– Правильно подумал. – Один из мужчин повернул кним худощавое, угловатое лицо, встал. – Давайте кладите его на лежанку.

Мужчина был эльфом. Как и второй, сидевший за столом, на чтоуказывала их одежда, являвшая собой характерную смесь человеческой и эльфьеймоды. Оба были эльфами. Оседлыми. Прижившимися. Третий мужчина, на видпостарше, был человеком. Рыцарем, о чем говорила его одежда и седоватые волосы,постриженные так, чтобы можно было надеть шлем.

– Я Хиреадан, – представился более высокий изэльфов, тот, что с выразительным лицом. Как обычно с представителями СтаршегоНарода, его возраст определить было невозможно. Ему с равным успехом можно былодать и двадцать и сто двадцать лет. – А это мой родственник, Эррдиль. Авон тот вельможа – Вратимир.

– Вельможа, – с надеждой буркнул Геральт, новнимательный взгляд на герб, вышитый на тунике, развеял его надежды:разделенный на четыре части щит с золотыми лилиями был наискось пересеченсеребряной полосой. Вратимир был не только незаконнорожденным, но более того –ребенком от смешанной человеческо-нелюдской связи. И как таковой, хоть игербовый, не мог считаться полноправным вельможей и явно не пользовалсяпривилегией прохода в город после наступления сумерек.

– Увы, – от внимания эльфа не ускользнул взгляд ведьмака, –и мы тоже вынуждены ждать рассвета. Закон не знает исключений, во всякомслучае, для таких, как мы. Присоединяйтесь, милсдарь рыцарь.

– Геральт из Ривии, – представился ведьмак. –Я ведьмак, не рыцарь.

– Что с ним? – Хиреадан указал на Лютика, котороготем временем стражники уложили на топчан. – Похоже на отравление. Еслитак, могу помочь. У меня есть хорошее лекарство.

Геральт сел, потом кратко и осмотрительно изложил события уреки. Эльфы переглянулись. Седовласый рыцарь сплюнул сквозь зубы и поморщился.

– Невероятно, – сказал Хиреадан. – Что бы этомогло быть?

– Джинн из бутылки, – буркнул Вратимир. –Прямо как в сказке…

– Не совсем. – Геральт показал на скорчившегося натопчане Лютика. – Не знаю ни одной сказки, которая бы кончалась так.

– У бедняги повреждения явно магическогохарактера, – сказал Хиреадан. – Боюсь, мои медикаменты вряд липригодятся. Но облегчить страдания могут. Ты уже давал ему какие-нибудьлекарства, Геральт?

– Противоболевой эликсир.

– Пойдем, поможешь. Поддержи ему голову.

Лютик жадно выпил смешанное с вином лекарство, поперхнулсяпоследним глотком, раскашлялся и оплевал подушку.

– Я его знаю, – сказал второй из эльфов,Эррдиль. – Это Лютик, трубадур и поэт. Когда-то я слушал его при дворекороля Этайна в Цидарисе.

– Трубадур, – повторил Хиреадан, глядя наГеральта. – Паршиво, очень. У него повреждены мышцы шеи и гортань.Начинаются изменения в голосовых связках. Необходимо как можно скореепрекратить действие чар, иначе… Это может быть необратимо.

– То есть… Он что, не сможет говорить?

– Говорить сможет. Но петь – нет.

Геральт, не произнеся ни слова, сел на стул, опустил головуна стиснутые кулаки.

– Колдун нужен, – сказал Вратимир. –Лекарство или лечебное заклинание. Ты должен отвезти его в какой-нибудь другойгород, ведьмак.

– Это почему же? – поднял Геральт голову. – Аздесь, в Ринде? Нет, что ли, колдуна?

– Во всей Ринде плохо с магами, – сказалрыцарь. – Верно, господа эльфы? После того как король Эриберт наложилразбойничий налог на чары, магики бойкотируют столицу и города, которые рьяновыполняют всякие королевские распоряжения. А советники в Ринде, я слышал,славятся своим усердием. Верно? Хиреадан, Эррдиль, я прав?

– Прав, – подтвердил Эррдиль. – Но… Хиреадан,можно?

– Даже нужно, – сказал Хиреадан, глядя наведьмака. – Незачем делать тайну из того, что и так вся Ринда знает. Вгороде, Геральт, временно обитает одна чародейка.

– Вероятно, инкогнито?

– Не совсем, – усмехнулся эльф. – Особа, окоторой я говорю, большая оригиналка. Пренебрегает и бойкотом, который советчародеев объявил Ринде, и распоряжением городских советников, и чувствует себяпрекрасно, ибо в результате здесь возник крупный спрос на магические услуги.Конечно, чародейка никаких налогов в казну не платит.

– Городской совет терпит?

– Волшебница живет в доме крупного купца, торговогофактора из Новиграда, и одновременно титулярного советника. Никто не смеет еетам тронуть. Она пользуется правом убежища.

– Скорее домашний арест, чем убежище, – поправилЭррдиль. – Практически она там в заключении. Но на недостаток клиентов несетует. Богатых клиентов. На советников демонстративно чихает, устраивает балыи пирушки…

– А советники злятся, подзуживают против нее коготолько могут, всеми способами подрывают ее репутацию, – добавилХиреадан. – Распускают о ней отвратительные слухи, надеясь, что высшийбогослужитель из Новиграда запретит купцу предоставлять ей убежище.

– Не люблю лезть в такие дела, – буркнулГеральт. – Но выбора у меня нет. Как кличут того купца-посланника?

– Бо Берран, – ведьмаку показалось, что Хиреаданпоморщился, произнося имя фактора. – Что ж, действительно, это твойединственный шанс. Вернее, единственный шанс того бедняги, твоего дружка. Нозахочет ли чародейка помочь… Не знаю.

– Будь внимателен, когда пойдешь, – сказалЭррдиль. – Шпики ипата наблюдают за домом. Если задержат, сам знаешь, чтоделать. Деньги открывают любые двери.

– Пойду, как только откроют ворота. Как зовутволшебницу?

Геральту почудилось, что на выразительном лице Хиреаданазаиграл легкий румянец. Но это мог быть и отблеск огня из камина.

– Йеннифэр из Венгерберга.

– Хозяин спит, – повторил привратник, глядя наГеральта сверху. Он был на голову выше и почти в два раза шире в плечах. –Ты что, оглох, бродяга? Спит хозяин, говорю.

– Ну и пусть его спит, – согласилсяведьмак. – У меня дело не к твоему хозяину, а к даме, которая у вас…квартирует.

– Дело, значит. – Привратник, оказывается, былчеловеком скорым на шутки, что при такой фигуре и внешности былоудивительно. – Ну так иди в бордель и удовлетворяйся. Пшел вон!