— Передай старшему, что ты всегда будешь заниматься моими лошадьми, — обратился я к юноше, аккуратно разбирая поводья.

Тот сначала опешил, но потом кивнул. Даже, кажется, искренне обрадовался.

— Держись или за ручки, или за мой ремень, как удобнее, — обратился к Рине и негромко свистнул, понукав лошадей. Те двинулись бодрым шагом.

— А много у тебя личных лошадей? — спросила девушка.

— Не особо, — ответил я. — Вот эта пара, еще двое верховых. Есть парадная четверка, но она скорее относится к конюшне кесаря. Красивые, белые как снег, но такие злобные твари, что с ними мало кто может управиться.

— Как у Хозяина Пашни? Хищные? — хихикнула Рина.

— Нет, обычные, как все. Но Парад, например, кусается похлеще иной собаки, — хмыкнул в ответ.

— А как зовут этих?

— Справа Риф, довольно нелюдимый и необщительный, слева — Ворон, он как раз добрый и покладистый, любит ласку.

— Кто ж ее не любит, — тихо вздохнула спутница. — А лошадей в колесницу специально подбирают одной масти?

— По-разному. Вообще, конечно, когда лошади похожи окрасом и статью, это выглядит красивее, поэтому те, кто может себе это позволить, стараются подбирать тщательно. Иногда специально берут разных. Например, два вороных и два белых — получается красивая четверка.

— А все-таки куда мы?

— Увидишь. Здесь довольно далеко, поэтому поедем быстрее. Если не боишься.

— Ну… пока не боюсь, — весело ответила она.

Переговариваясь под цокот копыт, мы выкатились с площади и двинулись к городу.

— Готова? Тогда поехали, — сообщил я и, пронзительно свистнув, подхлестнул коней. Те пошли неширокой рысью, но колесница все равно дернулась.

Рина негромко вскрикнула от неожиданности и вцепилась в меня обеими руками, ощутимо дернув назад. Хорошо, вес у меня заметно больше, а то получилось бы весело.

— Дергать не надо, и цепляться так — тоже, и на пятки мне наступать совершенно не обязательно, — со смешком поправил ее. — Держись за пояс или за борт, это на самом деле удобнее, чем так. И ноги расставь как я.

Вскоре Рина приноровилась и освоилась, и мы двинулись широкой рысью. Дворец кесаря располагался немного в стороне от города, а интересовавший нас дом — на другом конце Вира. Поначалу я планировал объехать город, но вспомнил, что девушка его еще не видела, и решил, что большой беды не будет, если устроить ей небольшую прогулку. Да и сам я был не против немного проветриться и развеяться после событий вечера, выкинув из головы мрачные мысли. Не говоря уже о том, что я не помнил, когда вообще последний раз просто выбирался прогуляться. По Виру, нет ли, неважно.

По столице мы двигались неспешным шагом, чтобы Рина успела насмотреться. Да и без этого по городу быстро не поездишь, Вир достаточно велик и густо населен, поэтому на дорогах много экипажей и верховых. Конечно, статус первого регента позволяет гнать во весь опор и не заботиться о том, как прочие будут уворачиваться, но я не видел причин для такой спешки.

Время суток как нельзя больше подходило для прогулки. Город хорош и днем, но вечером, на закате, прекрасен особенно. Зажигаются многочисленные огни, подсвечивая колонны, арки и небольшие тенистые рощицы, которыми изобилует Вир.

Это повелось еще с Норена Соснового Ветра, десятого кесаря Вираты. Он питал огромную слабость к прогулкам на свежем воздухе, даже официальные торжества часто устраивал в парке. И едва ли не первым его законом после получения Шипов-и-Пряжи[35] был тот, который обязывал жителей впредь при постройке и перестройке города сохранять определенное количество общественных парков. За прошедшие века к закону этому уже привыкли и пока не отменили. Недовольные, конечно, имелись, но город, на мой вкус, только выигрывал.

Показать все я, конечно, не пытался, но отдельные символы столицы мы все же увидели. И главный храм Идущей-с-Облаками, и ипподром — одно из любимых мест развлечения горожан, и один из театров. Историю города я знал не слишком-то хорошо, поэтому на многие вопросы любознательной Рины ответить не сумел, но прогулка все равно получилась приятной.

На окраинах города такого количества огней не было, поэтому пришлось использовать собственную силу. Небольшие тусклые огоньки, похожие на болотные, устлали дорогу на пару десятков метров вперед, давая достаточно света, чтобы лошади не переломали ноги. Двойка была давно привычной к таким фокусам, поэтому кони странного явления не испугались, даже воспрянули духом и пошли резвее. Рина уже вполне освоилась в роли пассажира и не норовила выпасть на каждой колдобине, так что с любопытством высунулась из-за моего плеча и восторженно ахнула:

— Что это?! Это ты делаешь?

— Очень простой фокус, — спокойно пояснил я. — Едва ли не первый, который осваивают юные фиры при проявлении дара. Сложнее приучить к такому свету лошадей. Ты раньше никогда не видела блуждающих огоньков?

— Нет… Я раньше и фиров-то встречала только мельком, когда они останавливались в гостевом доме или Лат приглашал кого-нибудь для работ. Но такого не видела. Красиво! Как будто мы катимся не по дороге, а по небу!

Здесь, в пригороде, дома стояли гораздо свободнее. Небольшие, чаще всего одноэтажные, они прятались среди плодовых деревьев и едва угадывались в темноте. Вскоре я пустил лошадей шагом, чтобы они успели немного остыть. Рина за моей спиной притихла, не спеша задавать вопросы, а мне тем более не хотелось разговаривать.

В воздухе висел сладковатый запах самшита, слабый ветер порой доносил откуда-то сбоку волны жасминового аромата. Звенели цикады, перекликались птицы, в траве и листьях деревьев то и дело кто-то шелестел. Было хорошо и почему-то очень спокойно.

Некстати вспомнилось, что раньше, в другой жизни, я очень любил такие вот вечера проводить в саду, а не в доме. От этих мыслей настроение мгновенно испортилось; я потому и старался поменьше вспоминать детство и юность. Слишком давно это было. С кем-то другим, а не со мной.

К счастью, в этот момент мы добрались до нужного дома, и стало не до посторонних мыслей.

Я остановил колесницу, спрыгнул сам, помог спуститься Рине. Сад вокруг узкой расчищенной дорожки, ведущей к дому, отличался от соседских редкой запущенностью, он давно зарос сорной травой и кустами.