– Ребята, – вдруг спросила Полина Светлова, – а кто же убилФедю Грекова? Никто не знает?

– Я знаю, – отозвался Троепольский, и все на негопосмотрели. – Поехали. Надо выяснить все до конца.

* * *

На лестнице сильно дуло и чем-то пахло, довольно сильно. Отзапаха медленно и тошнотворно начала кружиться голова.

Сизов звонил в дверь, а Троепольский разговаривал потелефону, стоя на один пролет ниже.

– Да что это такое! – пробормотал Сизов и еще раз позвонил.

– Сейчас приедет, – негромко сказал снизу Троепольский ипобежал наверх. – Ну что?

– Нет никого. Хотя… должны быть. Полина принюхалась:

– А что это за запах? Странный какой-то. Собака Гуччи у неена руках завозилась и затрясла ушами – ей тоже не нравился запах. Они притихли,стараясь расслышать, что происходит в квартире, но ничего не услышали.Троепольский присел на корточки, потом встал на колени и, как ищейка, повелносом вдоль дверной щели.

– Это оттуда пахнет, – быстро сказал он. – Точно. И,кажется, это газ.

Он поднялся, и они с Сизовым переглянулись. Полина замерла.

– Ну что?

– Да ничего. Давай!..

– На счет “три”.

– Что вы хотите делать?! – Раз!.

– Ребята, вы что? – Два!

– Что вы делаете?! – Три!

Полина взвизгнула и отскочила в сторону. Гуччи тожевзвизгнул и остался у нее на руках. Арсений и Сизов разбежались и со всегоразмаху ударились в дверь, как боевые слоны, штурмующие синайскую деревню.Дверь дрогнула, но не открылась.

– Еще раз, быстро!

– Раз!

– Хватит!! – Два!

– Да прекратите вы!

– Три!

Опять удар – такой, что содрогнулись стены, и дверь какбудто подалась. Они опять разбежались – на этот раз без счета! – навалились, идверь провалилась внутрь, и они оба, головой вперед, влетели в квартиру.

Тошнотворный запах здесь был гораздо сильнее, заслезилисьглаза, и кашель стиснул горло железными клещами.

– Сюда! Скорее!

Дверь в кухню была плотно закрыта, и щель аккуратнопроложена розовым халатом с фестонами и незабудками. Сизов отшвырнул халат, аТроепольский рванул дверь.

– Быстро, – заорал он Полине. – Быстро!! Звони в МЧС!

Тело лежало как-то странно, и Полина не сразу поняла, в чемименно странность, и только потом сообразила – его наполовину засунули враспахнутую духовку, почти по пояс. Газ шел с тихим и ровным шипением, словноползла бесконечная змея.

Держась за горло, Троепольский яростно поворачивал рычажкина белой плите, а Сизов тащил жертву за ноги.

– Служба спасения, – сказал Полине в ухо уверенный голос, –что у вас случилось?

– Переверни ее! Гришка, переверни ее! А, черт возьми!..

Вдвоем они кое-как вытащили тело из духовки и поволокли вониз кухни. Полина открывала окна, которые никак не поддавались.

Распахнув все створки, она ринулась в комнату, где на полулежала Лера Грекова с белым лицом и глазницами, словно намалеванными синим.Сизов стоял на коленях и тряс ее за плечи, а Троепольский поливал водой изкакого-то кувшина, и Полина вдруг подумала, что уже поздно. Она умерла.

У Леры был совершенно мертвый вид.

И как только она так подумала, Лера вдруг содрогнулась,вытянулась, дернула рукой и начала кашлять, тяжело, страшно.

– Что тут у нас? – спросили от двери. – Незаконный взлом ипроникновение?

– Проникновение, твою мать! – заорал Троепольский, неоглядываясь, а Полина оглянулась.

Какие-то люди входили в квартиру, их было довольно много.Молодой мужик в джинсах и короткой кожаной куртке стоял в дверях – почему-тоона заметила его темные ровные брови и выдающиеся скулы – и наблюдал за ихманипуляциями без всякого сочувствия.

– Сделайте что-нибудь! – крикнула Полина. – Она умрет!

– Если сразу не умерла, значит, уже больше не умрет, –хладнокровно сказал мужик. – Майор Никоненко Игорь Владимирович, позвольтепредставиться, кто не знает. Все самодеятельностью занимаетесь? Фрондерствуете?

Троепольский его послал, но майор только миролюбивоусмехнулся. Лера на полу тяжело дышала и корчилась.

– Сейчас медицина подъедет, – сообщил майор, посмотрев на Леру.– Ну, поздравляю вас, Арсений Михайлович.

– Это я вас поздравляю, – заявил Троепольский мрачно. – Еслибы не мы, был бы у вас в активе еще один труп.

– Это точно, – легко согласился майор. Полина ничего непонимала.

– Экая у вас… животная, – сказал майор и сделал Гуччи“козу”. – Вот у меня собака так собака. Волкодав. “Буран” называется. Жена впрошлом году поехала на лыжах, а он за ней увязался, а на горке… у нас вСафонове горки замечательные… а на горке к ней какая-то гопота пристала – кмоей жене! – Тут он фыркнул и покрутил темноволосой головой. Полина смотрела нанего во все глаза. – Ну вот. Пристала, значит, гопота, а наш Буран встал на еезащиту.

– И что? – как завороженная спросила Полина.

– А то, что одному он яйца начисто откусил, а второй сам…удалился.

– Куда… удалился?

– В пампасы, – ответил майор и показал рукой, в какие именно“пампасы” удалился второй. – Вот это я понимаю, собака, Буран-то наш.Переложили бы барышню на диванчик, господин Троепольский. Медицина, она всегдаопаздывает, знаете ли.

Втроем с Сизовым и Троепольским они кое-как пристроили Леруна диван. По квартире ходили какие-то люди, заглядывали в двери.

– Кто это сделал? – спросила Полина, которой очень хотелосьзадать этот вопрос. – Ну кто же?! Кто?!

– Мама, – прохрипела Лера с дивана, и все на нее посмотрели.– Это мама. И Толик. Вдвоем. Я пришла, они меня ждали, а я не догадалась сразу…Специально ждали. И мама кофе мне сварила. Никогда не варила, а я спасибо сказала.А потом Толик подошел, и больше я не помню ничего.

– Ни у кого не было мотива, – сказал Арсений и потянулся засигаретами. – Никакого. Белошеев подлец, но ему нужен был только макет и большеничего.

– Не кури! – прикрикнул майор. – Еще не хватает нам здесь ЧПфедерального масштаба!

– У Фединой сестры был мотив, у единственной, а я догадалсятолько третьего дня, когда услышал про завещание. Завещание, твою мать! Кто этов сорок лет завещание пишет! А он написал. Она ему набрехала, что Лера его дочь– чтобы он деньги охотней давал. Что, мол, подруга юности родила от него, аблагородная Галя подобрала ребенка и воспитывала. Ну, он, романтик чертов,поверил и деньги стал давать, а потом появилась Зоя Ярцева, и Галяпереполошилась. Она приехала с ним отношения выяснять, подъездом ошиблась, каки я. Между прочим, я фотографию украл, на которой Галя с Лерой, и показал теткеиз соседнего подъезда, у которой глаз-алмаз, той, что мне сказала, что “девушкаприходила”. Тетка ее узнала, Галю.