задумывается, а затем улыбается.

— Да, наверное, так и есть? — произносит он, останавливаясь, когда к нам осторожно приближается студент. — Если ты пытаешься что-то купить у меня прямо сейчас, то этого не произойдёт. Не раньше, чем мы победим на выборах.

— Дешевка! — кричит Марк, хихикая, как будто мы не поймали его при попытке похитить меня в Лондоне. Что за фрукт. Кажется, он думает, что он неприкосновенен, но я знаю лучше. Это всего лишь вопрос времени, когда он получит своё. Я не знаю, что ребята планируют с этим делать, но они не собираются так просто всё оставлять.

Ни малейшего шанса на то, что это произойдёт.

К пятнице по школе разносятся сплетни, в которых я никак не могу разобраться. В основном потому, что я никому не нравлюсь. Отчасти я виню в этом парней. Они были очень заботливы, но, учитывая, что за мной охотится культ убийц, я не думаю, что это так уж плохо.

— Что происходит? — шепчу я, пока Спенсер ведёт меня по коридору, сжимая в правой руке мяч для снятия стресса. Я не буду врать: это сперматозоидный стресс-мяч. Ну то есть, он похож на гигантский белый сперматозоид. Их бесплатно раздавали на уроках ОБЖ, и все думали, что они забавные. Я продолжаю видеть повсюду белые спермовидные шарики от стресса.

— Увидишь, — говорит Спенсер, ухмыляясь и поглядывая на меня. — Черч — не единственный, кто может строить козни и использовать свое положение.

— Что это значит? — спрашиваю я, когда мы направляемся в сторону зрительного зала, чтобы отдать свои голоса. Они будут подсчитаны волонтёрами из персонала Академии Адамсон, включая моего отца, мистера Мерфи и мистера Дэйва, и победители будут объявлены на специальной церемонии в конце дня.

Честно говоря, я не очень-то надеюсь, но никто из парней, похоже, не обеспокоен, так что я старалась, чтобы и меня это не волновало.

— Ты реально жёсткий, Харгроув, — говорит парень в униформе младших классов, посылая нас, когда проходит мимо.

Теперь мне действительно любопытно узнать, что происходит.

— Давай-давай, — отвечает Спенсер, поворачиваясь и мягко подталкивая меня в одну из декоративных ниш, которые тянутся вдоль стен школы. Это такая большая каменная арка, в которой могут спрятаться два человека… Я имею в виду, что, если кто-нибудь пройдёт мимо и оглянется, тебе крышка, но здесь, по крайней мере, есть хоть какое-то уединение. Мы протестировали шесть или семь из них, ну, в исследовательских целях. И, очевидно, на данный момент вы знаете, что под исследовательскими целями я подразумеваю сеансы поцелуев. — Разве тебе не нравится немного таинственности в жизни?

— А тебе нравится? — возражаю я, позволяя сумке упасть на каменный пол, чтобы я могла обнять Спенсера за шею. Он наклоняется надо мной так, как мне нравится, одна его рука у меня над головой, его губы изогнуты в дикой усмешке. — Потому что в прошлый раз, когда я удивила тебя, сказав, что мой член на самом деле вагина, ты взбесился. — Он закатывает глаза, глядя на меня, но с этим он не может поспорить, не так ли?

— Но это не ложь, просто сюрприз.

— Сюрприз, который принесёт нам победу на выборах? — уточняю я, и ухмылка возвращается.

— Как только мы это сделаем, мы обрушим ужас на Марка и всех его друзей-идиотов. О, и эта цыпочка Астер тоже. То ли она спит с подонком, то ли она сама подонок, я не знаю, но она мне не нравится.

— Что ты планируешь сделать? — спрашиваю я, когда Спенсер засовывает спермо-шарик для снятия стресса мне в карман, и я корчу гримасу.

— Имеешь в виду, помимо поцелуев с тобой? — он делает вид, что уточняет, проводя пальцами левой руки по всей длине моей челюсти. Парень обхватывает мой затылок, а затем перемещает другую руку в противоположную сторону, удерживая меня неподвижно и поглаживая большими пальцами моё горло. — Мы сможем делать с ними всевозможные забавные вещи. Передвигать их шкафчики, изменить расписание занятий на следующий семестр, поменять местами их комнаты в общежитии. Никогда не стоит недооценивать силу мелкого дерьма. Марк уже похож на уродливый прыщ, готовый вот-вот лопнуть. Если мы будем тыкать и подталкивать, он развалится на части, и мы сможем его достать.

— И, взяв его… — я вздрагиваю, когда Спенсер смеётся, низко и гортанно, заставляя мои пальцы на ногах поджиматься. Кстати, мужчина не должен так хорошо пахнуть. Из-за этого мне чертовски трудно сосредоточиться.

— Похороним его на глубине шести футов, глубокой ночью, на старом кладбище у железнодорожных путей, — шепчет Спенсер, а затем смеётся, отодвигаясь от меня. Я хватаю его за пиджак и притягиваю к себе, целуя в губы и приоткрывая губы для его языка. Несколько минут спустя мы приходим в себя, чтобы отдышаться, и он ухмыляется. — Твой рот — хороший мотиватор, Чак-лет, ты знаешь это?

— Итак, план с Марком…?

— Мы сообщим о нём властям за пределами Натмега. Чёрт, мы и тем властям сообщим об этом. Для этого, знаешь ли, существует вертикаль власти.

— Разве его сверхбогатая семья не позаботится об этом так же, как твоя заботится о Джеке?

— Между нами пятью, — говорит он, когда студенты проходят мимо небольшими группами, перешептываясь о выборах. — Мы позаботимся об этом. Но сначала нам нужно как можно больше доказательств, — Спенсер наклоняется ближе, одна из его рук скользит вниз по моему боку и обхватывает мою задницу через юбку. Он резко выдыхает, как будто изо всех сил сдерживается прямо сейчас. — Ты же знаешь, что я неравнодушен к школьной форме, верно?

— Ты никогда об этом не говорил, но я могла бы догадаться. — Я улыбаюсь ему в ответ. — Ты фантазировал о том, как трахнешь меня в ней, да?

— Трахну, займусь любовью, выебу, всё это… Всё вместе.

Он утыкается носом мне в шею, и у меня слабеют колени.

— Нам правда нужно пойти в аудиторию, чтобы проголосовать, — шепчу я, зная, что остальные придут искать нас, если мы не появимся в ближайшее время. Мистер Мерфи проходит мимо нас, мои глаза на мгновение встречаются с его через плечо Спенсера, но он знает, что лучше не останавливаться и ничего не говорить.

— Что, если мы просто… сделаем это по-быстрому? — спрашивает он, проводя языком по нижней губе, и я невольно имитирую это движение.

— Куда нам следует пойти? — шепчу я в ответ, полностью наслаждаясь конспиративным характером момента. Моё сердце скачет галопом, как табун диких лошадей, гривы развеваются на ветру, тихое ржание… Фу. Что? Фу-у-у. Нет, это совсем не поэтично и не