– Как они вообще могли вообразить такое? – сокрушался Агнар.

– Вот и спасай их после этого, – поддакнул Ульвар.

Но тут вмешался Барг:

– Больно вы умные. А вот сами представьте: просыпаетесь вы как-то посреди ночи, а у вас на пороге три трупа и человек с мечом. Что бы вы подумали?

Агнар озадаченно почесал затылок, Ульвар только хмыкнул.

– Я бы сам потянулся за мечом, – раздался бас Дагстюра.

– И я, – согласно кивнул Оддгейр.

– Вот-вот! Так что и Хельги, и конунг все правильно делали. Так ты говоришь, те парни были из числа людей Вепря?

– По крайней мере, двое. Третьего я не узнал. Хельги со дня на день должен привести Эринга в Хольмгард. Тогда и узнаем, при чем тут Вепрь.

Затем Ансгар продолжил свой рассказ. Когда дело дошло до даров конунга, всем захотелось их увидеть. Ансгар сунул слушателям кулак, демонстрируя перстень, потом снял пояс, который у него тут же буквально вырвали из рук, и наконец указал рукой в сторону входа, где у порога сиротливо лежали позабытые всеми щит и шлем. Дренги, да и хирдманы, передавая их друг другу, громко восхищались и нахваливали оружие, на время оставив Ансгара в покое.

– Какой странный шлем, – говорил Бьёрнхард и цокал языком.

– Да, я тоже прежде таких не видывал, – соглашался с ним Валь.

– Сдается мне, – подал голос всезнающий Барг, – этот шлем откуда-то с юга или востока. Ни у нас, ни у франков таких шлемов не делают.

Стали примеривать, то один, то другой. Великану Оддвару на его большущую голову шлем не налез. Тогда он взял щит, сопя, кое-как протиснул свою лапищу в ремни и довольно улыбнулся. Глядя на него, не могли сдержать улыбку и все остальные.

– Ну что, теперь ты не жалеешь, что поступил на службу к конунгу Рёрику? – повернулся Агнар к своему младшему брату. Но Ансгар уже, раскинув в стороны руки, завалился на спину и заснул беспробудным сном.

* * *

Проснулся Ансгар на следующий день, когда жаркое летнее солнце уже было в зените. Разлепив глаза, он долго не мог понять, где находится, ведь ночью ему снился родной дом – такой, каким он был еще до того, как нагрянули свеи. Когда, наконец, в голове прояснело и пришло осознание, где он находится, стало немного тоскливо. Ансгар сообразил, что уже давно наступил день, но его пощадили и не стали поднимать вместе со всеми. Тогда он решил воспользоваться этим обстоятельством и еще немного поспать. Закрыл было глаза, но тут же понял, чтó его только что разбудило. На улице звенело оружие, и звон этот отдавался в голове мелким дребезжанием. Видно, Барг снова обучал дренгов. Позевывая, Ансгар все-таки сделал над собой усилие и поднялся. Подошел к бочке с водой, стоявшей в углу, умылся и утолил жажду. Затем направился к очагу – там кто-то заботливо оставил для него миску с куском мяса и ломтем хлеба. Утолив голод, Ансгар вышел из хирдхейма. В глаза ударило ярое солнце, так что пришлось прикрыть лицо ладонью, чтобы что-то увидеть. Как он и ожидал, во дворе десятка три дренгов, разбившись на пары, под зорким приглядом Барга повторяли один и тот же выпад. Ансгар почесал бок, снова зевнул и пошел за угол справить нужду. Вернувшись, он присел на полено, валявшееся у стены дома, и, впитывая летнее тепло, лениво наблюдал за происходящим.

На душе у него было спокойно и радостно, ведь теперь он стал настоящим героем! Он спас от смерти самого конунга и был награжден им перед собранием лучших мужей Хольмгарда. Он отныне не какой-нибудь простой дренг, нет, он носит перстень со знаком Рёрика! И Бальдр больше не посмеет цепляться к нему, ведь и сам Бальдр возвысился благодаря подвигу Ансгара! Тут на миг перед его глазами как видение проплыли лица поверженных им данов. Вот он убил нордманов и стал настоящим мужем, хотя отчего-то эта мысль вовсе не порадовала его, а скорее огорчила. Но зато какое оружие у него нынче! Его Домарбранд теперь будет висеть на дорогом наборном поясе, тело его будет покрывать броня, чиненная добрым умельцем Хватом, защищать от вражеских ударов будет крепкий щит, а на голове будет сидеть великолепный шлем, изготовленный мастерами далекой неизведанной страны. Еще бы новые сапоги где-нибудь раздобыть, а то его опорки совсем износились.

Эти благодушные мечтания были неожиданно прерваны резким окриком:

– Чего сидишь?

Ансгар встрепенулся и увидел, как к нему подходит Бильд.

– А, друг Бильд! Ты чего кричишь?

– Я говорю, ты почему сидишь? – не смягчая тона, повторил Бильд.

– А что я, по-твоему, должен делать? – нахмурился Ансгар.

– Не видишь, чем все заняты? Тебя и так не стали будить вместе со всеми, и ты решил, что теперь можешь валять дурака?

– Почему бы и нет? – бросил Ансгар, наглость Бильда вызвала у него раздражение, и благодушие тут же улетучилось. – Мне кажется, я заслужил немного отдыха.

Бильд как-то зло рассмеялся, а потом так же зло промолвил:

– Думаешь, пырнул в темноте пару человек мечом, так теперь герой? Думаешь, теперь ты лучше других?

– Я этого не говорил. Но, согласись, не каждый сумеет поразить во тьме своих врагов, и не пару, а трех.

– Это не повод расслабляться, тебе еще есть чему поучиться.

– Ты в этом так уверен? – раздраженно спросил Ансгар.

– Клянусь путами Гарма[74], я легко одолею тебя, как и прежде!

– Что ж, попробуй!

Но тут вмешался вовремя подоспевший Барг:

– Спокойно, парни! Я вижу, вы тут не на шутку разошлись. Я не против учебного боя, но при условии, что вы будете помнить: перед вами не враг, а друг, собрат по оружию. Не забывайте этого, чтобы потом не пришлось горько пожалеть.

Ансгар угрюмо кивнул, Бильд же промолвил:

– Я вовсе не собираюсь никого убивать или калечить.

– Что ж, – изрек Барг, – в таком случае давай посмотрим, кто из вас лучше. Все в круг!

Викинги, оживленно переговариваясь, стали тесниться в круг, ограничивая пространство для предстоящего боя.

Ансгар наскоро натянул стегач. Старший брат передал младшему изрядно побитый щит и щербатый, давно не точенный учебный меч, затем нахлобучил ему кожаную шапку с железным ободом, которую после подарка конунга Ансгар уже не мог признать за шлем. Бильд давно был готов к бою и в нетерпении расхаживал из стороны в сторону. Барг, сцепив руки на груди, посматривал на обоих.

– Ну что, готовы? Тогда нечего тянуть.

Едва он это произнес, Бильд со всей яростью бросился на Ансгара, но тот успел отразить несколько его ударов, а затем сам сделал выпад, так что Бильду пришлось немного попятиться. Кажется, это подействовало на него успокаивающе, и он принялся кружить вокруг Ансгара, вращая свой меч и пытаясь запутать соперника. Но Ансгар уже был знаком с этой манерой боя и терпеливо выжидал, когда же Бильд снова перейдет в атаку. Вдруг Бильд сделал удивленное лицо, уставившись взором куда-то за спину Ансгару, так что тот невольно скосил глаза и слегка повернул голову, пытаясь понять, что же такого увидел там Бильд. Но тому только это и надо было – он тут же ястребом накинулся на Ансгара, обрушив на него целую серию ударов. Однако и в этот раз Ансгар сумел их отразить. Щит затрещал, разбрызгивая в разные стороны щепки, но все же выдержал. Ансгар сам махнул мечом пару раз, однако Бильд лишь слегка отступил назад и снова принялся крушить ни в чем не повинный щит. Тогда Ансгар резко оттолкнулся ногами и прыгнул на Бильда. Тот уперся, щиты сошлись, и противники оказались лицом к лицу. Ансгару с его коротким мечом было сподручно просто пырнуть противника, но это же был его друг, и вместо этого он заехал крепко зажатой рукоятью Бильду по уху. Бильд отлетел в сторону, его подхватили сразу несколько пар рук и снова подтолкнули к Ансгару. Ансгар стоял в центре и довольно поглядывал на Бильда, который, кажется, подрастерял изрядную долю своей самоуверенности. Оставалось только слегка поднажать, чтобы тот признал свое поражение. Но Бильд между тем как-то изменился в лице, рот его растянулся в хитрой улыбке, и так, улыбаясь, он снова двинулся на Ансгара. Готовясь к новой череде ударов, Ансгар широко расставил ноги, но жестоко просчитался. Сделав ложный замах, Бильд вдруг нырнул влево от Ансгара и затем больно пнул ногой под колено, а когда тот, вскричав от боли и досады, упал, упершися щитом в землю – уже стоя где-то сзади, со всей силы обрушил своей меч ему на голову. Бильд направил свой клинок не лезвием, а плашмя, но и от такого удара у Ансгара искры из глаз посыпались, и он упал ничком, потеряв на несколько мгновений сознание.