове приземлился самолетпремьер-министра с делегацией из Великобритании. Это произошло в половинепятого. Под утро приземлился и самолет из Франкфурта с Дронго на борту. Дронгопрошел по длинному коридору пустого аэропорта, спустился по лестнице. Самолеты«Люфтганзы» приземлялись в Шереметьеве, и в этот ранний час здесь никого небыло. Он прошел пограничный контроль. Получил свой чемодан, прошел мимо сонныхтаможенников, равнодушно смотревших, как он выходит из их зоны.

В такое время здесь почти не бывало характерных для любогомосковского аэропорта «халтурщиков». Он заказал такси и всю дорогу до домапроспал. Водитель его разбудил. Он расплатился, взял чемодан и поднялся в своюквартиру. Было около девяти, когда он принимал горячий душ, чтобы подготовитьсяк новому трудному дню. В этот момент зазвонил телефон. Параллельный стоял вванной, и ему не надо было бегать на звонки.

— Слушаю, — сказал он, догадываясь, кто звонит.

— Доброе утро! — Он не ошибся, это была Суслова. — Какдолетел?

— Все в порядке. Как у вас дела?

— Пока неплохо. Во Внукове нас встречали наши сотрудники.Делегацию мы отвезли на наши загородные дачи. В десять развезем всех по рабочимместам. Пока они завтракают, я решила тебе позвонить. Я внизу. Можно поднятьсяк тебе? Какой у тебя код?

— Конечно, можно. — Он сказал код, положил трубку, досталполотенце, наскоро вытерся и поспешил к двери. Лена, видимо, поднялась лифтом,потому что уже нажимала на кнопку звонка.

Он появился в дверях, обмотанный вокруг пояса полотенцем,кивнул ей и поспешил в ванную.

— Извини, — крикнул он, — я принимал душ.

— Ничего, я подожду.

— Полет прошел нормально? — спросил он, снова залезая подструю горячей воды.

— Вполне, — ответила она и спросила: — Ты принимаешь душ? Акак же рана? Может, нельзя ее мочить?

— Я спрашивал у английских врачей. Уверяли, что уже черезсутки можно. У меня пластырь на плече, через несколько дней сам отвалится.Никакой раны нет, просто кожа немного содрана.

— Ясно.

Она ходила по кабинету, рассматривая книги. Библиотека унего насчитывала около семи тысяч томов, и он очень гордился ею.

— Ты вчера был какой-то не такой, как всегда, — сказалаЛена, — что случилось?