Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ага? — я уклоняюсь, надеясь и молясь, чтобы его отец не был одним из тех типов, которые, типа, утраивают цену на EpiPens (прим. — шприц-ручки с адреналином, которые используются для экстренной терапии опасных для жизни аллергических реакций) без всякой причины, кроме чистой прибыли. Но мы можем вернуться к этому позже. Я думаю, может быть, это и хорошо, что я встречаюсь с этими парнями, так что я могу научить их контролировать свои мужские и классовые привилегии, а? Или, может быть… может быть, они мне просто нравятся?
— Ну, ты знаешь, как я отказывался продавать травку всем подряд? Чтобы заставить их всех проголосовать за нас?
— Ты имеешь в виду шантажировал их, чтобы они проголосовали за нас, — поправляют близнецы, но Спенсер игнорирует их, явно гордясь собственными закулисными интригами.
— Хорошо, да, — говорю я, прищуривая глаза и задаваясь вопросом, к чему это ведёт.
— Ну, я оказал давление на своего отца, чтобы он поговорил с некоторыми врачами, которые популярны среди высшего класса Нью-Йорка, с теми, кто полагается на его щедрость в поставках большого количества таблеток. Они отменили рецепты родителям половины детей, которые ходят в эту школу.
Мои брови поднимаются вверх.
— Чёрт, чувак, это жёстко.
— Если нет «нас» в Студенческом совете, то больше нет знаменитых врачей с сомнительной моралью. — Спенсер пожимает плечами. — И я даже не чувствую себя виноватым из-за этого. А почему должен? Большинство из них похожи на Марка и его семью, которые всё время, чёрт возьми, давят на всех своим весом изо всех сил. Это вполне заслуженный урок.
— Как тебе удалось уговорить отца согласиться на это? — спрашиваю я, замечая, что Рейнджер резко отводит взгляд при упоминании слова отец. Он виновен, это мы знаем наверняка, и как бы он ни говорил, что ему наплевать на него, это все равно причиняет боль. Я вижу это в его сапфировых глазах, когда он иногда смотрит в небо.
— Я сказал ему, что больше никогда его не увижу. Я всё равно ненавижу его ложь, и находиться рядом с ним — тяжёлое задание. Но думаю, он, должно быть, в какой-то степени заботится обо мне, потому что согласился на это. — Спенсер пожимает плечами, также напуская на себя немного бесцеремонный вид. Однажды я собираюсь сломить этих парней и докопаться до корней их эмоций. И знаете что? Я надеюсь, что они сделают то же самое и для меня.
— Должна признать, я впечатлена твоей схемой, — отвечаю я, наклоняясь для поцелуя, в то время как Рейнджер ворчит себе под нос.
— У нас встречи одна за другой весь день, — отчитывает он, но я думаю, что он просто ревнует и тоже хочет поцелуя. Я дарю один губам Спенсера, отстраняясь, прежде чем он втянет меня в свою огненную сущность, а затем пробегаю вдоль стола, чтобы поцеловать каждого парня в губы.
— О, это было весело, — говорю я, ударяясь спиной о дверь и распахивая её, влетаю в офис, а затем делаю тройной удар кулаком вверх и счастливый танец там, где никто не может видеть.
— Ты оставила дверь открытой, — говорит Черч, и моё лицо бледнеет, когда я оглядываюсь назад и вижу, что она не закрылась должным образом, и все только что видели, как я веду себя как полная идиотка.
Это… здорово. Просто великолепно.
Когда Астер Хейз стучит в дверь, и я открываю её, моё лицо становится цвета клубнично-свекольного джема, который готовят на кухне по пятницам.
Она улыбается мне, но выражение её глаз не совсем соответствует действительности.
«Психопатка», — думаю я, но даже если это неправда, Астер что-то замышляет.
Я просто знаю это.
— Она даже не взбесилась из-за всего этого, — говорю я, пока мы с близнецами разбираемся в сложном процессе приготовления пюре из цветной капусты. Я даже не представляю, как это может быть полезно на данный момент; мы должны добавить в него немного сливочного масла, чтобы придать ему хоть какой-то вкус. Это как… безвкусный брокколи-альбинос, который при варке и протирании превращается в безвкусную белую кашицу. — Ну, нормальный человек пришёл бы в ярость. Даже использованный-тампон Марк Грендэм, был раздражён. Она выводит меня из себя.
Астер Хейз принимала каждое наказание, назначенное Студенческим советом, с изяществом и уравновешенностью, что, по понятным причинам, выводило меня из себя. Никто не бывает настолько спокоен, если ему нечего скрывать.
— Так, может быть, виновата она, а не Селена? — предлагает Спенсер, поднимая взгляд от тарелки с запеканкой в своих руках в сторону двери класса. Мы бронировали класс после занятий каждый вторник и четверг, просто чтобы посмотреть, не сможем ли мы побыть немного наедине до того, как появится Астер. Несмотря на наказания, установленные Студенческим советом, и несмотря на тот факт, что мы постоянно относились к ней холодно, она, похоже, не в состоянии понять намёк. — Или, что, если мы ошибаемся и нападавших больше, чем одна девушка? — он собирается поставить блюдо в духовку, когда Черч поднимает голову от своей домашней работы и смотрит на друга так, словно тот только что сообщил ему откровение. — Знаете, в этом был бы смысл, потому что, клянусь, я видел, как Селена уходила с вечеринки в честь Дня Святого Валентина с той странной синеволосой девушкой, с которой переспал Рейнджер. А потом эта девушка оказывается без сознания, не помня о том, что произошло? Это какое-то сомнительное дерьмо.
Мой рот сжимается в тонкую линию, когда Рейнджер бросает на Спенсера чувственный взгляд.
— Кеша. — Только это одно слово, с оттенком лёгкого извиняющегося сожаления, когда он смотрит на меня. Однако мне не нужно, чтобы он или кто-либо другой сожалел о людях, с которыми они спали в прошлом; я просто хочу, чтобы в будущем они спали только со мной. С другой стороны, я слишком наслаждаюсь его вниманием, чтобы что-то сказать, ловлю этот сапфировый взгляд и удерживаю его. — Ты видел, как они уходили вместе, и до сих пор не подумал упомянуть об этом?
— Ну, я был пиздец под кайфом и немного пьян, и всё, что я действительно могу вспомнить, — это голубые глаза Чака. Признаюсь, та ночь повергла меня в серьёзное замешательство. Я подумывал о том, чтобы отсосать его член и даже проглотить, — он собирался проглотить… для меня? Визжащая реплика. — А потом я встретил эту великолепную девушку, к которой почувствовал непреодолимое влечение…
— Ты собирался изменить Чаку с
