Это было бы смешно, если бы не было так нелепо.

«Да, мама, меня почти изнасиловали вот на этом самом месте. Ну, может, на триста метров в сторону. Не сейчас, нет. Двенадцать лет назад. Почти! Мне тогда повезло, а вот Вере – нет, она еще и залетела».

Впрочем, и я тоже… Теперь.

Что за черти потянули меня за язык – не знаю. Но я вдохнула, выдохнула и ляпнула в телефон:

– Я беременна, мам.

И выключила.

Пусть переварит.

Перед глазами все еще плыли круги от слишком яркого света, полутеней я больше не различала – только черные толстые стволы дубов и белые березы.

Этого едва хватало, чтобы не врезаться в них. Тропинка потерялась, ускользнула из-под ног, и, куда бы я ни пошла, везде хлюпала мокрая грязь, прикрытая прелыми листьями, царапали руки тонкие ветви, преграждавшие путь.

Что-то зашелестело слева, словно сквозь такие же кусты пробиралось большое животное. Я замерла, застыла на месте, надеясь, что мне почудилось, но звуки раздавались все ближе. Очевидно, тот, кто их издавал, двинулся в мою сторону.

Я шарахнулась вбок, за толстый ствол дерева, но увязла в глубокой грязи, под ботинками что-то хлюпнуло. Кто-то закашлялся, я обернулась и различила в темноте черную фигуру.

Сердце бухнуло стотонным молотом, прыгнуло в горло, зачастило, оборвалось и упало в живот. Я набрала воздуха в грудь, чтобы заорать, но из горла вырвалось только сипение. Попыталась прыгнуть в сторону, надеясь ступить на твердую почву, но поскользнулась и упала на одно колено.

Темная фигура нависла надо мной, накрывая мраком, и я поняла, что ошиблась, опять ошиблась…

В глаза ударил яркий свет диодного фонарика телефона, мелькнуло мужское лицо, и сильные руки схватили меня за плечи…

– Боже, Ева, что ты тут делаешь?! – Голос показался мне изумленным и очень знакомым.

Я почувствовала привычный и уютный аромат. Головой еще ничего не успела понять и узнать, а тело уже откликнулось мощнейшей волной радости и облегчения.

– Яр! – наконец-то разум отыскал правильное слово, означавшее «спокойствие», «надежность», «тепло», «сила», «безопасность», «любовь».

– Кто же еще? – проворчал он, поднимая меня с земли и прижимая к себе. – Кто еще?

Холод и тьма отступали так стремительно, что казалось, на горизонте вопреки вращению Земли взошло яркое солнце. Страх рвался клочками, как утренний туман, таял от близости Яра. Рядом с ним ничего плохого быть не могло.

Преследующий меня кошмар обернулся радостью, пушисто угнездившейся в груди рядом с сердцем.

Яр просто стоял и прижимал меня к себе, сильно и надежно. Я тыкалась носом в шерстяной свитер у него на груди, глубоко вдыхала его запах и не хотела больше ничего. Только стоять вот так вечно.

– Даже если ты какая-нибудь лесная нечисть, обернувшаяся моей Евой, можешь меня жрать прямо сейчас, я умру счастливым, – проговорил он мне на ухо и прижался губами к виску.

– Чего это я нечисть? – обиделась я.

– Кто еще? Убежала, исчезла, пропала, а потом выскочила на меня из болота в лесу. Кто же ты еще?

– Я заблудилась, – пожаловалась я.

– Ты нашлась, – возразил он. – Ты нашлась, и я тебя больше от себя не отпущу. Чуть с ума не сошел за три дня.

– Шесть, – снова упрямо поправила я.

– Первые три я надеялся вернуться к тебе. Потом вернулся – а тебя нет.

Мы тихо переговаривались в полной темноте, в лесу, посреди бурелома, в каком-то болоте, и нам даже не приходило в голову, что можно иначе. Мы никуда не собирались идти, будто бы это было единственное место в мире, где мы можем быть вдвоем. Губы Яра ласкали мою кожу, касались лба, глаз, щек, пока наконец не нашли мои губы. На некоторое время мы перестали говорить глупости, еще дальше ускользая из реальности в наш собственный мир на двоих.

Точнее, на троих.

Я не знала, как ему сказать. Стоило мне открыть рот, как он тут же оказывался занят настойчивым горячим языком, и я решала, что еще пять минут мои новости подождут. Я гладила Яра по груди, чувствуя под пальцами горячее стучащее сердце.

Он поймал и поцеловал мои пальцы.

– Моя Ева… – уткнулся куда-то в шею, так что, казалось, дышал мной, а потом – снова и снова целовал.

Я сплела его пальцы со своими, набрала в грудь воздуха, чтобы все-таки сказать… и почувствовала что-то непривычное. Странное.

Поднесла его руку к глазам и поняла – на безымянном пальце больше не было обручального кольца.

– А… где?

– На дне Волги, – усмехнулся Ярослав. – Но это долгая история.

– Расскажи! – потребовала я.

– Здесь? – Он оглянулся на обступающий нас мокрый темный лес.

– Да! – Мы с сердцем не могли больше ждать.

– Хорошо, как скажешь.

Яр снова сплел наши пальцы и прижался губами к моему виску.

– Я виноват, – выдохнул он. – Полностью признаю, что виноват перед тобой.

Мой страх попытался скользнуть ядовитой змеей, обернуться вокруг горла и прошипеть на ухо, что ничего хорошего после этих слов ждать не стоит, но я поймала его, придушила и выбросила в болото. Надоел!

– В тот момент, когда Лена сказала, что все это было розыгрышем, проверкой, что не будет никакого суда и развода, будет все как раньше, а потом добавила про ребенка… – Яр сглотнул и продолжил после паузы: – Когда случается беда, часто торгуешься с судьбой и готов отдать все на свете, чтобы кто-нибудь нажал кнопку и все вернулось, как было. Ее слова были как ответ на мои молитвы несколько месяцев назад. На миг, всего на миг я захотел, чтобы это было правдой. Я прошу у тебя прощения за этот миг.

– Яр… – Я погладила его по щеке. Он положил руку на мою ладонь, молчаливой просьбой не убирать ее, продлить эту ласку еще ненадолго.

Я знала, о чем он говорит. Уж я-то знала. Сколько таких моментов, когда огненный клинок рассекает реальность на «до» и «после», я хотела вернуть назад хотя бы во сне. Как больно было понимать, что это невозможно.

– Я не идеальный мужчина, Ева и, наверное, уже никогда не буду, – сказал Яр.

– Мне не нужен идеальный.

– Что? – переспросил он, будто не услышав.

– Мне не нужен идеальный, мне нужен ты. – Я поднялась на цыпочки, чтобы прошептать это ему в ухо.

Он судорожно вздохнул, прижал меня к себе изо всех сил и горячо прошептал:

– Моя. Моя Ева.

– Кольцо, – напомнила я. – Ты обещал мне длинную историю.

– Да. Да. После ее визита я всю ночь думал, но чем дальше, тем меньше понимал, что выбрать. У меня как будто было две жизни – одна там, другая тут. Утром встретил тебя. Я думал, что если возьму паузу, то смогу понять, чего хочу. Если вернусь домой, то смогу сделать выбор по-настоящему, а не останусь с тобой, потому что не нужен Лене.