И сейчас, осознав всю меру ответственности, директор думалне об отставке, а об опасности, исходившей от Слепнева, настаивая напродолжении расследования и задержании бывшего полковника. В половине третьегоночи он подписал разрешение Корниенко ознакомиться с некоторыми материалами издосье Слепнева, и в десять утра полковник их получил.

Корниенко обратил внимание на характеристики Слепнева. В нихотмечалось, что полковник иногда действует на грани риска, но почти всегдаточно рассчитывает свои действия. Достиг больших успехов в стрельбе. На уровне мастераспорта. В состязаниях по стрельбе ему выступать, конечно, не разрешали, так жекак и сдавать мастерские нормативы, но на внутренних соревнованиях и при сдачетестов он показывал отменные результаты, почти на уровне чемпионов.

Продолжая изучать дело «ликвидатора», Корниенко наткнулся нанесколько фамилий, которые постарался запомнить. Выписывать что-либозапрещалось. В материалах несколько раз фигурировал некто Харчиков. Агентывнешнего наблюдения сообщали о встречах старшего лейтенанта Слепнева с ЗоейХарчиковой. В деле находился листок оперативного расследования, связанного ссемьей Харчиковых. Указывалось, что брат девушки замечен в разного родавалютных операциях. До поры до времени руководство отдела считалоцелесообразными встречи своего сотрудника с девушкой. Чем дальше Корниенкочитал, тем больше убеждался в том, что далеко не все знает о структуре, вкоторой служит. Несколько позднее оперативники всячески способствовали разрывуотношений Слепнева с девушкой. Познакомили ее с выпускником пограничногоучилища, а Слепнева не отпускали на встречи с ней: то отключали телефон, а одинраз даже затерли его автомобиль в пробке, чтобы он опоздал на свидание. Девушкав конце концов разозлилась на Слепнева и отдала предпочтение другому.

Был в деле рапорт руководившего операцией майора, которыйдокладывал, что все прошло нормально. Слепнев не женился на девушке. Будущему«ликвидатору» нельзя было обременять себя семьей, тем более что один из членовэтой семьи имел явную связь с социально опасными элементами — фарцовщиками,спекулянтами, валютчиками.

Корниенко пришел в неописуемый ужас, поняв, что жены длясотрудников КГБ, выполнявших специальные задания, подбирались с учетомспецифики их работы. Он и не подозревал, что спецслужбы так активно вмешивалисьв личную жизнь сотрудников. Что это от них зависел выбор спутницы жизни.

Корниенко невольно поднял глаза на сидевшего напротивофицера. Неужели такое было? И продолжается до сих пор? Голубоглазый молодойчеловек догадался о чувствах полковника и улыбнулся.

— Чуть ли не каждый, кто читает впервые, немного нервничает,— сказал он. — Поэтому мы и не выдаем дела глубокой разработки «ликвидаторов».Вы это должны понять. В их жизни недопустимы случайности. Слишком многоепоставлено на карту.

— Да, да, конечно, — кивнул Корниенко, снова углубившись вбумаги. Все документы, касающиеся зарубежной деятельности Слепнева, были изъятыполностью. Это явствовало из справки, приложенной к делу. В тот момент, когдадвижимые «революционным энтузиазмом» люди бросились на Лубянку сносить памятникДзержинскому, во всех архивах и фондах КГБ началась лихорадочная работа поизъятию самых ценных материалов. Все опасались штурма возбужденной толпы,хорошо понимая, сколько провокаторов и подонков может оказаться среди этихлюдей.

Нечто подобное произошло и во время падения Берлинскойстены. Когда рухнула политическая система ГДР, люди ринулись в штаб-квартиру«Штази», за архивами. Позднее выяснилось, что все это спровоцировано ЦРУ. Врезультате погромов большая часть документов исчезла и вскоре всплыла в Лэнгли.Несмотря на усилия германских властей вернуть материалы «Штази» уже послеобъединения страны, американцы выдали лишь часть материалов, справедливополагая, что они сами могут воспользоваться бесценным золотым фондом скрытых осведомителейи агентов «Штази». В результате бывших сотрудников и офицеров «Штази»шантажировали, вынуждая работать уже на американскую разведку. В германскойконтрразведке, разумеется, знали истинное положение дел, но предпочли закрытьглаза на провокационную деятельность ЦРУ в собственной стране.

Корниенко обратил внимание на даты изъятия документов. Всематериалы по самым громким операциям Слепнева за рубежом были изъяты в концеавгуста девяносто первого. Часть оставшихся изъяли перед тем, как выдать материалыКорниенко. Он обратил внимание, что фамилия Харчикова была упомянута еще раз,когда речь зашла о брате девушки, осужденном за валютные операции.

Он постарался запомнить эту фамилию. В папке лежала справкао контактах Слепнева с двумя группами КГБ в разные годы. Было отмечено, что онпровел ряд операций с сотрудниками групп «Альфа» и «Октава». Корниенко ужеперевернул страницу, когда в подсознании всплыл совершенно невероятный факт. Онвернулся к предыдущей странице и внимательно перечитал ее. Слепнев работал сгруппой «Октава». Никаких сомнений быть не могло. Значит, подполковник ВикторСлепнев и подполковник Елена Суслова знали друг друга. Таким образом, егоподозрения подтверждались теперь уже конкретными фактами. Вчерашний взрыв вЛондоне. В переданном сообщении указывалось, что его предотвратили неизвестныйему эксперт Дронго и подполковник Суслова. Опять Суслова.

Корниенко не верил собственным глазам. Затем снова посмотрелна офицера.

— Что-нибудь не так? — спросил тот.

— Нет, ничего, — ответил Корниенко, снимая очки, — ничего.

В Министерстве финансов царило небывалое оживление. С однойстороны, все ждали обсуждения завтрашнего бюджета в Государственной думе ивыступления там министра финансов. С другой — слухи о взрыве в Лондоне ужепросочились, и некоторые опасались, как бы то же самое не произошло и в зданииминистерства. На двенадцать часов было назначено расширенное совещание уминистра, и все с нетерпением ждали Полетаева после его визита в Лондон. Всетелевизионные каналы уже сообщили об успехе переговоров российской делегации сзарубежными инвесторами, но даже не намекнули на вчерашний инцидент вбританской столице. Руководителям и владельцам всех каналов звонил лично премьер-министр,потребовавший в резкой, ультимативной форме не «нагнетать страсти и непередавать в эфир непроверенную информацию, способную вызвать панику в стране».Премьер не стал уточнять, что в результате паники может полететь в первуюочередь именно его правительство и в случае отказа парламента принять бюджетвся вина ляжет в первую очередь на самого премьера.

Полетаев приехал в министерство ровно в десять. Текущие делаотняли около полутора часов. Когда до назначенного времени оставалось минутдвадцать, он попросил секретаршу пригласить к нему подполковника Суслову.

— Их руководитель уже приехал, — сообщила секретарша, —полковник Руднев сейчас в специально отведенном для него кабинете.

— Я просил только его заместителя, — раздраженно напомнилминистр.